Брендон Сандерсон - Сокрушитель Войн
Мужчина покраснел:
– Меня назвали в честь отца, ваша милость.
– А что он такого совершил? Неожиданно много времени провел в таверне? Ну ладно, как ты в это впутался?
– Я стоял на воротах, когда вломился нарушитель.
– Ты был один? – уточнил Гимн.
– Нет, – сказал другой мужчина. – С ним был я.
– Хорошо. Вы оба, отойдите вон туда.
Он указал на лужайку. Стражники переглянулись и пошли туда, куда их направили.
– Подальше, чтобы вы нас не слышали! – крикнул им Гимн.
Они кивнули и послушались.
– Отлично, – Гимн повернулся к остальным. – Вы четверо кто такие?
– На нас злоумышленник напал в коридоре, – пояснил один из слуг, указывая еще на двоих. – На нас троих… Был еще один. Которого убили.
– Ужасное невезение, – согласился Гимн, указывая на другой участок лужайки. – Идите. Отойдите, пока не перестанете меня слышать, и ждите.
Все трое поплелись прочь.
– А теперь ты. – Гимн упер руки в бока и повернулся к последнему – невысокому жрецу.
– Я видел, как нарушитель бежал, ваша милость, – доложил тот. – Я выглянул в окно.
– Очень вовремя, – сказал Гимн, указывая на третий участок лужайки, достаточно далеко от остальных.
Тот ушел. Гимн Света повернулся к жрецу, который, очевидно, был главным.
– Ты сказал, что злоумышленник выпустил безжизненное животное?
– Белку, ваша милость, – подтвердил жрец. – Мы ее схватили.
– Принеси ее мне.
– Ваша милость, она совсем дикая, и… – он осекся, поймав взгляд Гимна, и жестом подозвал слугу.
– Нет, – возразил Гимн. – Не слуга. Иди и принеси сам.
Жрец недоуменно вытаращился на него.
– Да, да, – подтвердил Гимн, отсылая его взмахом руки. – Знаю, это оскорбление твоего достоинства. Может, тебе стоит подумать об обращении в остреизм. А пока иди.
Жрец с ворчанием ушел. Гимн повернулся к собственным слугам и жрецам:
– Все остальные ждите здесь.
Они смиренно кивнули. Похоже, начали привыкать, что он обходится без них.
– Пойдем, Тушкан, – позвал Гимн, направляясь к стражникам, отосланным на лужайку первыми.
Лларимар поспешил догнать бога, который широкими шагами приближался к двум мужчинам. Оказавшись за пределами слышимости остальных, Гимн произнес:
– А теперь расскажите, что вы видели.
– Он подошел к нам, притворившись сумасшедшим, ваша милость, – сказал один из стражников. – Выступил из тени, бормотал что-то сам себе. Но он только притворялся и, когда подошел вплотную, оглушил нас обоих.
– Как? – спросил Гимн.
– Он затянул на моей шее лохмотья с пробужденной куртки, – пояснил стражник и кивнул на товарища. – А ему дал под дых рукоятью меча.
Второй стражник задрал рубашку, открыв большой синяк на животе, потом повернул голову и показал второй – на шее.
– Придушил нас обоих, – подтвердил первый. – Меня кистями, Франа – сапогом по шее. Только это мы и помним. Когда очнулись, он уже исчез.
– Он вас придушил, – сказал Гимн, – но не убил. Просто придушил так, чтобы лишить сознания?
– Это так, ваша милость, – подтвердил стражник.
– Опишите его, – попросил Гимн.
– Крупный, – начал стражник, – со всклокоченной бородой. Не слишком длинной, но и не подстриженной.
– Не грязный и не вонючий, – уточнил другой стражник. – Похоже, ему просто все равно как он выглядит. Длинные волосы до плеч, давно не чесанные.
– В лохмотьях, – добавил первый. – Везде заплаты, ничего яркого, но и темного тоже. Просто… приглушенные цвета. Сейчас, если подумать, понимаю – как-то не по-халландренски.
– И он был вооружен? – спросил Гимн.
– Да, мечом, которым меня ударил, – сказал второй стражник. – Большой такой, не дуэльный клинок, а скорее вроде восточного меча. Прямой и очень длинный. Он его прятал под плащом, и мы бы это заметили, если б он не шел так странно.
Гимн кивнул:
– Благодарю. Стойте тут.
Развернувшись, он направился ко второй группе.
– Это очень интересно, ваша милость, – заметил Лларимар. – Но я не вижу смысла.
– Мне просто любопытно, – ответил Гимн.
– Простите, ваша милость, – возразил Лларимар, – но вы никогда не отличались любопытством.
Гимн продолжал идти. Он не раздумывал над своими действиями. Просто поступал по наитию. Приблизившись к следующей группе, он спросил:
– Вы те, кто видел злоумышленника в коридоре, верно?
Слуги кивнули, один оглянулся на дворец Звезды Милосердия. На лужайке перед зданием стояла пестрая толпа жрецов и слуг из свит Гимна Света и Звезды Милосердия.
– Расскажите, что произошло, – велел Гимн.
– Мы шли по коридору для слуг, – начал один из них. – Нас уже отпустили на вечер, и мы собирались выйти в город, в ближайшую таверну.
– Затем мы увидели в коридоре незнакомца, – продолжил другой слуга. – Он был не из дворца.
– Опишите его.
– Здоровяк, – сказал один, а остальные кивнули. – В лохмотьях, с бородой. Выглядел неряшливо.
– Нет, – возразил другой. – Одежда старая, но сам человек не был грязным, просто одет небрежно.
Гимн кивнул:
– Дальше.
– Ну, говорить особо нечего, – ответил слуга. – Он напал на нас. Кинул пробужденную веревку на беднягу Таффа, и она его мгновенно связала. Мы с Раривом бросились за помощью, Лолан остался.
Гимн Света взглянул на третьего слугу:
– Ты остался? Почему?
– Чтобы помочь Таффу, конечно, – ответил тот.
«Лжет, – подумал Гимн. – Слишком нервничает».
– Действительно? – спросил он, подходя ближе.
Слуга опустил взгляд:
– Ну, по большей части… я хочу сказать, там еще был меч…
– О, да, – заметил другой слуга. – Очень странное дело – он кинул в нас мечом.
– Не выхватил его? – переспросил Гимн. – Кинул?
Они покачали головами.
– Он швырнул его в нас прямо в ножнах. Лолан его поднял.
– Я хотел с ним сразиться, – сказал Лолан.
– Интересно, – промолвил Гимн. – А вы двое бежали?
– Да, – ответил один из слуг. – Когда мы вернулись с подмогой, поймав эту проклятую белку, мы увидели, что Лолан лежит без сознания, а бедный Тафф… ну, он все еще был связан, но веревка уже лишилась пробуждения. Его пронзили насквозь.
– Ты видел, как он погиб?
– Нет, – Лолан вскинул руки в отрицающем жесте. Гимн заметил, что у него перевязано запястье. – Злоумышленник вырубил меня кулаком по голове.
– Но у тебя был меч, – напомнил Гимн.
– Он был слишком большим, чтобы размахнуться, – опустил взгляд слуга.
– Итак, он кинул в тебя меч, а потом подбежал и ударил кулаком? – уточнил Гимн.
Слуга кивнул.
