Валерий Теоли - Ловец духов
На меня вылили ведро ледяной воды. Волосы, изрядно отросшие за время пребывания в Лантаре, и одежда мгновенно облепили тело мокрым покровом, я едва не задохнулся от неожиданного холодного душа. Инстинктивно попытался вскочить. В запястья врезались твёрдые браслеты оков, прикованных к каменному полу, присыпанному соломой. Короткие цепи не позволяли встать. Подтянул ноги и обнаружил сковывающие лодыжки кольца, замурованные в пол.
— Ну-ну, не двигайтесь, навредите себе, — раздался хрипловатый низкий голос.
Передо мной на стуле сидел худющий бородатый дед, седой как лунь, в светлой одежде наподобие сутаны. По бокам от него возвышались двое мужиков в чёрных колпаках, закрывающих лица, с прорезями на месте глаз. Оба жилистые, высокие, в кожаных безрукавках и серых замызганных штанах, заправленных в башмаки. Направляют в меня похожие на двузубые вилы штуковины. Судя по тупым концам зубьев, ими не колют, а удерживают на расстоянии, точь-в-точь змееловы, раздвоенными палочками прижимающие к земле змей.
— Чего вам нужно? — задал я вполне естественный вопрос.
Стоящий слева от старика подручный двинулся к моей распластанной персоне. Дед остановил его властным жестом.
— Для начала, познакомимся, — устало потёр переносицу старикан. — Моё имя Бодер, Марн Бодер. Некоторые величают Извергом, совершенно незаслуженно, кстати говоря. Называйте меня мессир Бодер. Наслышаны, возможно?
Конечно, наслышан. Ты-то мне и нужен, Гвард о тебе инструктировал.
— Если вас зовут Марн Изверг, то мы, надо полагать, находимся в подземных казематах крепости Шершня, — предположил я вслух. — Вы глава дознавателей форта, насколько мне известно.
— Тем лучше, — маг разума убрал руку от лица и пристально взглянул мне в глаза. — Не нужно долго и нудно разглагольствовать о моей личности.
Видок у него усталый, чтобы не сказать измождённый. Бледный, осунувшийся. Но взгляд пронзительный, точно видит насквозь.
— Ваша очередь назваться. Кто вы такой?
Стоп. Разве Гвард не писал обо мне? Да и необычно как-то, магистр магии разума, и не знает допрашиваемого. Несомненно, нахожусь на допросе. С гостями и сотрудниками по-другому разговаривают. Хочет устроить проверку? Не доверяет, настоящий чекист.
— Александр Валерьевич Стрельцов. Гвард Зверолов дал имя Сандэр Валирио. Он написал обо мне капитану Гарену. Вы должны быть в курсе.
— Возможно, — загадочно промолвил дед. — Откуда вы родом, кто обучил вас общеимперскому языку?
— Знаете, беседа протекала бы в более правильном русле, по-моему, сними вы с меня цепи. И против перевода более подходящую комнату с мебелью также ничего не имею, — не сдержался я.
Допрос начинал здорово злить.
Дед затрясся от беззвучного смеха. Чёрные колпаки сохраняли невозмутимость.
— Рассмешили, право слово, — вдоволь посмеявшись, старик утёр слёзы рукавом. — Полагаете, после содеянного сей ночью вас надлежит содержать без соответствующих мер предосторожности? Вы либо наглец, либо действительно забыли ночное происшествие.
И правда, вспомнить вчерашние события получается не сразу. Помню, мы со зверомастером прибыли в крепость, оттуда в посёлок, встали на постой у Матушки Альды, пошли в таверну Хрехта. Далее воспоминания путаются. Вроде на нас напали в тёмной улочке. Происходившее, словно в тумане. Я бежал по посёлку, сражался с типами в капюшонах.
Глаза во мраке, светящиеся жёлтым и зелёным, запали в память. Голова разболелась. Так, дальше… Снова гостиница матушки Альды и жестокий бой. Волчья морда. Боль и темнота.
Твою ж дивизию! Плотину, сдерживавшую воспоминания, прорвало, и события ночи чётко выстроились в памяти.
Я живой, не болит ничегошеньки, кроме головы, а должно бы. Треклятый оборотень хорошенько поработал, до конца жизни не забуду ту адскую боль во внутренностях и торчащий из руки белесый обломок кости.
По идее, он меня на тот свет гарантированно спровадил бы. Кто ж залатал моё бренное тело? И не просто залатал, а спас от волколака и полностью исцелил.
Радость приутихла от осознания очевидного факта. Гварду не повезло. Он не рассказал обо мне Марну, потому что не смог. А не смог из-за невозможности говорить. Значит, зверомастер мёртв или без сознания. Или пропал без вести.
— Гвард жив? Мы шли по улочке, когда на нас накинулись те глазастые в капюшонах.
— Возможно, — ответил маг разума своим любимым словечком. Веселья на его лице и след простыл. — Ему крепко досталось, возможно, чересчур.
Тогда понятна причина содержания меня под стражей. Я свидетель и цель группы захвата, и вообще тёмная лошадка для дознавателя. Человек из ниоткуда с редкими способностями.
— Скажите, каким образом я выжил? Кто меня спас?
— Вас требовалось спасать? — удивился Марн.
Загадки, загадки… Я сам разделался с волколаком, получается?
— И всё же, я не понимаю, почему магистр магии разума требует ответов, которые легко узнает без допроса.
— Полагаете, мне доставляет удовольствие спрашивать устно вместо чтения вашего мнемонического плана? — вспыхнул маг. — Вам не приходит на ум, что вы здесь по причине неэффективности подобного метода получения сведений от вас?
Ого. Гвард и морлоки без проблем рылись в моём разуме, а высококлассный, по мнению того же зверомастера, специалист на такое не способен.
— И в чём трудность? Зверолов за день выучил мой родной язык, извлекая из памяти необходимые образы и сочетания звуков.
— Мнемонические планы вашей ауры заблокированы, — Марн от негодования чуть зубами не скрежетал. — При попытке углубиться в них происходит нечто странное. Весьма болезненное выдворение чужого сознания. Понятия не имею, кто в силах установить подобное.
Дедушка Тланс, твои проделки? Зачем Глубинному Жрецу понадобилось ставить блокировку, неясно. Из нежелания раскрыть кое-какие морлочьи секреты, свидетелем которых я невольно стал? Версия имеет право на существование. С чародеями уровня архимага я вроде не встречался, не считая старейшего ихтиана. Разве только не шалят заключённые в душе сущности.
— Это не из-за специфики ловца духов? — озвучил я второе предположение.
— Возможно.
В случае правильности догадки память сторожат пойманные духи. Они запечатаны во мне и влияют на общую структуру ауры. Я без сознания, и духовные «зэки» берут верх. Марн невзначай нарвался на них, и они его отшили в особо грубой форме.
— Проверьте мнемонические планы ещё раз. Постараюсь вам помочь.
Изверг, подумав с минуту, решился-таки. Положил ладонь мне на голову. В кожу впились тысячи мельчайших иголок, проникли глубже, в черепную коробку и вгрызлись в мозг. От резкой боли камера закружилась, в глазах потемнело.
