Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — курпринц
— Да, — согласился я, — это не подарок.
Но едва я опустился в удобное мягкое кресло, в кабинет вошел быстро и деловито, но с довольным лицом немолодой мужчина с седыми волосами, гладко выбритый, сдержанно улыбающийся, на груди блестит огромная восьмиконечная золотая звезда из наложенных крест-накрест четырехугольников, одежек на нем целая куча, все-таки север, а сквозняки такие, что не натопишься.
Пуговицы золотые, да и все одежки сшиты с вывертами, нормальным мужчинам непонятными, но придворные не совсем мужчины, они… придворные, особая порода, выведенная искусственно кропотливой селекцией для особых целей.
— Ваше величество, — провозгласил он властно, — если не подпишете эти бумаги вот прямо сейчас, все рухнет!.. Простите, ваше высочество, я не знал, что вы уже здесь…
Я отмахнулся.
— Привыкнете, что я всегда везде уже здесь. Но пока не обращайте внимания. Как бы пролетный гость, сегодня здесь, завтра уже у других здесь.
Король скривился, а мне сказал со вздохом:
— Видите? А еще говорят, что я тиран. Да я самая забитая и бесправная мышь во всем королевстве! А рулят все, начиная с моего секретаря.
Секретарь быстро разложил по столу бумаги, их не так уж и много, мне приносят намного больше.
Король со вздохом вытащил из ящика стола большую королевскую печать, а секретарь услужливо придвинул ему чернильницу, сам обмакнул кончик пера и подал с поклоном.
Печать у короля из светлой меди в виде обнаженной женской фигурки, что сидит на широком круглом пьедестале, где снизу вырезан его королевский герб и девиз. Все выполнено с такой изумительной четкостью и точностью, что я изумленно рассмотрел даже крохотные ноготки на пальцах рук и ног, а в ушах затейливые серьги.
Хотя не совсем обнаженной: на шее и груди три нити с камешками, а на руках браслеты. Присмотревшись, я рассмотрел и кольца на крохотных пальчиках.
Пока я ее рассматривал, король привычным жестом сграбастал, не глядя, с силой припечатал бумагу, но секретарь заученно подкладывал еще и еще, и он, сердито сжимая ее в грубой ладони, рассерженно бил в указанное помощником место, стараясь попасть по его пальцу.
Я вздрогнул, ибо головка фигурки иногда поворачивается в стороны, пару раз я даже увидел недовольную гримаску на ее женском личике, подумал ошарашенно, что надо было потрудиться и над уточкой, а то совсем мерещится всякое.
Секретарь собрал бумаги и удалился, зловеще пообещав, что это еще не все, вечером принесет новую порцию указов на подпись.
Король развел руками.
— Видите?.. Никогда такого не было… Ну, при мне. Но когда через наше королевство прошел Мунтвиг, он порушил всю систему, что связывала земли воедино.
— Теперь, — предположил я, — каждый барон считает себя королем в своих землях?
Он посмотрел на меня волком.
— А вы как считаете?
— Не думаю, — сказал я с неловкостью, — что наше появление изменит мир к лучшему.
Он вздохнул.
— Вообще-то верно считаете. Мне вообще-то непонятна цель вашего похода…
— Серьезно? — спросил я. — Мне казалось, это очевидно.
— Гм, просветите?
— Мы жертвуем собой, — ответил я, честно глядя ему в глаза, — чтобы ослабить давление армий Мунтвига на южные королевства. Пока они здесь будут бороться с нами, а мы достаточно мобильны, там соберутся с силами, проведут поголовную мобилизацию… ну, как получится, естественно.
Он покачал головой.
— Как самоотверженно… Словно в старые добрые времена! Я о таких героях только читал. В древних летописях.
— Я тоже, — сказал я. — Ваше величество…
Он прервал:
— Судя по вашему изменившемуся тону, сейчас после этого поэтического вступления последует неприятная реальность. Потому, предваряя, скажу сразу: мы готовы отдать вам все свои запасы зерна для ваших коней, потому что иначе все равно возьмете, но тогда еще и побьете людей, а на месте сел и деревень оставите пепелища.
— Война, — ответил я с некоторой неловкостью, — кормит себя сама, это верно. И если бы я мог защитить свои земли без войны…
— А велики ваши земли?
Я ответил с запинкой:
— Мал клочок, но дорог… И он расширяется, ваше величество, уж поверьте, совсем без моего желания. Я даже не знаю, судьба это или что-то еще, однако…
— Однако, — сказал он в тон, — мы чаще всего делаем не то, что желаем, а что получается? Вы очень молоды, ваше высочество! Иначе бы поняли, что другие люди обычно всегда делают только то, что от них ждут. А те, кто хоть иногда делает то, что сам хочет… ну, редкая редкость.
— Спасибо за теплые слова, — сказал я и поднялся. — Ваше величество, сейчас ваш секретарь принесет новые бумаги на подпись, потому не буду мешать. Да и мне, хочу или нет, но надо делать то, чего от меня ждут, — быть в лагере.
Глава 10
В коридоре за дверью только двое слуг в пышных королевских одеждах, а стражи на противоположных концах коридора, но едва я вышел из кабинета, со стороны лестницы взбежал запыхавшихся Зигфрид, сразу заполнив половину коридора массивной и широкой фигурой, разведенными в сторону угрожающе толстыми, как бревна, руками, грохотом и лязгом, пугая встречных свирепой широкомордостью.
— Ваше высочество!
— Опоздал, — сказал я и добавил: — Зря спешил. Я всего на пару минут заскочил. Разговор ни о чем, нужно было создать у остальных видимость общения.
Это укрепит позиции короля, а мы сможем брать как бы по праву…
И хотя телохранителям не объясняют такие вещи, но Зигфрид мой друг еще со времен Амальфи, обязанности телохранителя на себя взял сам, как в свое время Макс и Стефэн из Тенеброка в групповом бою Каталаунского турнира сами взялись беречь мою спину.
В нижнем зале граф Альбрехт в окружении придворных красиво рассказывает нечто, делая плавные движения руками, словно описывает красоту принцессы Лиутгарды.
Голос его звучит артистически отточенно, а лицо дышит немыслимым вдохновением, даже не представляю, о чем можно так рассказывать, если не обо мне, конечно.
Завидев нас, он воскликнул:
— Ваше высочество?.. Если вы закончили…
— Я еще и не начинал, — ответил я сварливо, — но вообще-то да, можете присоединиться, если вам тоже почему-то в лагерь, где вас точно так слушать не будут.
На выходе нас перехватил управитель, глаза блестят блудливо, весь тоже блестящий, как тюлень, сказал торопливо скороговоркой:
— Ваше высочество… не сюда, извольте через этот выход!
Зигфрид прорычал:
— Минутку, первым пойду я…
Управитель вскрикнул:
