Татьяна Любушкина - В лабиринте миров
— Чем же я могу помочь? — Я пожала плечами. — Денег у меня нет. Дома тоже нет. Вообще ничего нет. Что я могу для него сделать?
Вениамин яростно скрёб щетину. Он думал и мысли его, не находили выражения. Вениамин тщательно подбирал слова. Боялся сказать лишнего?
— Видишь ли, наш мир — он не единственный…
— Знаю, знаю, — я перебила Вениамина, нетерпеливо махнув рукой. — Миров много, они текут, как желе, соприкасаясь друг с другом и только нижний слой, застыл придавленный тяжестью верхних миров!
Вениамин тихо рассмеялся, стараясь не разбудить храпящих старух.
— Не совсем так, но в целом верно. Так вот, Нижний слой — он не однороден. В нём есть территории, расположенные в перепутанных потоках времени, пространства, замкнутые рамками повторяющихся событий и… скажем, призрачные миры — рождение человеческого сознания.
Я молчала, не проявляя любопытства, и Вениамин счёл нужным добавить:
— Это всё Бездна. Её близость влияет на строение Нижнего мира.
— Угу. А при чём тут твой брат Август?
— Он попал в замкнутое временное пространство. Хуже того, он попал в замкнутое пространство, рождённое человеческим сознанием. Оттуда нашему брату самостоятельно не выбраться.
— Так. Я поняла.
На самом деле я не очень поняла, но у меня не было опыта общения с домовыми, и я не знала, насколько Вениамину можно доверять. Да и не договаривал что-то рыжий прохвост, только скрёб свои щетинистые щёки, рискуя протереть в коже дыру.
— Август, вроде как в беде, — продолжила я. — Но что я могу?
— Ты человек, — лаконично ответил Вениамин. — Люди создают ситуации, пользуясь силой своего сознания, они же эти ситуации разрушают, когда сознание меняется. Ты изменишь сознание, и вернёшь мне Августа.
Последнее предложение Вениамин произнёс такой быстрой скороговоркой, что я едва разобрала слова.
Я понятия не имела, о чём говорит Вениамин, и каким образом я должна что-то менять, и как это поможет бедолаге Августу, но мне хотелось узнать про генеральский дом, и потому я послушно кивнула.
— ОК. Рассказывай, как добраться до Мясницкой? Правду говорят, что её снесли?
— Да, — кивнул Вениамин. — Но дом остался.
— Один?
— Один.
Вениамин был немногословен. Он ловко сдёрнул со стола тётки Марьину карту и ткнул длинным пальцем в разноцветные линии.
— Вот наш дом.
— Ага.
— Отсюда надо дойти до площади.
— Понятно.
— От площади ведёт проспект Навигаторов. Там и была раньше Мясницкая.
Дорога мне была хорошо знакома, когда-то по ней я каждый день ездила на работу, а в первый день своего возвращения из путешествия по иным мирам, Мелка Лёк вёз меня по проспекту Навигаторов к своему дому.
Я разглядывала карту, стараясь вызвать в памяти образ одинокого старого дома, стоящего возле проспекта. Образ не появлялся.
— Так, где же дом?
— Здесь, — острый ноготь разорвал мятый лист, где-то посередине проспекта. — Он здесь. Ты увидишь его, когда подойдёшь ближе. Но идти лучше сейчас.
— Сейчас?! Почему?
Короткий зимний день подходил к концу. На часах ещё не было и четырёх, но сумерки уже окутали город. Тучи и снег превратили улицы в тёмные лабиринты, едва освещённые тусклыми фонарями.
Вениамин оглянулся на дверь. Храп ещё раздавался, но становился глуше.
— Скоро старая хозяйка вернётся. И тогда, тебя не выпустят отсюда.
Я недоверчиво хмыкнула.
— Вернётся? Откуда? Она спит…
Вениамин сощурил круглые, собачьи глаза.
— Не веришь? Иди сюда…
Я последовала за Вениамином в комнату. Старухи мирно спали. Бабка Вера и бабка Настасья разложили скрипучий диван. Тётка Тамара лежала на моей кровати, а тётка Марья неудобно свернулась на узкой раскладушке. Нога её, одетая в синие, выцветшие трико свисала на пол.
— Видишь? — глаза Вениамина блеснули в темноте.
— Чего? — шёпотом ответила я. — Старухи спят.
Вениамин покачал головой, и похлопал меня по плечу.
— Это тень. Она мешает видеть.
Я раздражённо дёрнула плечами, и тень упала к моим ногам. Бабкина квартира приобрела совершенно иной вид. Во-первых, она была пуста. Если не считать меня и Вениамина. Диван был убран, а вот стол, напротив разложен. На нём по-прежнему стояла закуска, рюмки с недопитой водкой. В комнате витал стойкий запах селёдки.
— Где старухи?!
— Они ушли сразу же, как только поняли, что ты услышала их.
— Подожди, я не понимаю. А как же обряд? Книга звездочётов?!
Вениамин захихикал.
— Что, хотела поиграть в войну вместе со старой хозяйкой?
Голова моя закружилась, и я поспешно накинула тень. Храп спящих старух дружно раздался со всех сторон.
Ничего не понимаю. Я была уверена, что тень даёт мне силу видеть настоящую реальность этого мира. Выходит, это не так?! Или Вениамин врёт?!
Мои пальцы цепко схватили домового за длинное ухо.
— Ай! Зачем же так, хозяйка?! Не моя вина, что высшие существа не умеют распоряжаться своей тенью!
— Высшие существа? Что ты знаешь об этом?
Пальцы мои продолжали крутить ухо.
— Ой! Не много, хозяйка! Больно! Но я знаю, что ты одна из них, да отпусти же!..
Я расслабила хватку, и Вениамин ужом вывернулся из моих рук.
— Что значит, не могут распоряжаться своей тенью?
— То и значит, — Вениамин обиженно шмыгнул носом. — Вы думаете, что тень, часть вашей сущности, она позволяет вам видеть действительность, что даёт превосходство над жителями Нижнего слоя.
Я согласилась, что именно так я и думаю. Или думала.
— Глупости, — Вениамин сокрушённо трогал распухшее ухо. — Без тени вы не можете просуществовать и пары часов, так о каком превосходстве вы толкуете?! Вы слабы в этом мире, потому что тень порабощает вас исподволь день ото дня. Тень — это не ты сама, это другая твоя реальность.
— Что это значит?
— Я уже говорил. Нижний слой — мир сложный. Одна реальность нагромождается на другую, как постройка безумного архитектора. Иногда хрупкая конструкция рушится и реальности смешиваются.
— Как сейчас?
— Нет, — Вениамин ухмыльнулся. — Когда рушится реальность это катастрофа. А сейчас тебя просто надули. Обманули. Направили твою тень в другую реальность, и ты послушно последовала за ней. Но эта реальность зашла в тупик и больше не развивается. Под утро она растворится без следа.
— И что тогда?
— И тогда будет то, что я сказал, — Вениамин пожал плечами. — Тебя не выпустят отсюда. Ты представляешь угрозу для Бездны. С какой готовностью ты согласилась воевать против её обитателей! — Вениамин захохотал.
