Брендон Сандерсон - Сокрушитель Войн
– Вы поступаете очень странно, ваша милость, – заметил Лларимар, догнав его на лужайке.
Слуги следовали за ними беспорядочной толпой, пытаясь раскрыть огромный красный зонт.
– Я знаю, – ответил Гимн. – Думаю, все мы сходимся в том, что я всегда был довольно странным для бога.
– Должен признать, что это правда.
– Значит, я веду себя как обычно, – заключил Гимн. – И со вселенной все в порядке.
– Мы правда идем во дворец Звезды Милосердия?
– Да, именно. Как думаешь, она будет раздражена? Это может оказаться занятным.
Лларимар только вздохнул:
– А вы уже готовы поговорить о снах?
Гимн ответил не сразу. Слуги наконец раскрыли зонт и подняли над ним.
– Мне снился шторм, – сказал он. – Я стоял посреди него, и мне было не за что ухватиться. Меня хлестали дождь и ветер, отталкивали назад. Они были так сильны, что земля уходила из-под ног.
Лларимар выглядел встревоженным.
«Еще признаки войны, – подумал Гимн. – По крайней мере, он их так понимает».
– Что-то еще?
– Да. Красная пантера. Она блестела, отражая свет, будто была сделана из стекла или чего-то похожего. Она ждала посреди шторма.
Лларимар пристально посмотрел на него:
– Вы не выдумываете, ваша милость?
– Что? Нет! Мне действительно это снилось.
Лларимар вздохнул, но кивнул младшему жрецу, и тот поспешил записать сон под диктовку. Они вскоре достигли желтого с золотом дворца Звезды Милосердия. Гимн Света помедлил перед зданием, вдруг осознав, что еще никогда не наносил визита другому богу, не отправив сначала гонца.
– Желаете послать кого-нибудь, чтобы объявить о вашем прибытии, ваша милость? – поинтересовался Лларимар.
Гимн колебался.
– Нет, – наконец сказал он, заметив пару стражников у парадного входа. Они были мускулистее обычных слуг, и на поясах у них висели мечи. Гимн предположил, что это дуэльные клинки, хотя никогда раньше их не видел.
Он подошел к стражникам.
– Ваша госпожа дома?
– Боюсь, нет, ваша милость, – ответил один. – После полудня она отправилась навестить Всематерь.
«Всематерь? – удивился Гимн. – Еще одна богиня, владеющая приказами для безжизненных. Дело рук Авроры?»
Он скучал по болтовне со Всематерью – может, стоит к ней потом заглянуть. К несчастью, она его люто ненавидела.
– Ладно, – сказал Гимн стражнику. – Неважно. Мне надо осмотреть здесь коридор, место, где прошлой ночью произошло нападение.
Стражники переглянулись.
– Я… не знаю, можем ли мы пропустить вас, ваша милость.
– Тушкан! Они мне могут запретить?
– Только если получили прямой приказ от Звезды Милосердия.
Гимн Света перевел взгляд на стражников, и те неохотно отошли в сторону.
– Да все в порядке, – заверил их бог. – Ваша госпожа попросила меня позаботиться кое о чем. Вроде того. Идем, Тушкан?
Лларимар последовал за ним в коридор. Гимн снова ощутил странное удовлетворение. Непонятные ему инстинкты побуждали его искать место, где погиб слуга.
Доски пола уже заменили, и его обостренное возвышением зрение с легкостью видело разницу между новой и старой древесиной. Гимн прошел немного дальше. Доску с посеревшим пятном тоже убрали и заменили совершенно неотличимой новой.
«Интересно, – подумал он, – но ничего неожиданного. И... есть ли тут еще такие пятна?»
Он двинулся дальше и оказался прав, заметив еще один участок новых досок в форме правильного квадрата.
– Ваша милость? – прозвучал новый голос.
Гимн поднял голову и увидел того самого немногословного молодого жреца, с которым он говорил вчера.
– А, отлично, – улыбнулся Гимн. – Я надеялся, что придешь именно ты.
– Вас не удержат никакие запоры, ваша милость, – произнес жрец.
– Я слышал, что это лечится незрелыми фигами, – сказал Гимн. – Мне надо поговорить со стражниками, которые видели злоумышленника.
– Но зачем, ваша милость? – спросил жрец.
– Потому что я с причудами, – объяснил Гимн Света. – Пошли за ними. Мне нужно поговорить со всеми слугами и охранниками, которые видели убийцу.
– Ваша милость, – с неловкостью произнес молодой человек, – городские власти уже разобрались. Они решили, что преступник намеревался украсть картины Звезды Милосердия, и посчитали своим долгом...
– Тушкан, – оглянулся Гимн, – этот человек может игнорировать мои требования?
– Лишь ценой великой опасности для души, ваша милость, – ответил Лларимар.
Жрец наградил их сердитым взглядом, но все же послал слугу исполнить просьбу Гимна Света. Сам бог опустился на колени, и несколько слуг тревожно зашептались: они явно посчитали такую униженную позу неподобающей.
Гимн Света не обратил на них внимания и пригляделся к квадрату нового дерева. Он был больше, чем два других, которые заменили, и цвета на нем лучше соответствовали остальному полу. Просто квадратный участок доски, чуть-чуть отличающийся от соседних. Без дыхания – причем мощного – Гимн бы даже не заметил различий.
«Это люк! – с внезапным изумлением понял он. Жрец не сводил с него глаз. – Этот участок не новый, как те замененные, он новый только по сравнению с другими досками».
Гимн прополз по полу, намеренно игнорируя люк. И опять какой-то инстинкт заставил его промолчать об этом открытии. Откуда у него такая неожиданная подозрительность? Это влияние зловещих снов и образов с картины? Или что-то еще? Он чувствовал, что проникает в глубины своей души, высвобождая оттуда настороженность, в которой раньше не нуждался.
Как бы там ни было, он отодвинулся от этого места, притворившись, что не заметил люка, а смотрит, не застряли ли в дереве какие-нибудь нитки. Он подобрал одну, явно из одеяния слуги, и внимательно рассмотрел.
Кажется, жрец немного расслабился.
«Он знает о люке, – подумал Гимн. – И… возможно, нарушитель тоже знал?»
Он поползал еще немного, к неловкости слуг, пока не явились люди, за которыми он требовал послать. Гимн встал – слуги тут же отряхнули его одеяние от пыли – и направился к прибывшим. В коридоре стало тесно, поэтому Гимн вывел всех под открытое небо.
Там он оглядел группу из шестерых мужчин.
– Назовите себя. Вот ты слева, ты кто?
– Меня зовут Гагарил, – ответил тот.
– Сочувствую, – сказал Гимн.
Мужчина покраснел:
– Меня назвали в честь отца, ваша милость.
– А что он такого совершил? Неожиданно много времени провел в таверне? Ну ладно, как ты в это впутался?
– Я стоял на воротах, когда вломился нарушитель.
– Ты был один? – уточнил Гимн.
– Нет, – сказал другой мужчина. – С ним был я.
