Мария Филиппова - Гшер. Части неделимого
— Этого и следовало ожидать. — И уже громче: — Велария, будь умницей и заткнись.
— Счазд. Я только начала. — Прошипела я на ухо Танию, извернувшись для этого совсем уж невообразимо. — Люди добрые! Да что же это делается! Вы только посмотрите на этого изверга! Вы только посмотрите на этого старого маньяка! Он меня би-и-ил! Не корми-и-ил! Эксперименты свои мерзопакостные стави-и-ил! Посмотрите и запомните гада этого! Детей своих берегите, а то заберет окаянный!
— Ну все, с меня хватит. — Выдохнул Таний, сгружая меня на землю и удерживая одной рукой за шиворот, принялся распутывать веревки.
— Люди!! — Заорала я пуще прежнего, почувствовав, что сольное выступление подходит к концу. — Люди-и-и! Спасите-е-е! Не дайте сгинуть душе молодой невинной!!
— Небо, какой позор. — Прошипел Ювентаний сквозь зубы. Меня словно подстегнули:
— Да есть ли справедливость в мире этом?! Такое твориться, а никто и бровью не ведет! Несчастную сироту на смерть лютую отправляю-у-ут! Эй, мамаша, — под моим окликом отчаянно молодящаяся мадам неопознанных лет, ведшая к регистрационному столу сына-бугая, затравленно дернулась и вжала голову в плечи, — мамаша не отдавайте сюда свое чадо! Они ж, изверги злокозненные, всю кровь из чадушка, всю до последней капельки выпьют! И не пода-а-вятся!! — Дамочка со страхом посмотрела в сторону меня, уже практически всеми присутствующими признанной порядком рехнувшейся, и опасливо загородила своей тщедушной тушкой сыночка. Тот, не будь дурак, благодарно мне кивнул и поспешил смыться подальше от образования.
Увы, мой бенефис был закончен, когда дядя, сняв последние веревки и спешно запихав их в карман (правильно, нечего антимагическое добро разбазаривать) сунул главному распорядителю документы и придав мне дополнительное ускорение посредством сурового учительского подзатыльника, поспешил затеряться в насмешливо гомонившей толпе. На прощание одарив меня строгим взглядом, Таний рыкнул:
— Только попробуй вернуться!
— И попробую! — Рявкнула я сквозь прутья решетки. — Блин, кажется не услышал веник старый…. Я еще буду являться тебе в кошма-а-арах! — На пробу проорала я в толпу. Ответа не последовало, из чего я поняла: дядя благополучно смылся с позорного места. Предатель.
Поправив растрепавшиеся волосы и одернув куртку, я наконец-то решила посмотреть куда же меня занесло. Пока что ничего опасного или угрожающего моему бесценному здоровью не усматривалось: небольшой, отгороженный перед тремя арками участок был разбит на две части. В самой большой помимо меня находилось еще трое парней и девушка, все четверо — чистокровные люди, не поленившиеся тут же презрительно вздернуть носы при виде моих темных волос и явной смеси крови разных рас. С этими все ясно — гордость учителей, пришедшие на сбор для посрамления прочих участников и рекламы своих педагогов.
Вторая часть, отгороженная от нас тонкой линией, пока пустовала и я решительно не могла понять для чего она нужна. После появления перового обитателя все стало ясно: туда отсылали наемников с магическим талантом. Будущие боевые маги почему-то не должны были общаться с такими вольниками как мы. Да и вообще набирались по особому договору, согласно которому сразу после получения образования шли служить на пользу родине. Все это я узнала в ходе разгоревшегося скандала — темноэльфийский полукровка яростно отстаивал свои привилегии и громогласно, на всю площадь, требовал снижения отдачи долга с десяти, до двух лет. Его убеждали до тех пор, пока парень не выхватил посох и показательно не доказал почему такому умельцу как ему должны пойти навстречу. Благополучно уцелевший во время презентации главный распорядитель согласно покивал головой, что-то перечеркал в документах и, опасливо прижавшись к решетке, пропустил-таки гордое дитя Ночи внутрь.
Наша половина медленно, но верно тоже пополнялась новыми несчастными. Четырех парней притащили на учебу практически также как и меня: с дракой, веревками и яростным сопротивлением со стороны молодого поколения. Разве что только парни отбивались молча, но будучи все-таки загнанными внутрь периметра высказали все что они думали о своих учителях. Те только облегченно вздохнули и отошли подальше с глаз буйных учеников.
Двое парней пришли сами, довольно улыбаясь и громко разглагольствуя на тему открывающихся им перспектив. Я подумала и не стала разрушать их иллюзий — сами все потом поймут. Завершающим штрихом нашей компании стало появление в ней эльфа Дня. Беловолосое совершенство, небрежно игнорируя влюбленные взгляды женской половины присутствующих, прошло мимо удивленно застывшего главного распорядителя, и устроилось ровно в центре площадки, усевшись прямо на грязный пол. Голубые глаза с чуть презрительным выражением осмотрели присутствующих и задержались на мне. Ну, еще бы, я ведь была одна такая темненькая и явно недовольная. Хотя нет, последние мои чувства разделяла та, силком загнанная четверка парней. Я с понимающим видом кивнула им и была удостоена ответного жеста, что ж, хоть не так одиноко будет.
В соседском "загоне" тоже становилось теснее, только как раз там преобладали полукровки таких рас как эльфов Дня и Ночи, что и не сильно-то удивляло — ближайшие соседи, как никак. Примерно в начале второго часа ожидания непонятно чего, наемничий отдел пополнился еще одной персоной. Разглядев в толпе темноволосых мужчин белобрысую косу и звериную грацию движений, я вжалась в решетку за моей сменой и, зажмурив глаза, стала молиться всем известным мне богам, чтоб меня не заметили.
— Велар-р-рия! — Грозное рычание заставило меня распахнуть глаза и вжаться в сталь еще сильнее, потому как вид разъяренной лунной кошки готовящейся к прыжку, действовал на нервы посильнее чем вся ситуация с моим мнимым убийством.
— Мамочки мои. — Пискнула я, глядя на воплощенную ярость, бьющую себя хвостом по бокам. — Сэтра, ты все не так поняла!
— Р-р-ряу! — Ответила любимая подруга и прыгнула.
Бахнуло, вспыхнуло, по площади поплыл горький аромат паленой шерсти. Трое будущих боевых магов оттащили грозно шипевшую Сэтру от черты и удерживали на месте до тех пор, пока серебристо-лунная шерсть не улеглась, а синие глаза не перестали воинственно щуриться.
— Сэтра, ну я тогда правда не хотела тебя обидеть! — Набралась-таки я смелости заговорить. Оскорбленная подруга демонстративно повернулась ко мне хвостом и стала вылизывать лапу. — Честное слово! Я правда думала, что я не Велария, а она, в смысле я погибла. Ну прости меня. — Сэтра обернулась человеком и, поправив одежду, бросила взгляд в мою сторону. Н-да, так презрительно на меня не смотрел еще никто.
