Роман Терехов - Авантюрист
— Понимаю, к чему вы клоните… — Капитан взял паузу, то ли считая в уме барыш, то ли таким образом начиная торг и надеясь слупить с меня за каждого рекрута подороже.
— Эдвард, всего лишь хочу избавить вас от головной боли. По дружбе. Скоро пожалуют сквернавцы, и гонять смутьянов через строй станет затруднительно. Я немного знаю русинов… Их невозможно победить, только убить. Это не моя фраза, кто-то из наших мужей древности вывел эту сентенцию. Я к тому, что они не подлежат перевоспитанию, а вы им дадите оружие перед боем. Ведь дадите? Следуя инструкциям, я формирую свой отряд исключительно по национальному признаку. И могу вас выручить. Не без пользы для вашего кошелька.
Ван Хорн нацепил свой кивер и нахмурился, словно подготавливаясь встретить упомянутых аборигенов Скверны.
— Когда пожалует крапивное семя Бездны, мне понадобятся все солдаты, какие есть. С другой стороны, островитяне не зря говорят про овцу. Десятка полтора уступлю, — излишне задумчиво проговорил он и назвал цену. — Здоровые русины обойдутся вам по два империала за голову.
Капитан имел в виду поговорку: «Паршивая овца все стадо портит». Имперцы, стригущие половину мира, как никто другой знают толк в овцеводстве.
— Разрази вас гром, Эдвард! И молния в придачу! Это совсем не по-товарищески!
Особенно если учесть, что капитан получил во владение рекрутов безвозмездно, то есть даром.
— Ваше предложение? — азартно продолжил торг он.
— Двенадцать цехинов, и ни центом больше. Помилуйте, это же отбросы!
— По двенадцать, пожалуй, отдам зибиров. Семнадцать!
— Пятнадцать, и зибиры вполцены.
— Пятнадцать и десять.
— С условием! Я выберу. Это хорошие деньги, и ведомство меня не поймет, если я куплю негодный товар.
— По рукам! — согласился довольный продавец живого товара.
Вот же занесло меня в мир, где работорговля в порядке вещей! Акинфа ни порка, ни оптовая покупка соплеменников совсем не впечатлили. Хотя общались мы на имперском, но суть нашей беседы от него не укрылась. Гайдук повидал в своей жизни всякого и научился неплохо контролировать свои эмоции. Ординарец внимательно смотрел по сторонам и пару раз ненадолго отлучался по «делу Редди».
Незнакомых личностей в пределах нашего лагеря на беглый взгляд поубавилось. Полным ходом готовилась баня и сопутствующая ей стирка. Очень кстати по пути встретилась Имира. Пока доставляли и передавали фургоны Никодиму, девушка сбегала за закусками и бренди, накрыв импровизированный столик у моей палатки. Попросил ее «не дать капитану умереть от скуки», пока мы будем считать деньги. Ван Хорн не возражал, даже наоборот, и я заранее в душе повинился перед милой девушкой. Оказалось, напрасно. «Простимулированный» зрелищем порки, капитан проявил себя джентльменом, то есть руки распускал в пределах терпимого.
Акинф кликнул Молчуна, и разведчики приволокли сундук с казной в мою палатку. Вкратце обрисовал ситуацию Никодиму, — требуемая сумма в семьсот цехинов за транспорт была готова, прежде чем Ван Хорн допил первый «дринк».
Разбавляя пустые разговоры несколькими глотками бренди, скоротали время. Я не догадался поспрашивать у капитана новостей, а он не горел желанием освещать текущие дела в Колониях. Никодим составил купчую на два фургона, которую продавец незамедлительно подписал. Вскоре к нашему лагерю подошла вереница из двадцати одного рекрута, возглавляемая капитанским слугой. Людей, как принято в таких случаях, предоставили без оружия, ранцев и верхней одежды, а шестеро зибиров и вовсе стояли полуголыми. Аборигены далекой и загадочной Зибирии сгрудились вместе, остальные мужчины соблюдали некое подобие строя. Все без исключения бросали на нас мрачные отрывистые взгляды исподлобья.
— Итак, господин Романов, выбирайте! — хозяйским жестом капитан указал на своих подчиненных.
Помня о промашке со слугой, тихо воззвал: княжна, не дай ошибиться! Сработало, Слеза откликнулась. Нет, я не приобрел рентгеновского зрения, чтобы «видеть» людей насквозь, но стоило задержаться рядом, и во мне рождалось понимание: да, этот будет хорошим бойцом, пожалуй, и этот сгодится, и тот, но надо будет наказать сержантам присмотреть за ними, а вот этому в отряде не место. Хмурые рекруты слегка подались, чуя переполнившую меня колдовскую силу. Со стороны действо выглядело довольно странно: офицер останавливался и от нескольких секунд до минуты вглядывался в лицо кандидата в наемники, затем заявлял: «Годен» — либо пропускал без комментариев. Мастер Сокол отводил признанных годными в сторону, выстраивая в шеренгу. Все шестеро зибиров прошли отбор — честные, хоть и диковатые парни, которых злая судьба занесла на чужбину. Всего забраковал троих.
— Это не солдаты, а шлак, — прокомментировал специально для Ван Хорна оставленную на месте троицу. — При всем уважении к вам не готов взять их даже бесплатно.
— Жаль, очень жаль, — причмокнул капитан, смакуя выпивку, которой уделил больше внимания, чем моему комментарию. Вряд ли он сожалел, просто должен был что-то сказать. Не каждый день выпадает возможность толкнуть армейского имущества на сумму, сопоставимую с жалованьем за полгода.
— Эдвард! Сегодня отличный денек, хорошая погода, превосходный бренди и удачная сделка!
Генерировать любезности неприятным людям я научился в юные годы во время работы в предвыборном штабе депутата Госдумы. Дальнейшая моя карьера только способствовала «прокачке» полезного навыка красноречия.
— Истинно так. Выпьем!
Имира наполнила трофейные бокалы тонкого стекла трофейным же бренди с превосходным букетом, и мы выпили. Капитан пил мелкими глотками. Я же прикончил свою порцию в два гигантских глотка.
Никодим положил на стол перед Ван Хорном купчую на солдат, придавливая лист толстой бумаги пузатыми кошельками. Еще минус двести сорок цехинов из кассы отряда. Зато капральства Белова и Буяна получат по шесть человек, знающих, с какого конца браться за ружье. Зибирских охотников и следопытов в полном составе решил передать Молчуну. Умей Ван Хорн читать мысли, увидел бы в этом определенную иронию: незнающие «человеческого» языка дикари с немногословным браконьером во главе.
Капитан осушил свою посуду, закусил помесью груши и яблока, от добавки отказался и вежливо раскланялся. Не стал его удерживать, трофейной комиссии давно пора приступать к делу. Нечаянная покупка пополнения внесла свои коррективы в планы на день. А еще мне дико хотелось в баню, которая напомнила о себе запахом сгоревших дров и сновавшими мимо нас водоносами и довольными солдатами в исподнем.
Едва состоялась купля, как появившийся со стороны госпиталя Харитон без напоминаний занялся спинами поротых. Настоятельно попросил его осмотреть пополнение на предмет насекомых и заразных болезней. Асенит понимающе кивнул.
Возник Никодим — он снова попытался получить санкцию на кой-какое имущество для все тех же «непотребных девок» до инвентаризации. Порученный ему отчет по продуктам, увы, находился в начальной стадии, ибо «мадама» Пинкроуз наседала на старшину со страшной силой. «Строить» обозника не стал, приказал предприимчивую мадам игнорировать, а приобретенных солдат накормить и обеспечить сносной одеждой и обувью. Белову приказал распределить их по капральствам, указав ему наименее надежных и потому подлежащих особому надзору со стороны всех вышестоящих.
Пока мою «покупку» кормили и одевали, заглянул к Ковальскому. Вне зависимости от качества и мнения самого пополнения, получить оружие и экипировку у начвора предстояло всем. Все-таки отряд в зоне боевых действий. Это дело сержантов и мастеров — выяснить уровень подготовки и обучить. Положа руку на сердце, оснащение новичков послужило лишь поводом заглянуть в епархию Ковальского, мною двигали любопытство и корыстный интерес.
Начвор спрятался между серыми скалами и телегами, где в окружении пирамид и завалов оружия, груды бандольер, сумок, кобур и ремней, как большой кот, щурился на не по-осеннему ласковое солнышко. Почесывая монументальный подбородок, Самсон качал в ручищах свежепочищенное барабанное ружьецо и напевал на родном языке… колыбельную?
Перед ним на ящике в ряд лежали четыре кобуры с револьверами, отличными друг от друга всем, от дизайна и габаритов до количества зарядных камор и калибров.
— Здоров будь, легионер! — почему-то был уверен, что такое обращение Самсону польстит. Так и вышло. Ковальский оборвал куплет и, в свою очередь, пожелал здоровья пану офицеру.
— Пуль к револьверу и плежскому ружью хотел у тебя попросить.
Самсон печально покачал головой и развел руками. Точно, говорил же на утреннем совещании, что в полевых условиях боеприпасов к «мастерворку» не изготовить. Но безоружным у нового начальника над стволами остаться сложно. Среди трофеев каким-то чудом затесался брат-близнец Ральфова револьвера с солидным боекомплектом. Ковальский всерьез предложил помолиться о вечном покое бывшего владельца, ибо «его предусмотрительность стоит доброго слова».
