Наталья Беляева - Диковинница
— А я понимаю, — возразила ей Вера Сергеевна, не отрываясь от кроссворда, — Все волшебные миры не желают быть обнаруженными. Подумай что будет, если завтра над Ленинским проспектом Баба Яга в ступе пролетит?
— А ты права, бабуль, — согласилась Белка, снова растрепав волосы, — В лучшем случае решат, что кино снимают со спецэффектами. А когда поймут, что она настоящая — стрельбу откроют.
— Вот именно. А ведь речь идёт о многих тысячах людей и существ, наделённых сверхъестественными силами, которые горохом высыпятся на головы наших далеко не простодушных сограждан.
К вечеру Белка почувствовала какую-то неуверенность, сдобренную волнением и щемящим чувством в груди. Войдя в гостиную, она прислонилась к стене и печально вздохнула, пытаясь разобраться в собственных мыслях.
— Что? — подняла Вера глаза от курсовой.
Ничего не скроешь от её проницательности.
— Бабуль, а ты всегда верила в сказки? — рассеянно поинтересовалась девушка.
— С чего ты взяла, что я верю? — Вера Сергеевна опустила очки на кончик носа.
— Хм… ты ведь понимаешь, насколько удивительно то, что сейчас происходит?
Вера сдвинула оправу назад на переносицу и выпрямилась в кресле:
— "Всё, созданное воображением, должно существовать где-то во Вселенной", — назидательным тоном процитировала она.
— Само собой, — усмехнулась Беляна, — И куда бы ни занесли нас фантазии — в каменный век, или на другую планету, разговаривать там будут на чистом русском языке.
— А на каком нужно — на французском? — пожала плечами Вера Сергеевна, — Несмотря на тысячу лет изоляции, речь Радмилы почти не отличается от нашей. Да и записка твоей мамы более чем понятна. Почему? Спроси об этом у Рады.
Хмыкнув в очередной раз, Белка толкнула яблочко. И оно послушно описало первый круг по кромке золотого блюда. Чудеса!
Однако знакомая горница оказалась пустой. Только через минуту запыхавшаяся и румяная Радмила ворвалась в горницу, сходу подскочив к зерцальнику:
— Ой, вы здесь, мои дорогие! Простите — докучная заказчица попалась.
— Заказчица? — переспросила Вера.
— Ну да. У меня ведь тоже работа, а как вы думали? — усмехнулась Рада и присела к столу.
— Вы целительница? — поинтересовалась Белка.
— Нет, Белянушка, — Радмила напряжённо сложила руки перед собой, — Я давно перестала практиковать волшбу. Когда погиб муж, что-то надломилось во мне, — она вздохнула, привычным жестом пригладив косу, — Держу с подругой небольшую лавочку. Шьём одежду на заказ. Рукодельниц у нас несколько — ткачих, швей, вышивальщиц. В общем, споро дело идёт, не жалуемся, — добавила бодрым тоном.
— Я хотела спросить, тётя Рада, — после паузы заговорила Беляна, — На изучение рунического письма, вашего календаря, математики… мне понадобится много времени. Не то, чтобы я против, но разве можно учиться таким сложным вещам, как ведовство, не освоив для начала азбуки? Я вовсе не хочу быть самой тупой в Мудрограде!
— Так значит, вот что тебя волнует, деточка! — обрадовалась Рада, — То есть учиться в Ведарии ты уже хочешь?
— Конечно, хочу, — засмущалась девушка.
— Значит, будешь. Если бабушка, разумеется, тебя отпустит. — Радмила бросила лукавый взгляд на Веру Сергеевну.
— Я просто хочу быть уверенной, что Беляне у вас ничего не грозит, — твёрдо ответила та.
— Не больше, чем в вашем мире. У нас, по крайней мере, нет автомобилей, самолётов с их регулярными катастрофами и продуктов с ГМО, — засмеялась собственной шутке Рада.
Вера Сергеевна и Беляна дружно открыли рты.
— Откуда такие познания? — едва придя в себя, спросила Вера, — Вы там что — газеты наши выписываете?
— Нет. Газет мы, конечно, не выписываем. Но есть у нас одно ведомство полезное… в общем, слушайте.
Первое время после создания барьера в Тридевятых землях царил полный хаос. Смысл жизни был непонятен, работать никто не хотел, даже торговля застыла. Волшебство только мешало…
Вера и Белка синхронно кивнули. Эту тему они уже обсуждали. Радмила, заметив, что слушательницы понимают, о чём идёт речь, продолжила.
— Начались войны за владычество. Хотя какой смысл во власти, которая держится на дудочках-самогудочках, палицах семисотных, свистках всех мастей и прочем оружии массового поражения? Да-да, в этих бесконечных побоищах не обходилось без воровства и мошенничества. Пришлось вмешаться волхвам. Они заперли наиболее опасные чудесные предметы в Диковиннице и строго-настрого запретили пользоваться чарами в широкомасштабных целях. После этого их вмешательства потихоньку всё наладилось. Ну, были, конечно, стычки, в результате которых Тридевятые земли разделились на несколько держав. Но так оно даже к лучшему.
С той поры, как был возведён барьер, никому, даже Кощею, не приходило в голову его разрушить. Какие бы события не происходили. Но это не означает, что мы забыли о вашем существовании. Вы ведь нас тоже не забыли? Наш мир отчасти сохранился в ваших сказках, мифах и легендах. И он никогда не представлял угрозы вашему. Но не наоборот. Поэтому Хранители позволили послать к вам соглядников. Обмениваться знаниями, идеями, опытом. В условиях строгой секретности, конечно. Теперь мы называем их связистами. И если ты, Белянушка, твёрдо решила учиться в Ведарии Мудрограда, без их помощи нам не обойтись…
— Ну почему, почему всякий раз на самом интересном месте! — выдала Белка незабвенную мультяшную цитату, когда солнце закатилось за горизонт, и экран зерцальника погас.
— И так почти всё понятно, — успокоила её Вера Сергеевна. — Не такие уж они и изолированные. Просто посещения строго регламентированы. Пойдём-ка спать. Утро вечера мудренее.
* * *Мудрым, или нет, но утро оказалось хмурым и неприветливым. Бросив взгляд за окно, Беляна убедилась, что на улице моросит мелкий и мерзкий дождик, вопреки ожиданиям не охлаждая воздух, а делая его густым и душным. Судя по виду неба, до вечера ничего не изменится, — подумала она с грустью, — Хорошо, что не нужно никуда идти.
— Как спалось? — вместо приветствия спросила Вера Сергеевна, попивая кофе.
— Вообще не спала, — ответила ей лохматая Белка, входя в гостиную.
— Что надумала? — с притворным безразличием поинтересовалась Вера.
С мрачным выражением на лице Беляна налила себе огромную чашку кофе и присела напротив бабушки:
— Дом там, где сердце, — неопределённо ответила она.
— Что это значит? — удивилась Вера Сергеевна.
— Я не могу тебя бросить. Вот что.
Вера как-то грузно поднялась и медленно двинулась к мойке поставить чашку. Затем обернулась и произнесла после паузы:
