Шимпо Ботан - Люди и Тени
— Потерпи, Тариваш! Мы тебя заберём. Масар, шалхена!
Разбрасывая испуганных солдат, разя клювом и когтями, грифон снизился. Шершни разбежались в стороны, у них хватило ума не лезть под удар. Ведь Оборотень всё равно почти мертвяк, ну заберут они его — и что? Масар же бережно подхватил южанина, и уложил в корзину.
— Масар, ла-Шуни! Летим домой!
Зверь, издав гордый клич, устремился к черным небесам. Свистели стрелы, кричали Батташ и Тес-Нур, звенел набат, вызывая крылатую погоню… Это всё уже не имело значения. Трое шпионов выполнили задание и, бросая вызов ветру, летели домой. А Тариваш умирал.
* * *Тьма, пустота, холод. Тысячи, миллионы, мириады морвошей — олицетворений человеческого бессилия и тленности жизни. Кроваво красная луна, ухмыляющаяся над черной равниной. Тучи, но не грозовые, а состоящие из роев могильных мух… Курасай — нематериальный, но по своему реальный мир, пребывающий в сознании Вудроша, в его мыслях и ощущениях. Клоака человеческого страха, тоски, злобы и отчаяния — всего того чем питается гигантский гриб. А также человеческих злых мечтаний, и безумных надежд — которые для Гриба особенно лакомы. Всё это копошилось в угасающем разуме Тариваша, поглощая то светлое, что есть в каждом человеке. Южанин медленно погружался в мир Тьмы, Курасай. Это конец…
«Что?» Сквозь тьму пробились лучи золотого света. Рассеяли, обратили в пепел толпы нежити. Освежили выжженную равнину… С оживающих небес сошёл чистый тёплый дождь. Курасай отпустил парня, нехотя, но без боя.
* * *— Молодец, чумазый, — похвалила Майта, глядя как южанин медленно открыл глаза. — Цветы Надежды творят чудеса. Но если б ты не боролся, даже они бы не помогли.
Тариваш лежал в корзине, которую тащил Масар, слегка покачивая на лету. Холодный ветер проникал сквозь плетеные стенки, омывал лицо, но изнутри тела — приятный, не обпекающий огонь. Раны были перевязаны бинтами и смазаны соком Бессмертника — столичного Цветка Надежды, сильнейшего в Империи. Раны оказались не смертельными — надежда окрепла.
— Мы выполнили задание, — сказал Мараван, с теплом глядя на друга. Косички «вожака» развевались на ветру, а лицо сияло улыбкой. Была в ней даже не просто радость, а великое облегчение.
— Мы молодцы.
— Главное, что мы остались живы, — ответил южанин. И глаза Маравана на пару мгновений расширились. Он никогда ещё не слышал чтоб голос друга звучал настолько серьёзно. Неужели весёлый нрав иссяк? Но южанин улыбнулся, взял «вожака» за руку.
— Не переживай, я неисправим!
Корзина изрядно покачивалась, Наследница, сморенная страхом и тревогой, забилась в углу и тихо спала. Майта бережно завернула её в одеяло. Только теперь, когда угроза жизни отступила, все поняли насколько устали… Cвобода кружила головы, самое страшное осталось позади. По крайней мере, шпионы были в этом уверены. Далеко внизу, теряясь среди темноты, удалялось княжество Танналар… Впереди друзей ждал долгий небесный путь.
ГЛАВА 34. ДИПЛОМАТИЯ
Шпионы покинули Танналар и не видели завершения драмы. А там Батташ и шершни устроил самосуд консулу технократов. Его приволокли, держа мёртвой хваткой за шиворот, и нещадно пиная. Но Листан Вилайс не извивался, не кричал и не ныл. Низенький и худощавый, большеголовый, он молчал, а его огромные глаза глядели гордо. Заносчиво.
— Ну, привет тебе, вражий «консул». Настал твой черёд, — молвил Батташ, поглаживая лезвие сабли.
— Это я и без тебя знаю, узкоглазый, — ответил тот. — А ведь ваше треклятое княжество ждёт скандал. Вы обошлись со мной неучтиво. Императрица не простит.
Батташ подошёл, наклонился и проговорил технократу в лицо:
— А никто не узнает. Впрочем… тебе будет уже всё равно.
— Ну и плевать!
Ночь подходила к завершению, небо начало розоветь. Всюду бегали шершни, гавкали собаки, дворец-муравейник ещё не пришёл в себя после похищения Найпы. Клекотали грифоны — Тес-Нур и его ребята с минуты на минуту должны были ринуться в погоню за похитителями. И хотя совершенно ясно — Масара не догнать, всё равно — нужно же соблюсти традиции…
— Слушай, Листан Вилайс, или как тебя там… Тебе очень и очень не повезло. — Батташ прищурил глаза. — Мы должны узнать от тебя все нужные сведения. И потому готовы пытать долго-долго, пока всё не расскажешь, — Варвар усмехнулся. — Пока не расскажешь даже то, чего не знаешь.
Консул не задрожал и не стал просить о пощаде. Поднял взгляд и сказал:
— Не получиться.
— Это ещё почему? — слегка удивился Батташ. — Ты в наших руках. Слава Предкам, тебе не удалось ускользнуть.
— Вот-вот, снова это ваше «слава предкам»! Вы, кузуни, помешаны на старине. Чтите предков и заботитесь об их могилах, вместе того чтобы заботиться о счастье грядущих поколений. Мхом заросли, господа кузуни!
— Хм… Можно подумать, что вам есть дело до наших грядущих поколений. — съязвил Батташ.
Листан затравленно улыбнулся, показав мелкие зубки. Белые — и острые.
— Нет, конечно. Но, обмен, который мы вам навяжем — справедлив. Вы нам — ресурсы, мы вам — реформы, нужные для оздоровления империи.
Варвар покачал головой.
— Нет времени на политические прения. Тебя ждут пытки и долгая агония… Но! За последнее время я устал от кровищи. Надоели изуверства — да и времени мало. Потому я предлагаю тебе сделку. Обычно я не гнушаюсь обманом и хитростью, но сейчас — честен.
В глазах консула зажглась полубезумная надежда:
— Ну.
— Ты всё расскажешь САМ. Выдашь всех своих подельников и начальников, все их планы, всё с потрохами. В таком случае мы не будем тебя пытать.
— Отпустите? — быстро спросил технократ. Его голос звучал недоверчиво, и с вызовом. На высоком лбу выступили капли пота. Разумеется, консул хоть и был готов к смерти, всё же хотел жить.
Тут вмешался Лахтай. Рванулся вперёд и хлестнул его кнутом:
— Отпустим! На тот свет!
Батташ немедленно дал Лахтаю по шее, зло покраснел, и гаркнул:
— Спокойно! Он нам нужен.
— Командир, этот заморыш может слить нам ложные сведения. — возразил Лайтай, потирая широкую выю. — Не нужно ему доверять. Уж лучше сразу порешим, пускай не вешает лапшу на уши!
— Погоди. Мы-ли, варвары, не умеем отличать правду ото лжи? — приподнял брови Батташ.
— Но, командир, тахами ведь тоже не промах! Умеют лгать мастерски!
Батташ не собирался спорить. Закрыл глаза и спокойно произнёс:
— Лахтай, моё терпение закончилось. Ты сегодня уже подвёл меня, а теперь ещё и нарушаешь устав. Иди в казарму, и жди приговора. Нет, мы тебя не казним, но в темнице таки подержим. Ступай.
