Саманта Хант - Изобретая все на свете
— В нашем номере? Вы искали своего отца?
— Конечно, нет.
— Что вы искали?
— Мистера Теслу.
— Мистер Тесла ваш отец?
— Идиоты.
— Какое отношение ваш отец имеет к мистеру Тесле?
— Мистер Тесла изобрел «луч смерти», который может возвращать людям жизнь. Он был мне нужен для отца.
— «Луч смерти» не возвращает людям жизнь. Он их убивает.
— Нет, неправда.
— Да, правда. Я хочу сказать, он бы убивал, если бы действовал. Мистер Тесла его так и не построил. Он уже много лет не изобретал ничего, что бы работало.
— Я видела папку. Там сказано: «для спасения человеческих жизней».
— Мисс…
— Я вам не верю.
— Почему бы просто не рассказать нам, что вы помните?
ГЛАВА 18
Электричество само по себе бессмертно.
Отис Т. КаррЧто я помню.
Молнии, однажды сказал мне отец, ударяют в землю сто раз в секунду — каждую секунду каждого дня. Я не понимаю, как такое может быть, и, хотя мне хотелось бы поверить его словам, я не поверила. Я видела в жизни так мало молний, что они драгоценны своей редкостью.
Я ничего им не сказала. Нечего было говорить. Он хочет, чтобы ему в номер каждый день приносили восемнадцать чистых полотенец. Ему нравится изобретать. Он любит голубей.
— Будьте умницей, — сказал один из них, когда меня, наконец, отпустили.
Я понятия не имела, что он имел в виду. Выходя, я один раз оглянулась на них. Мне хотелось зарычать, но я сдержалась. Они сидели, копаясь в бумагах, украденных у мистера Теслы. Я подумала о молнии. Я подумала, что хорошо бы, молния ударила прямо в их лысеющие макушки.
Папка все еще врезалась мне в грудь. Что бы они ни говорили, я им не поверила. Когда это правительственные агенты говорили правду? Я не отдала папку. Во время допроса я сидела, выпрямив спину, как Бесс, дочь помещика — черноглазая дочь помещика с пистолетом, спрятанным на груди и готовым выстрелить, если я слишком вольно вздохну. Я отвечала на вопросы, но говорить было почти нечего. Правда, им бы, наверное, интересно было узнать, что я утащила у них бумаги мистера Теслы. Я промолчала, повернула направо и своим ключом открыв дверь, тихо, даже не постучав, вошла к мистеру Тесле.
Пакет с голубиным кормом еще торчал у него из кармана, просыпая на пол ровную струйку зерен и крошеных орехов. Он стоял посреди номера и тяжело дышал, уставившись на свою разгромленную комнату. Он был совсем бледный. В руках он держал красивую птицу, которую я прежде видела на подоконнике — серую с белыми кончиками крыльев. «Его птица, — подумала я. — Наверняка это его птица».
— Мистер Тесла, — тихо сказала я.
Он глянул на меня, как злой зверек, пойманный в ловушку, преданный людьми, которым он, может быть, в мгновенном заблуждении, на время поверил. Он молчал, а потом, наконец:
— Луиза.
Он приходит в себя, вспоминает мое имя, возвращается от своих мыслей, которые были очень далеко.
— Ваш друг Артур сказал, что у вас что-то срочное.
Я заперла за собой дверь; я даже накинула цепочку.
— Мистер Тесла, мне нужно вас спросить.
— Да? — спросил он.
Я сняла фартук и запихнула уголок в дырку, отгородившись от людей в том номере, прежде чем обратиться к нему.
— «Луч смерти»… — я проговорила это шепотом.
— Да, — сказал он, — луч силовых частиц, передающийся на дальнее расстояние.
Он, как мог, расправил сутулые плечи, возвысил голос. Он выпрямился в полный рост, как будто к нему вдруг ворвалась толпа репортеров со вспышками и блокнотами, в готовности записать каждое слово, сказанное им о его последнем изобретении.
— Этот луч действительно убивает людей? — спросила я, уже удивляясь собственной наивности. Конечно, да. Конечно, убивает. Я знала ответ прежде, чем он открыл рот. Что еще может делать «луч смерти»? Остановить смерть? Никто не может остановить смерть.
Репортеры целую вечность не заходили к нему, сколько он ни пялился на дверь, ожидая их возвращения, как будто готовился к последней пресс-конференции. Репортеры ушли навсегда.
— Да, — сказал он, — боюсь, что таково их основное назначение.
Странно, что я подумала прежде не о своем отце, а о Катарине. Что могло случиться с женщиной, любившей человека, который изобрел «луч смерти»? Что бы она делала, оказавшись сегодня в этой комнате?
— Зачем? — спросила я. — Люди и так слишком легко умирают.
Он с трудом осмыслил мой вопрос.
— Да. Но если бы существовало оружие, вполне способное уничтожить весь мир, тогда мы бы, конечно, увидели, как нелепо стремиться к самоуничтожению. Войны прекратились бы навсегда.
Услышав его ответ, я поняла, почему он так любил голубей. Это потому, что людей он совершенно не понимал.
— О, — совсем тихо шепнула я, и почувствовала, как что-то изменилась.
Надежда ушла из комнаты, забрав с собой моего отца. Он даже не обернулся взглянуть на меня и попрощаться. Теперь он ушел насовсем. В моей груди скопилось что-то невозможное и жгучее. Не просто горе, это был гнев. Не на мистера Теслу, а скорее на идею не допускать сердце в мысли. Я проглотила твердый комок.
— Я украла у них это, — сказала я, мотнув головой в сторону соседнего номера. Я вытащила папку из-за пазухи. — Это ваше.
Мне она была теперь не нужна. Это было вовсе не то, что я думала.
Он уставился на папку, словно увидел, как давно пропавший друг выходит из автобуса — друг, которого он не станет окликать по имени, друг, которому он даст затеряться в толпе, снова пропасть. Он не взял у меня папки.
— Мне она больше не нужна. Кроме того, там на самом деле ничего и нет. Я никогда не записывал своих лучших идей. Я хранил их здесь.
Мистер Тесла постучал себя по виску.
— Тогда что же это такое? — я пошуршала бумагами в папке.
— Это всего лишь обшивка. А гвозди у меня в голове, — сказал он и пригладил рукой волосы.
Я еще протягивала ему папку, глядя, как он стоит со своей голубкой, ласкает и любит ее. А моего отца нет, и изобретения мистера Теслы ничем тут не помогут. Я засунула папку обратно в его вещи и нагнулась, начала прибираться. Чтобы не заплакать. Чтобы хоть несколько минут не думать. Я смела осколки стекла в мусорную корзину. Я отцепила множество крошечных пружинок от бахромы коврика. Делая это, я шептала:
— Я знаю, кто это сделал. Мы вызовем охрану отеля. Я знаю, кто это был.
