Валерий Теоли - Ловец духов
Развивая успех, желтоглазый приблизился скачком и приземлился, обрушив на меня локоть. Я еле успел повернуться, и удар прошёл вскользь, задев плечо, тут же онемевшее вместе с предплечьем. Толчок ладонью в спину, последовавший далее, кинул меня вперёд и взорвал адской болью грудную клетку. Ну, и быстрый. Карлик и метатель дротиков ему не ровня. Попади его локоть в плечо, попрощался бы с ключицей. Из-за болевого шока я бы не сопротивлялся.
Повалить меня своим нехитрым приёмом бойцу не удалось. Пробежав по инерции пару-тройку метров, оборачиваюсь и вижу подлетающего противника. Он удивительно медленно опускается, выставив перед собой локоть. Снова в плечо метит. Странно, всё происходит, словно в замедленной съёмке. Я имею возможность проанализировать наши с ним действия, изменить тактику боя, причём моё тело движется так же медленно, как и вражеское. Понимаю, дело не в окружающем мире, не в нашей скорости, а в восприятии. Никогда подобного замедления не случалось, но оно здорово помогает оценить обстановку. Отклоняюсь вбок, костеря собственную неповоротливость, и локоть желтоглазого проваливается в пустоту, чиркнув по рукаву моей куртки.
На открытом пространстве у меня шансов на победу критически мало. Вывих плеча, к тому же, отрицательно сказывается на вероятности победить. Ничего, мы ещё повоюем. Главное, в гостиницу попасть. В тесном помещении вроде коридора противник не сможет развернуться и скакать, точно кузнечик.
Промахнувшись, боец повторяет приём с ладонью. Другой рукой собирается толкнуть в корпус, и готов поспорить, на сей раз толчок будет сильнее. Пригибаюсь до земли, совершаю кувырок вперёд, благополучно миновав встречу с конечностью оппонента. До чёрного хода всего пару шагов. Блииин, до чего же больно. Прыжок ко входу, сношу с петель дверь онемевшим плечом и оказываюсь в коридоре.
Грохот рухнувшей двери врывается в сознание вместе с бурным потоком реальности. Секунды повышенного восприятия истекли, мир вернул себе скорость мчащегося экспресса.
Отшатнувшись к стене сбоку от дверного проёма, вытаскиваю топор, замахиваюсь. Ну, заходи, мистер олимпия недоделанный. Жаркую встречу гарантирую. Рубану, только сунешься. Секир башка устрою в прямом смысле слова. Впрочем, буду рад отсечению любой части твоего тела, котелок в капюшоне идеальный вариант.
В ушах гудит, мешая сосредоточиться на доносящихся снаружи звуках. Грудь наполнена пульсирующей болью. Терплю, стиснув зубы. Я обязан победить. Без меня ни сестрёнка, ни Гвард не выживут.
Стена за мной вдруг выгнулась, с оглушительным грохотом из неё вывалилось бревно, осыпав глиной дощатый пол. Отскакиваю, разворачиваясь. Расширенный мощнейшим ударом проём заслонил желтоглазый. Решил подстраховаться, разгадав мой план. Явное опровержение пословицы «сила есть — ума не надо», тут и силы немерено, и ум присутствует. Но в коридорчике с твоими габаритами не развернёшься. Здесь ты уязвимее.
Топор промелькнул смазанной тенью. Бросок потребовал предельного напряжения мышц для придания необходимого ускорения, от усилия я качнулся за оружием, выхватывая кинжал. Успеть, нужно успеть любой ценой. Заточенное лезвие врубится в середину груди, от него не уклонишься, некуда. То, что желтоглазый проделал бы с лёгкостью во дворе, в коридоре невозможно. Кинжал для подстраховки, соверши боец невероятное.
Противник сложился вчетверо и перекатился вперёд под улетающим в дверной проём топором. Перекатываясь, он не видел меня, размахивающегося снизу вверх кинжалом. Клинок целиком вошёл точно под подбородок завершающего движение по инерции желтоглазого. Боец замер, потом затрясся в конвульсиях, завалившись на бок.
Рывком я выдернул кинжал. Пол раскачивается, будто палуба корабля в шторм. Отхожу к стене, опираюсь о неё спиной. Подташнивает, каждый мускул болит. Гляжу на умирающего противника, и меня самого колотит. Не от зрелища бьющегося в судорогах врага, а от переизбытка адреналина и перенапряжения. Блин, за зверомастером ещё идти. Хоть бы из глазастиков никто не напал, второй схватки с бойцом уровня желтоглазого не выдержу.
Что с ним, между прочим? Парень в капюшоне не затихал, как положено получившему смертельную рану человеку, он стучал по полу всем телом, его ломало, выкручивало. Из горла доносились бульканье вперемешку с рычанием. Добить на всякий случай? Пожалуй. Не ровён час, выкинет очередной фокус. Склоняюсь над агонизирующим, примериваюсь ударить в сердце, размахиваюсь.
Неожиданный удар удлинившейся руки в живот отбросил меня, вышибив дух. Я задохнулся, упал. С дёргающимся желтоглазым происходит кошмарная метаморфоза, его тело меняется. Конечности утолщаются, обрастают редкой шерстью, грудная клетка приобретает бочкообразную форму. Из разрывающегося капюшона высунулась чудовищная клыкастая морда, напоминающая волчью. Какого?… Оборотень!
Перевернувшийся на живот полузверь встал на четвереньки и помотал головой, сбрасывая разорванную ткань. Когти его, острые и крепкие, пробороздили доски пола. Живой, здоровый и злой получеловек-полуволк. Везёт же мне на магических тварей и нелюдей.
Придерживаясь за стену, чтобы не упасть, продвигаюсь дальше по коридору. Желтоглазый позади вот-вот окончательно превратится, нельзя терять ни секунды. Дыхание постепенно восстанавливается, это хорошо. Плохо, начинаю харкать кровью. Рот наполняется солёным, сплёвываю. Онемевшая рука не шевелится. Кинжал из второй не выпускаю, он мне дорог как память. Чем там оборотней валят, серебром? Надеюсь, лунное серебро обладает теми же мистическими убойными качествами, не зря ведь паладины из него куют оружие. И не одни паладины, оно широко используется у тёмных эльфов, считаясь старшим братом гномьего мифрила. Дварфы, разумеется, полагают наоборот, ставя выше свой излюбленный металл. Поворот направо, поворот налево. Засаду организовать на волколака в теперешнем моём состоянии затея сумасшедшая, однако, альтернативы нет. Вернее, есть. Честный бой лицом к морде, заканчивающийся плачевно для моей тушки. Нет, дежавю с одержимым зверем на острове нам не надо, в посёлке и форте нет лекарей наподобие дедушки Тланса, способных в буквальном смысле вытащить пациента с того света.
Спотыкаясь, проваливаюсь в незапертую дверь боковой комнаты, плотно закрываю за собой. Убежище не ахти, по кровавому следу и запаху волколак меня найдёт. Осматриваюсь. Занавеси алого бархата, накидки из того же материала на креслах, канделябр на столе и вазочка фруктов. Меня занесло в приёмную матушки Альды. И почему хозяйки публичных домов не фанатеют от оружия и не развешивают его всюду, как военачальники? Я бы не отказался от арбалета, заряженного серебряными болтами, или гномьего мушкета с серебряной пулей. А приходится довольствоваться кинжалом.
