Шимпо Ботан - Люди и Тени
— А теперь, — сказал Тариваш, глядя на Майту. — Ты увидишь моё истинное лицо.
Южанин улыбнулся, но не весело, а мрачно и жутко. Было что-то фатальное в его улыбке, похожее на оскал шакала. Парень взял свой шаманский талисман, шерстяную куклу — и вцепился в неё зубами.
— Удачи, Тариваш, — тихо молвила Майта. — Да хранят тебя… хоть кто-нибудь.
Крупные зубы южанина разорвали старую ткань, с «искалеченной» куклы полетели ошмётки пуха. Парень разжевал… и с трудом проглотил кусок талисмана. Запил травянцом.
— Отлично!
Найпа глядела на всё это круглыми от удивления глазами. Мараван и технократка тоже растерялись, хотя будто бы знали своего друга хорошо. Майта вспомнила безумные огоньки, которые уже не раз замечала в глазах южанина. Вспоминала ту тень колдовства что всегда сквозила в его дружелюбной улыбке… И вот — свершилось. Друзья увидели нового Тариваша — истинного Ханаарца. Не торгаша — а воина Пустыни, дитя жарких скал, друга гиен и шакалов. Да, именно такими Южане были изначально — дикими и воинственными, шаманами и охотниками. Затем уж изобрели мореходство, торговлю, искусства… Но даже спустя тысячелетия, в среде окультуренного народа ещё оставались истинные дикари. Такие как Тариваш.
— Моя бабушка, была шаманкой, сильнейшей в деревне, — сказал он. Голос звучал глухо, а глаза светились. Волосы встали дыбом и топорщились как иглы дикобраза. Кожа потемнела, но главное — мускулы вздулись, всё тело налилось древней силой.
— Бабушка научила меня Обращаться, — Мрачная улыбка. — А теперь по делу. Я нападу на стойла со стороны главного входа. Устрою побоище, отвлеку стражу… А вы — зайдёте с тыла, откроете черный ход и выкрадите грифона.
Технократка кивнула.
— Хорошо.
И глянула на Найпу.
— Готова?
— Да…
Вообще-то Наследница была не готова. Увидев обращенного южанина, услышав лай собак и крики стражи, она окончательно осознала, что ввязалась в тёмную авантюру. Но не нашла в себе смелости признать собственную глупость и сделать шаг назад. Сделала шаг вперёд — в пропасть:
— Да, готова.
— Отлично.
— Ну, я пошёл, — сказал Тариваш, доставая кривой кинжал. — — Ла-коса!
ГЛАВА 33. ГРИФОНЫ
Солдаты готовились отразить атаку на стойла. Стиснув зубы, крепко сжимая оружие, ожидали худшего. Слухи о «колдовских штучках» шпионов разносились быстро. «Они могут становиться невидимыми…». «Они сбежали из подземной темницы уложив двадцать шершней…». «Они засланцы Теней!» Но элитные войска кузуни не привыкли отступать перед нечистью. Все ходы в стойла были наспех заколочены досками. Перед главным входом щетинился лес заградительных клинков. А главное — враги не смогли бы подкрасться незамеченными. На крышах стояли лёгкие зоркие светоносцы, осматривали окрестности. От них не скрылся бы даже тишайший котёнок.
— А всё-таки нужно было убить грифонов, — хмуро говорил Батташ. — Да, жалко крылатых, но иногда нужно переступать через жалость.
Тес-Нур почесал затылок.
— Тогда мы опустимся до уровня маразутов. Давай не будем об этом.
Тучи расползлись, и местность озарил спокойный лик цветка. Он светил ровно и мягко, лунно, не замечая людских страстей и тревог. Осенённые его лучами сады, дворцовые постройки и каналы казались призрачными, зыбкими, как чудной сон. Лишь вокруг стойл горели факелы, рассеивали колдовской полумрак. Предвещая беду, вдалеке завывала собака…
— Когда же шпионы нападут, — беспокойно говорил Батташ. — Быстрей бы всё это закончилось…
И, словно в ответ на его слова, прозвучал дикий смех. Не человека — гиены, безумный и злорадный. Будто сам дух Безумия бросал людям вызов.
— Тревога! — заорал Бат. Солдаты приняли боевые стойки, шершни натянули тетиву на луках. Глаза сверли тьму, стремясь заметить врага. И вот — заметили…
К стойлам бежал кто-то с пылающими золотыми глазами. Даже в полумраке было видно его бугрящиеся мускулы и торчащие во все стороны волосы. «Чудовище!» С зубастого рта брызгала слюна… И всё же в образе существа угадывались человечьи черты.
Тес-Нур поднял руку.
— Огонь!
Хищно просвистели десятки лихих стрел. Куда там! Ни одна не попала в цель. Существо металось из стороны в сторону, хохоча ещё громче. Завыло в черное небо… Существу было весело.
— Взять его, — гаркнул Батташ. — Это агент теней.
Но, присмотревшись внимательнее, старый воин узнал нападавшего. Это был человек, обращенный Тариваш. И он был страшен.
— Взять его! — повторил служивый.
Солдаты ринулись на врага. Началось побоище.
* * *А Мараван и Майта, таща с собой запуганную Наследницу, заходили к стойлам с тыла. Они не надеялись подкрасться незамеченными, но знали — большинство бойцов заняты Таривашем, потому с тыла оборона слабее…
— Вижу троих, — сказал один из светоносцев, бдящий на крыше постройки.
— И я, — ответил десятник.
— Один парень, две девушки. С чего бы это они завернули лица в тряпки? Как ханаарские головорезы.
Десятник достал верёвку. Его глаза сверкнули в свете цветка.
— Они и есть головорезы, хоть и не Ханаарские. Схватить их! Не убивать, но вязать жестко.
— А если одна из девушек Наследница?
— Потерпит. Вперёд!
«Светлые мантии» спрыгнули с крыш, метнулись почти неслышно, и атаковали шпионов со всех сторон. Мелькнули верёвки, Маравана ударили по ногам — тот завалился, ему набросили на голову мешок, Майту скрутили… Казалось — шпионам конец. Однако они продолжали отбиваться! А тут звякнуло разбитое стекло, в воздухе воспарило ядовитое облако. В ноздри нападавших ударил резкий запах… Борьба продолжалась, светоносцы всё ещё пытались повязать своих «жертв», но с уже ослабляли хватку, мотали головами, чихали. Газ кумарин быстро делал своё дело.
— Отступаем! — крикнул десятник. И сам зашатался как пьяный, завалился на землю.
— Вперёд, — в который раз за эту ночь повторила технократка.
Просвистели стрелы, но немного — шершни не решались стрелять, боялись попасть в Наследницу. А со стороны главного входа доносились звуки боя…
* * *Батташ мрачно наблюдал за дракой. Десятки гвардейцев и шершней нападали на Тариваша со всех сторон — и не могли одолеть. Тот отбивался как бешеный! Да он и был таковым. Лихо уворачивался от ударов, бил по ногам, делал молниеносные выпады кинжалом, вертелся, прыгал, брызгал слюной. Хохотал. Уже с полдюжины шершней упали мёртвые, многие были ранены, в хаосе битвы бойцы мешали друг другу, задние напирали на передних, а Южанин продолжал свой шаманский пляс.
