Тени заезжего балагана - Кочерова Дарья

Госпожа Тё несколько лет назад показала ему эту дорогу, которую называла Тропой Осколков. «Знаешь, почему люди избавляются от зеркал, принадлежавших когда-то умершим?» – говорила она. – «Они верили, а многие и продолжают верить до сих пор, что тень усопшего может поджидать тебя в отражении такого зеркала – и утянуть за собой. Зеркала, как и вода, обладают памятью, Рюити, только не такой долговечной. Стоит тебе оказаться по ту сторону зеркала, как на нём тут же начнёт змеиться первая трещина. И чем дольше пробудешь ты внутри, чем дольше проплутаешь ты в поисках верной дороги, что выведет тебе обратно, тем больше будет становиться этих трещин – до тех пор пока зеркало не разобьётся само по себе. Если до того времени ты сумел выбраться, считай – повезло. А если нет – станешь одной из тех теней, что мелькают на самом краю видимости. Стоит только скосить глаза, и ты увидишь их – души тех несчастных, кого пожрала Тропа Осколков. И по сей день они скитаются в поисках пути обратно – и не находят его…»

Казалось бы, не прошло и одного вдоха, как Рюити склонился над зеркальцем, – и вот он уже стоял по другую его сторону. Первая трещина с оглушительным грохотом прорезала мутную гладь стекла, за которой ещё виднелся полоток его шатра, и Рюити вздрогнул. Нужно спешить.

Прах мотылька, которым он усыпал зеркало, тоже оказался по эту сторону. Только теперь от серой пыли в нём мало что осталось: песчинки праха отливали синевой, словно искры от колдовского огня, и танцевали в окружавшей Рюити тьме.

Колдун неспроста собрал прах мотылька: эти искры должны были указать дорогу к другому зеркалу, которое было у Нобору. Если помощник всё сделает правильно – а он уже не раз на деле доказывал свою сообразительность, – то Рюити удастся выбраться с Тропы Осколков живым.

Искорки праха и впрямь выстраивались перед Рюити в некоторое подобие путеводной нити, которая вела его всё дальше во мрак. Он следовал за ней, сосредоточившись на синеватых отблесках магии, которая умирала на его глазах с каждой затухающей во тьме искрой. Рюити вдруг с горечью подумал о том, что так, должно быть, потихоньку умирал и он сам, подтачиваемый собственным колдовством – безжалостной силой, которая только брала и почти ничего не отдавала взамен…

Вскоре откуда-то сбоку послышался недовольный бубнёж, но Рюити даже бровью не повёл, чтобы не отвлекаться и не упустить из виду тропу. Вскоре отдалённый гул чужих голосов начал доноситься отовсюду – то были люди, находившиеся по ту сторону всех зеркал, что встречались Рюити на пути. Госпожа Тё учила его не вглядываться и не вслушиваться в то, что показывали эти зеркала – это лишь отняло бы драгоценное время, которого на Тропе Осколков и так было отмерено немного, и наверняка сбило бы с пути.

И Рюити продолжал идти. Синие искры рассыпались перед ним и таяли, словно россыпь чешуи Сэйрю, которую они с патронессой нашли далеко в горах много лет назад…

Наконец он услышал то, чего так ждал. Сначала зовущий его голос больше напоминал тихий шёпот, который слышишь на краю сознания, когда мучаешься от горячки. Шёпот этот вплетался в доносившееся со всех сторон бормотанье, и потому Рюити не сразу удалось разобрать в нём то имя, которым его называли, но которое ему не принадлежало.

Сияние искорок стало совсем уж тусклым, а где-то позади на стекле оставленного им на комоде зеркала с жутким грохотом прошла ещё одна трещина.

– …дин Араки!

Рюити прибавил шаг. Впереди неясно замерцало какое-то светлое пятно – это могло быть очередное зеркало, которое ему следовало обойти стороной. Но также это мог быть и единственный выход с Тропы Осколков, по ту сторону которого его ждали Нобору и опустевшее святилище, где он, может, хотя бы на этот раз сумеет отыскать то, что помогло бы ему всё исправить…

– Господин Араки!

На сей раз Рюити узнал голос своего помощника – Нобору в точности исполнял то, что ему велели, и звал своего господина не переставая.

Светлое пятно становилось всё ближе, и теперь сомнений в том, что голос Нобору исходил именно оттуда, у Рюити не оставалось. Искр на его пути больше не было – прах мотылька, оживлённого кровью Нобору, окончательно рассеялся во тьме Тропы Осколков. Но свою задачу он выполнил и довёл Рюити почти до самого конца пути.

Только подобравшись к зеркалу почти вплотную, Рюити едва не вскрикнул. Позади него снова затрещало стекло, да так громко, что на какой-то миг Рюити перестал слышать всё, что происходило вокруг. Он видел огромное и несуразное лицо Нобору, который уставился в зеркало и звал его: губы помощника шевелились, но до Рюити не долетало ни звука, словно он вдруг оказался глубоко под водой.

Он не услышал, но почувствовал, как по зеркалу, оставленному позади, начала змеиться четвёртая и последняя трещина. Рюити выхватил кинжал, притороченный к поясу, и полоснул себя по ладони. Крови оказалось неожиданно много, и, когда он приложил взрезанную ладонь к зеркалу, за которым его всё ещё продолжал звать Нобору, она тёмной струйкой скатилась вниз, словно одинокая слеза…

За его спиной раздался страшный грохот – то разбилось зеркало, впустившее его на Тропу Осколков. Но Рюити не оглядывался до сих пор и не сделал этого и теперь: он не отнимал руки от зеркала и твердил:

– Я пришёл, выпусти меня. Я пришёл, выпусти меня.

Страшный звон почти нагнал его – теперь Рюити понял, почему это место носило такое название. Осколки разбитых зеркал неслись на вторженца, чтобы уничтожить его и навсегда сделать частью своего мира.

Но пусть они все идут куда подальше, если думают, что он так просто им дастся!

– Я ПРИШЁЛ ВОВРЕМЯ, ДЕМОН ТЕБЯ ЗАДЕРИ, ТАК ЧТО ВЫПУСТИ МЕНЯ! ВЫПУСТИ!..

Стекло под его рукой неожиданно стало податливым, словно расплавившийся свечной воск. Рюити даже не успел испугаться, как Тропа Осколков отпустила его – и вот он уже вывалился на небольшую, окружённую старыми липами опушку.

Кто-то рядом с ним сдавленно охнул. Зашелестела трава, и чья-то рука вцепилась ему в предплечье.

– Хв-вала Дра-акону, господин А-араки, это в-вы!

Рюити ухватился за Нобору, который тянул его за собой, и с трудом поднялся. Под ногой его сандалии что-то хрустнуло: то было зеркало, сквозь которое он только что попал сюда. Рюити с нескрываемой злостью пнул осколки, и те отлетели под ближайший куст. Это зеркало, чуть не погубившее его, уже отслужило своё, и больше в нём не было надобности.

Нобору смотрел на него с благоговейным страхом. Конечно, вор прекрасно знал, кому служит, но столь явного колдовства на его глазах ещё не происходило. Рюити же неспешно перевязал порезанную ладонь, а затем поправил соломенную шляпу, словно путешествие по Тропе Осколков было для него делом обыденным.

Главное, что ему удалось попасть сюда. Теперь дело осталось за малым.

И Рюити направился прямо к святилищу, не утруждая себя поиском тропинки. Нобору начал ломиться сквозь густые кусты жасмина следом за ним.

– Давно старик ушел?

– И пя-ятнадцати минут не п-прошло.

Рюити окинул взглядом старенький храм и пристройки: вокруг и впрямь не было ни души. Неужели у этого Дзиэна не было ни одного ученика?

– По-охоже, старик жил тут совсем о-один, – словно в ответ на его мысли, проговорил Нобору. – И при-ихожан тут тоже мало: никто не приходил, по-ока я тут караулил.

Здание храма было совсем ветхим: должно быть, пожертвований было так мало, что денег не перестройку попросту не хватало. Но когда-то оно наверняка являло собой величественное зрелище. Рюити с трудом признался себе, что это место до сих пор внушало покой и умиротворение, хотя здешние ками наверняка чуяли, для чего он явился сюда.

– Как называется это место?

– Свя-ятилще Луноликой Ра-адуги, – с готовностью ответил Нобору. – Так было на-аписано на т-тории, через которые я про-оходил.

Рюити вспомнил вымаранные иероглифы из письма каннуси, которое ему показывала госпожа Тё. Вот она, отгадка! Дракон явился людям не из облака и даже не из лесного тумана. Его прибытие сопровождалось явлением куда более редкостным и, должно быть, прекрасным. Своими глазами Рюити не доводилось видеть лунную радугу, но он много слышал о ней.