Ольга Голотвина - Встретимся в Силуране!
Вей-о! Да чтоб в этот колодец Многоликую со всеми ее демонами!.. Да чтоб ему наизнанку вывернуться! Чтоб его землетрясение по камешку... До чего стены скользкие, а? Наверху есть за что зацепиться, так не дотянешься...
Орешек поймал себя на том, что по привычке бранит проклятый колодец вслух, и поспешил прикусить язык.
Но было поздно. Наверху его услышали.
В пронзительном лунном сиянии над краем колодца возникло лицо. Ошеломленный Орешек разглядел и узнал его. Но ведь это же...
Орешек не успел окликнуть стоявшего наверху человека: тот шагнул в сторону и исчез. Тут же появился вновь — и воздух застыл в горле Орешка от изумления и ужаса: в вытянутых руках человек держал чудовищных размеров глыбу. Какая же нужна силища, чтобы такое поднять?!
Миг — и гигантский обломок скалы полетел на голову Орешку.
Парня в который раз спасла школа мастера Аунка. Извернувшись гибким движением, Орешек упал между стенкой колодца и врезавшейся в дно глыбой. И замер, застыл. Наверное, сверху он выглядел раздавленной куклой.
Наверху было тихо. Интересно, этот гад ушел или все ешь любуется делом своих рук?.. Ладно, не до старости же с этой каменюкой обниматься...
Бросив взгляд наверх, Орешек встал. Для этого ему пришлось приподнять край глыбы, зажавшей полу плаща, и парень еще раз изумился нечеловеческой силе убийцы.
Вей-о! Да ведь этот мерзавец ему отличную услугу оказал. Глыба могла стать смертью — а стала ступенькой к жизни
Дотянуться с нее до выбоины в стене... подтянуться... вот и край колодца!
Взгляд скользнул вокруг — и наткнулся на невысокую фигурку в одежде, посеребренной лунным светом. О Безликие, неужели горная фея?
Но чудесная сказка закончилась, не начавшись. Женщина тоже заметила его, замахала руками, позвала негромко, но взволнованно:
— Сюда! Скорее все сюда! Это ведь он, да? Он?!
Из белесого моря, в которое луна превратила кустарник, вынырнули Рифмоплет, Челивис, Тихоня и незнакомый мужчина в цветастом наряде циркача. Они обступили Орешка, наперебой вполголоса загалдели, а темноволосая женщина, вблизи совсем не похожая на фею, все пыталась поцеловать ему руку.
— Я знал, знал! — выбился из общего гама голос Рифмоплета. — Такие не погибают! Я первый сказал — Сокол в другом месте выберется... надо склон осмотреть...
— Ну уж нет! — возмутился Челивис. — Это я первый сказал — склон осмотреть! Кстати, я прихватил меч господина.
— Вот уж спасибо так спасибо! — от души сказал Ралидж, принимая из рук Челивиса Саймингу. — Кстати, вы не видели здесь... ну... кого-нибудь чужого?
Все переглянулись и дружно замотали головами.
— И все-таки здесь кто-то был... — задумчиво сказал Ралидж — и сам удивился своим словам. Почему — «кто-то»? Он же узнал этого человека!
Нет, он наверняка ошибся. Не мог же, в самом деле, это быть купец Аншасти!..
28
Если бы Орешек и Ингила вновь увидели поляну, на которой звучали возвышенные строки «Принца-изгнанника», они нашли бы там лишь одно изменение: сарай щеголял новенькой дверью. Впрочем, сейчас дверь эта была приоткрыта и не мешала двоим пленникам уныло глядеть, как бабка прилаживает над костром чугунный котел.
— Не бойся, мой мальчик! — успокаивающе сказал Айрунги. — Эти идиоты нас даже не обыскали. Ожерелье при мне. Мы всегда сумеем сбежать.
— Ой, не надо! — встрепенулся Ильен. — То есть... я хотел сказать... да, конечно, сбежим. Только, ради Безымянных, надо бы ожерелье в покое оставить! Ты же обязательно что-нибудь придумаешь! А эта вещь...
— Ладно, ладно, там видно будет... — рассеянно отозвался Айрунги. Куда внимательнее он вглядывался в манипуляции бабки над котлом. — Эй, почтенная! — повысил он вдруг голос. — Что ж ты своих друзей так скверно кормить собираешься?
— Вот возьму сейчас палку и меж ушей причешу! — меланхолично отозвалась старуха, не оборачиваясь к пленникам. — Тебе-то что за печаль? Тебя угощать не стану!
— И хвала Безымянным! А палкой мне не грози. Мне хуже палки — глядеть, как ты заячью тушку зря извести намерена. Это что ж за блюдо получится: вода, заяц — и все!
— Соль еще... — растерялась под таким напором бабка, но тут же вспылила: — А ты кто таков, чтоб учить? Повар, что ли?
— Да, повар! — гордо воскликнул Айрунги. — И еще какой повар... чтоб тебя, дуру старую, Хозяйка Зла в твой же котел запихнула!
Старуха пропустила мимо ушей оскорбление — так заинтересовали ее слова пленника. Раб, мастерски владеющий каким-нибудь ремеслом, — товар ценный. Можно рискнуть и продать такого не на рудник за бесценок, а понимающим людям за приличные деньги.
Оставив котел, она подошла к сараю, присела у порога.
— Врешь небось. Если повар, почему на постоялом дворе у Кринаша бродячим лекарем назвался?
— А чтоб погоню со следа сбить!
И Айрунги унылым голосом сплел историю о том, как его нанял на год некий знатный и могущественный господин. Пораженный талантом Айрунги, господин решил оставить повара у себя навсегда. А что может сделать маленький человек? Ведь никому не докажешь, что ты не раб, за большие деньги купленный в дальней стороне! Остается одно — бежать... с помощью вот этого славного мальчика, который сжалился над бедолагой поваром. А по пятам за ними — ищейки господина, который не представляет своей дальнейшей жизни без телячьего жаркого с яблоками по-наррабански и без сладкой запеканки «Поцелуй горной феи»...
— Все равно врешь... — неуверенно протянула бабка. — Раз такой мастер — скажи, с чего ты на меня взъелся? У меня ж только и есть, что соль да заяц! Тут уж как ни крутись, а ничего путного не сваришь.
— Оглянись, глупая женщина! Ты же в лесу!
— Ну и что? Было б лето — я б щавеля набрала, а так...
— Щавель — это хорошо, но и осенью можно набрать много съедобных растений... а уж корешки, корешки! Они как раз сейчас набирают настоящую силу. Можно так заправить похлебку... ах, какой аромат пойдет по лесу! Зайцы сбегутся к костру и в очередь встанут, чтобы ты их в котел засунула!..
Не ответив, старуха встала и исчезла за углом сарая. Ильен бросил тревожный взгляд на учителя. Тот сидел, небрежно прислонившись к стене и устремив безмятежный взор мимо костра, в лесную чащу. Если бы не связанные за спиной руки, он казался бы хозяином здешних мест.
На порог упала тень. Над пленниками встала старуха с арбалетом в одной руке и ножом в другой. Тяжелая короткая стрела обещающе глядела в лоб Айрунги.
— Вот что, повар, — неласково сказала бабка, — ты сейчас свое мастерство покажешь. Да смотри у меня! Дернешься разок — и тебя самого жарить придется. До золы. Что у Кринаша было — такого не вытворять!
