Тени заезжего балагана - Кочерова Дарья
Но всё равно следовало выяснить, о чём же попросила её госпожа Тё. Рюити ощутил смутное беспокойство от того, что патронесса всё же могла что-то заподозрить и перестать ему доверять, как раньше. Только этого ему сейчас не хватало! Только не теперь, когда он близок к Глазу, как никогда прежде…
Однако из отрывистой беседы Ханако и деда Исао больше ничего полезного подслушать не удалось, поэтому Рюити поспешил покинуть своё убежище, чтобы не терять понапрасну время. Стоило всей троице заметить его приближение, как они тут же согнулись в поклоне. Ханако всё ещё держала в руках глиняные миски, куда собиралась накладывать рис. Дед Исао тихонько закряхтел себе под нос – должно быть, с возрастом боли в спине мучали его всё сильнее.
И даже Доко склонилась перед Рюити, хотя он каждый раз гадал, как девчонка умудрялась удерживать равновесие без обеих рук и не падать лицом придорожную пыль. Пустые рукава её кимоно дед Исао всегда завязывал в красивые банты на том месте, откуда должны были расти руки. Старик говорил, что Доко уже родилась такой, так что другой жизни девчонка и не знала, и потому об утрате, очевидно, не скорбела. По её лицу вообще сложно было понять, о чём она думает и думает ли вообще – разговаривала Доко лишь со своим дедом, а когда к ней обращался кто-то другой, она замыкалась в себе и делала вид, что не понимает ни слова из того, что ей говорят. Тем сложнее было поверить в то, какой чудесный был у девчонки голос: когда она пела под заунывный аккомпанемент флейты, на которой играл дед Исао, на глаза многих слушателей наворачивались слёзы. Даже Рюити голос Доко иногда пронимал до самой глубины души, словно напоминал ему о том, что он давным-давно потерял…
В своё время госпожа Тё нанимала на работу в балаган странных людей чуть ли не со всей империи Тейсэн. Надо отдать должное её извращённому чувству прекрасного, личности в балагане подобрались очень… незаурядные. На фоне той же нелюдимой и безрукой Доко с чудесным голоском даже рябая и немая Цуна могла показаться обычной деревенской простушкой.
– Не ожидали увидеть вас в такую рань, господин Араки, – проскрипел дед Исао.
– Дела-дела, – отмахнулся Рюити, нацепив на себя самый важный вид. – Сегодня поем у себя, не буду вас стеснять своим присутствием.
Стоило старику заговорить с ним, как повариха тут же начала суетиться и греметь тарелками. Рюити всегда считал, что она опасалась его и потому всегда приходила в страшное волнение, когда он обращался к ней.
Чтобы хоть как-то скрасить время ожидания, Рюити обратился к деду Исао:
– А вы, я погляжу, не изменяете своим привычкам, – он кивнул на ведро в руке старика, на дне которого лежали две печальных дохлых рыбины.
– Внучка моя больно уж любит рыбку, – ухмыльнулся дед Исао в пожелтевшие от табака усы. – Вот и балую ребёнка, чем ками наградили…
Всё это время Доко смотрела на Рюити не мигая, отчего ему окончательно стало не по себе. Одним демонам ведомо, что было на уме у этой девчонки… Убраться бы отсюда поскорее, да вот только сначала надо забрать свою еду.
Владыка бы побрал эту Ханако, и чего она там столько возится?
Словно ощутив, в каком нелестном для неё направлении стали двигаться мысли Рюити, Ханако повернулась к нему и протянула поднос с двумя тарелками и небольшим пузатым чайничком.
– Простите за ожидание. Я тут вот чаю вам заварила…
Она сделала многозначительную паузу и… Владыка милосердный, зарделась!
Рюити помотал головой, словно пытаясь отогнать охватившее его наваждение. Даже если бы Ханако была лет на двадцать помоложе, у них бы точно ничего не вышло. Вряд ли она даже в молодости блистала красотой.
– Спасибо за заботу, – выдавил из себя улыбку Рюити и направился к себе, провожаемый поклонами артистов балагана.
Опустившись за низенький столик, он неспешно приступил к трапезе. Дед Исао любил поболтать, так что до его ухода Ханако не оставит кухню и не сможет выполнить поручения госпожи Тё.
Удивительно, но на сей раз Рюити не попалось ни одного боба – даже в варёном рисе, на который Ханако положила большой кусок омлета и жареной рыбы. Можно ли это счесть добрым предзнаменованием на весь грядущий день или же то было явное свидетельство волнения поварихи, которое, как выяснилось недавно, ничуть не было вызвано страхом перед ним?..
Рюити передёрнуло от этих мыслей, и он решил запить их чаем. Но к тому времени напиток успел настояться и стал таким горьким, что Рюити прошибло на слезу.
Вот как крепка порой бывает женская любовь…
***
Когда Рюити снова пришёл к навесу, где располагалась кухня, там уже никого не было. Похоже, сегодня деду Исао понадобилось меньше времени, чтобы наболтаться всласть, демоны бы его побрали!
Оставив поднос с пустой посудой на столе, Рюити отправился на поиски Ханако. Вряд ли госпожа Тё отправила бы неповоротливую повариху с каким-либо поручением в город. Значит, Ханако всё ещё оставалась в балагане, и Рюити намеревался непременно отыскать её и узнать, какое поручение ей дала патронесса.
Вдруг он ощутил неприятное покалывание в левой ладони. Рюити опустил глаза и увидел, как на коже расцвела и тут же исчезла нить, сплетённая из причудливо выписанных иероглифов. Так выглядел защитный купол, который Рюити несколько дней назад возвёл вокруг шатра, где держали пленных ёкай.
И теперь туда проник кто-то чужой. Ханако? Но что ей могло там понадобиться? Она не обладала даже слабым отголоском силы и потому не могла видеть духов. Зачем же госпожа Тё посылать её к ёкай? Разве что…
Озарённый неприятной догадкой, Рюити прибавил шаг. Питаться едой из человеческого мира могли не все духи, но вот подпитаться духовными силами самих людей… Пленных ёкай не кормили уже несколько дней, и даже Рюити не брался гадать, чем могла окончиться встреча оголодавших, пускай и запертых в клетках духов, с человеком, который даже не мог увидеть их и хоть как-то защитить себя.
Сорваться на бег он не мог, чтобы не привлекать к себе внимания людей, которых с каждой минутой вокруг становилось всё больше. Обитатели балагана просыпались один за другим и готовились встречать новый день.
До окраины палаточного городка Рюити добрался быстро. Вот и шатёр с духами, невидимый глазу тех, кто не владеет колдовской силой. Вокруг не было ни души, но из шатра доносился знакомый женский голос. «Нашлась пропажа», – мрачно подумал Рюити. Должно быть, госпожа Тё дала поварихе какой-то амулет, с помощью которого ей удалось найти шатёр и попасть внутрь.
Неожиданно монотонный бубнёж Ханако перешёл в крик, и Рюити со всех ног бросился к шатру. Но не успел он шагнуть внутрь, как в него врезалось нечто крупное и мохнатое. Обезьяна! Несмотря на неожиданное столкновение со зверем, Рюити быстро удалось взять себя в руки и схватить обезьяну за загривок. Макака попыталась укусить его, за что сразу получила по морде. Глаза обезьяны загорелись ненавистью, и в их глубине Рюити увидел знакомый синеватый отблеск…
Цепь, спрятанная в складках пояса Рюити, беспокойно шевельнулась, словно почуяв тревогу своего владельца. Обезьяна оказалась не просто диким зверем, который случайно забрёл в балаган. Увидев отблеск силы в глазах зверя, Рюити понял, кто был перед ним. Недавно госпожа Тё посылала своего духа-торико в императорский дворец, чтобы тот разыскал легендарный меч Фусетсу, который, говорят, принадлежал ещё первому из рода Дайго и был отлит из золотого рога самого Сэйрю. Но когда торико пытался выпытать у наследного принца, где находится меч, тот вдруг обратился обезьяной и сбежал.
Торико пришлось занять место принца, чтобы никто ничего не заподозрил. А поиски беглеца велись несколько дней – и только теперь, очевидно, увенчались успехом.
«Не могу сказать, что я рад знакомству, ваше высочество», – усмехнулся про себя Рюити, упиваясь ненавистью и беспомощностью того, у кого ещё совсем недавно было всё, чего только могла пожелать душа. Если бы сам Рюити обладал хотя бы половиной того влияния, которое имел будущий правитель империи, он бы не ошивался в этом ками проклятом местечке на самых задворках империи.
