Наталья Беляева - Диковинница
— Хочу, — подняла лицо Беляна, с мольбой заглянув ей в глаза.
— Значит, поедешь… — Вера Сергеевна пригладила непослушные волосы внучки, — Или пойдёшь, уж не знаю, как правильно. Но не смей там умирать! — приказала строгим тоном.
— Мама умерла не там, а здесь, — грустно промолвила Беляна. — И мы ещё не знаем, куда делся мой отец.
— Погоди до завтра, милая. Всё узнаем. Хотя… если Радмила до сих пор ничего не сказала, он вряд ли жив. Что-то у них там не заладилось…
* * *От зоркого взгляда Радмилы не укрылось, что настроение её слушательниц сегодняшним вечером изменилось. И она, видимо, догадалась, в чём дело, потому что начала рассказ с очень странной фразы:
— Вы простите меня, мои дорогие. Не успела я вчера сказать, что в конечном итоге именно эксперименты Милолики и спасли твою, Беляна, жизнь.
Вера Сергеевна с Белкой недоумённо переглянулись. А Радмила, уловив, что попала в точку, глубоко вздохнула и продолжила уже спокойнее:
— А теперь всё по порядку. По окончании Ведарии мы с твоей мамой остались в Мудрограде. Вышли замуж. Мама твоя, Милолика — за Владислава, а я за Ярослава Тихомировых. Родными братьями они были. Так что я тебе, Белянушка, тётка по мужу. А матери твоей не только подруга, но и сноха.
Белка счастливо улыбнулась новой родственнице. А Радмила, пригладив косу, продолжила повествование:
— Были мы несказанно счастливы. Но недолго. Всего несколько месяцев прошло со свадебных пиров, как пришло трагичное известие. Кощеевы полчища напали на наше родное Залесье.
— Кощеевы, значит… — Белка не спрашивала, а скорей констатировала факт.
— Кощей Бессмертный — Владыка Кощеева Царства. Но ты дальше слушай. Сожгли кощейцы нашу деревню дотла. Убили всех — мужчин, женщин, стариков… — Радмила горестно приложила ладонь к груди и сглотнула, — Погибли и наши с Милоликой родители. Лишь нескольких ребятишек да младенцев удалось спасти. И тогда собрали наши мужья рать из верных друзей — сильномогучих богатырей. И пошли они с Кощеем воевать, Кощеевой смерти искать.
Рада помолчала, прихлебнув из чашки:
— Да только не вернулся никто. Все в том бою головы сложили.
Она горестно заломила руки. Беляна и Вера не торопили её, но Радмила мужественно продолжала:
— Не знали наши мужики, уходя, что мы обе на сносях были. Твоя-то мама ничего — выдержала. Родилась ты — славненькая такая, здоровенькая. Милолика в тебе души не чаяла! А у меня с горя ребёночек помер, не родившись…
А дальше, Белянушка, не знаю я, что произошло. Кощей ни с того, ни с сего, стал на твою мать охотиться. Помститься, поди, хотел — про то не ведаю. В тот вечер прибежала она ко мне с тобой на руках. Глаза горят, руки трусятся, словно у малахольной. Я ещё слаба была после скидыша. Она лишь сунула мне книгу свою ведовскую да зерцальник вот этот в руки вложила. "Храни, — говорит, — всегда на виду". Я и хранила, как велено, все семнадцать лет.
Матушку твою я с тех пор не видела. Да и про Кощея никто слыхом не слыхал с той поры. Я раньше думала, одолела она его — больно могучей была. Ценой жизни своей погубила. Но раз она тебя в другом мире спрятала, возможно, и сама не поняла этой победы. Как-никак, а Бессмертный он…
На несколько секунд повисла тишина. Затем Радмила рассеянно поправила косу и вздохнула:
— В общем-то, милые, я рассказала всё, что знаю. Может, сами спросить чего желаете?
— Я вот о чём думаю, тётя Рада, — нерешительно заговорила Беляна после паузы, — Если мама была такой могущественной ведуньей и целительницей, почему она не смогла спасти себя?
Радмила понимающе кивнула:
— Я знала, что ты задашь этот вопрос, — она помолчала немного, собираясь с мыслями, — Понимаешь, деточка, когда люди отказались от своего наследия, они предпочли ведам — знаниям слепую веру. Буква писания присвоила вашему Богу исключительное право на чудо, тем самым вытеснив все иные источники. Магия предков ушла из вашего мира. Но даже тогда её жалкие остатки ещё несколько столетий продолжали искоренять. Так волшебство сконцентрировалось в нашем мире, почти ничего не оставив вам. Поэтому твоя мама осталась беззащитной. Думаю, спасая тебя, она потеряла слишком много сил. А пополнить запас на той стороне оказалось просто нечем.
Белка грустно вздохнула. С каждым днём она всё лучше представляла, какой была её мама. Красивая женщина, сильная ведунья, верная подруга. Беляна тоже хотела стать такой. Но для этого ей придётся оставить бабушку и уйти в незнакомый мир, полный волшебства.
— А вдруг у меня нет никаких способностей? — робко промолвила она, — Вдруг я вовсе не ведунья? Разве это обязательно наследуется?
— Не обязательно, конечно. Но не беспокойся — ты, бесспорно, можешь стать ведуньей.
— Откуда Вы знаете? Ведь в нашем мире нет магии, и я не могу себя проверить.
— Ну, немножко ещё осталось, — улыбнулась Радмила, — Твоя мама и об этом позаботилась. Ты ведунья уже потому, что смогла задействовать зерцальник, — простодушно добавила она.
* * *На тестах Беляна набрала достаточно баллов, чтобы поступить практически в любой ВУЗ страны. Приятно, конечно, но… теперь они с бабушкой шутливо гадали, какой проходной балл необходим для поступления в Ведарию Мудрограда? Нужно ли брать с собой аттестат, и не придётся ли пересдавать экзамены?
Беляну волновало, что от неё потребуется в родном, но неизвестном для неё мире, а Вера Сергеевна переживала, как Беляна туда попадёт. Ведь если существует нерушимый барьер, а заклинание, открывающее в нём проход, держится в строгой тайне, то такой переход — явное нарушение Тридевятого законодательства.
— Не хватало ещё сразу по прибытии в тюрьму попасть, — бурчала она, — Нет уж — надо, чтобы всё по закону — никаких хитростей. Как ты вообще собираешься объяснять своё прибытие?
— Да уж мы с тётей Радой что-нибудь придумаем…
— Тоже мне, придумщицы! Ты слишком приметная, и волосы у тебя стриженые. У славян считалось волосы стричь — отнимать ум, силы и здоровье.
— Волосы не руки — отрастут, — отшучивалась девушка. Но в душе впервые в жизни жалела, что не обзавелась длинной, как у Радмилы, косой. А вдруг из-за короткой стрижки у неё не хватит сил или ума для обучения ведовству?
— Я вот чего не пойму, — Беляна задумчиво пригладила непослушные пряди перед зеркалом в гостинной, — Ведь жестокие времена "огня и меча", средневекового варварства, когда так называемых ведьм по малейшему подозрению топили, сжигали и вешали, давно прошли. Почему бы теперь не объединить оба наших мира?
— А я понимаю, — возразила ей Вера Сергеевна, не отрываясь от кроссворда, — Все волшебные миры не желают быть обнаруженными. Подумай что будет, если завтра над Ленинским проспектом Баба Яга в ступе пролетит?
