Анна Китаева - Перстень без камня
— Быстрей! — рявкнул Бенга. — Прибавьте ему веса до двух перышек.
Ноги взбрыкнули и утянулись в щель.
Через несколько минут Аннуха сообщил, что висит над самым дном. Ему медленно вернули вес. Бенга отправился вниз следующим. Скользя вдоль светящейся паутинки, змеемаг пытался разглядеть пещеру, но стенки ее терялись во тьме. Заклинать освещение ради пустого любопытства он не собирался. Вместо него это сделал Аннуха. Как только старший благополучно встал на грунт, молодой маг эффектно выстрелил с ладоней два шара света, голубой и белый. По стенам, кривляясь, побежали тени каменных выступов. Светильники повисли под куполом.
Пока молодые по очереди доставляли друг друга вниз, Бенга обошел всю пещеру. Стены были покрыты бурыми наростами отложений от стекающих капель воды. Местами они напоминали причудливые маски и барельефы жутковатых зверей. Кое-где вокруг незаметных трещин ядовитыми цветами пузырились зеленовато-желтые выходы серы. В восточной стороне пещеры имелся водоем шагов двадцати в поперечнике. Случайно ли, нет ли, он располагался примерно под тем местом, где было озерцо наверху, в кратере.
Змеемаг подобрал камень, бросил в озеро. По черной воде нехотя разошлись круги. Мертвая волна скучно лизнула берег.
В описании Пути грешников озеро не значилось.
Бенга дождался, когда спутники присоединятся к нему. Мгонбо украдкой потирал ушибленное бедро — ему вернули вес чуть раньше, чем нужно.
— И куда теперь дальше лезть? — безрадостно спросил он.
Старый маг молча указал на воду.
Ныряли по очереди — все, кроме Бенги, разумеется. Озеро оказалось глубоким, а сернистая вода — ледяной. Ункве предложил подогреть водоем, Аннуха высказался за то, чтобы вообще испарить воду, но Бенга проворчал, что проще согреть ныряльщиков. Его мутило, бросало то в жар, то в холод, и сильно хотелось пить. Змеемаг не подгонял молодых, хотя и хмурился при мысли о задержке.
Было нетрудно восстановить, что здесь произошло. Надо полагать, рухнула часть свода пещеры, и обломки перегородили проход, ведущий вниз. Случилось это сравнительно недавно, считанные столетия назад. Расчищать завал было некому, и единожды засорившийся лаз засорялся дальше. Сверху в пещеру сыпалась земля, растительный мусор; с потолка обваливались куски минеральных наслоений. Со временем проход оказался забит так надежно, что над ним в ложбине образовалось озеро.
Наконец Тонго Ог вынырнул со словами, что, кажется, нашел место завала.
— Нырни еще раз, поставь маячок, — велел Бенга. — И отойдите все.
У старика дико зудела кожа, и не было терпения объяснять мальчишкам в подробностях, что надо сделать.
Бенга сосредоточился и на одном дыхании выговорил фразу с тремя придаточными оборотами, прозвучавшую как изысканная непристойность.
Ледяное озеро взбурлило ключом. Завоняло серой. Осклизлые куски камня с шумом вылетали из глубины на поверхность, подпрыгивали над водой и падали на берег. Один за другим подводные взрывы сотрясли дно озера. По стенам пещеры разбежались трещины, обрушился большой кусок свода. Аннуха выкрикнул формулу защиты, прикрывая старого мага и товарищей, остальные торопливо поддержали его. Камнепад становился сильнее. Из клокочущей пены вырывались наверх огромные каменные обломки и разлетались в воздухе острыми осколками. Наконец глубоко внизу раздался гадкий чмокающий звук, затем судорожный всхлюп — и взбаламученное озеро закрутилось воронкой, проваливаясь в бездну.
Всего за несколько минут вода схлынула. Обнажилось илистое дно — и в нем провал, открывающий ход вглубь горы. Молодые маги подавленно молчали. Грязный, скользкий, зловонный узкий лаз неприятно напоминал кишку, и все невольно вспомнили вымученную шутку Тонго. Теперь она и подавно не казалась смешной.
— Воистину путь грешников, — пробормотал Ункве.
— Первым пойдет Нум, — скрипуче приказал змеемаг. — Ну, чего ждете, благословения? Так не ждите. Вперед!
* * *Дрейк падал спиной вниз, сложив крылья. Мыслей не было. Чувств не было. Воздух ревел в ушах. Поверхность моря приближалась. Дракон знал, что не сумеет превратить падение в полет, но это было неважно. То же самое знание, не облеченное в слова, говорило ему, что он не разобьется об воду. Прочная чешуя защитит его. Могучая туша не пострадает.
Проблеск сознания мелькнул в мозгу Дрейка. Простейшая эмоция — страх. Страх? Непонятно. Человек огромным усилием возобладал над драконом. Страх не за себя, понял он. За друга.
Майзен. Крошечная мышь в складках драконьего века. Здесь ли он еще? Жив ли? Если да, то удара об воду мышь точно не переживет.
Долю мгновения длился подсчет. Падение ничем не грозит дракону, хотя будет смертельно для мышонка. Зато попытка развернуть крылья могла переломать их. Звериная туша кричала об опасности, но человек внутри отдал приказ мышцам.
Неестественно вывернувшись, Дрейк раскинул крылья. От дикой боли в лопатках дракон заревел. Встречный воздух забил ему рев обратно в глотку. Магическое поле вокруг дракона взвихрилось страшной воронкой. Воздушные потоки выкручивали ему крылья, пытались порвать перепонки, сломать кости. Магия драконьего полета в ответ выкручивала, рвала и ломала воздух. Стихии рычали, выясняя на практике — кто кого.
Падение Дрейка затормозилось. Дракон изловчился, изогнулся и принял нормальное положение — вниз брюхом. Он больше не падал — он парил, раскинув крылья. Напряжение сил достигло высшей точки и разрешилось. Опасность для друга исчезла, и огонек человеческого сознания погас. Могучий и свободный зверь бездумно радовался полету.
Дракон не заметил, как соскользнули с его шеи две фигурки, когда он сражался одновременно с собой и со стихией. Возмущение магического поля временно обессилило амулеты. И если память о Майзене была вбита так основательно, что сумела разбудить человека в драконе, то осознание присутствия еще двоих существ оказалось нестойким. Шок от падения стер его. Дрейк просто забыл о короле и почтальоне.
Рухнув с огромной высоты вместе с драконом, они лишились чувств. Магическая встряска, оторвавшая зверя и человека от драконьей шкуры, вернула их к действительности.
Йемителми обварило ужасом. Сбылись его худшие кошмары. Королю Тарсингу угрожала смерть, а он не мог ничего сделать — только умереть вместе с королем. Так оно и будет через пару мгновений. Спасенья ждать неоткуда.
Что-то взорвалось в груди королевского почтальона, как будто лопнуло сердце. Он закричал пронзительно и громко. И только когда теплый мягкий кокон окутал их двоих, когда падение прекратилось, и они закачались в гамаке из птичьих перьев, Йемителми понял, что же он кричал.
