Тени заезжего балагана - Кочерова Дарья
Татари… Так вот, как называется это колдовство. Отчего-то само это слово вызвало у Уми невольную дрожь, словно она ощутила всю заложенную в него злую силу, на пути которой она невольно оказалась.
Но сдаваться этой силе, как и проклятию, которое она несла в себе, Уми точно не собиралась. Она не была бы дочерью своего отца, если бы позволила врагу одержать над ней верх так просто.
Кем бы ни был этот-колдун отступник, он хочет отыскать Глаз. А раз так, то стоило по возможности усложнить ему поиски и тянуть время столько, сколько понадобится, чтобы снять проклятие. Чтобы Ямада смог с чувством выполненного долга покинуть Ганрю и надёжно спрятать глаз Дракона. А заодно и увести за собой тех, кто ищет Глаз и сеет смуту в городе…
Решение созрело так быстро, что слова слетели с языка быстрее, чем Уми успела сообразить:
– Значит, до той поры Глаз можно спрятать у меня дома.
Мужчины уставились на неё с изумлением, но Уми нисколько не стушевалась и с уверенностью продолжила развивать свою мысль:
– Во всём Ганрю вряд ли сыщется более надёжное место, чем усадьба Хаяси. Её неусыпно охраняют не только люди моего отца, но и дзасики-вараси.
Услышав о домовом духе, Дзиэн с одобрением закивал.
– Добрый дух может стать хорошим защитником Глаза, – проговорил он. – Но ты точно уверена в этом ёкай? От них не укроешь такую силу, и некоторые духи могут попытаться завладеть глазом Дракона…
– Других ёкай, кроме О-Кин, Сана и вашего фонарика Бура в усадьбе нет, – пожала плечами Уми, решив пока умолчать о странных сущностях, обитавших в пруду. Ямада сказал, что это были не ёкай, поэтому упоминать о них пока не стоило. А если они надумают пробраться в дом, О-Кин мигом пресечёт такую наглость. – И если О-Кин я полностью доверяю, то Сан...
«Слишком безобиден», – хотела сказать Уми, но вовремя осеклась. А так ли это было на самом деле? Да, он был маленьким и совершенно не производил впечатление вероломного и опасного духа, но всё же Сан умудрился стащить железный корень из-под самого носа тэнгу. Да и на работу в балагане его прельстила перспектива владения чешуёй Дракона. Если Сан узнает о Глазе, вдруг он попытается завладеть им?
– Этого духа я знаю совсем недавно, и потому не могу за него ручаться, – честно призналась Уми. – Так что усадьба Хаяси оказалась не таким уж и безопасным местом для хранения Глаза, пускай и временного. Простите, что ввела вас в заблуждение.
Щёки горели от стыда. Ну кто тянул её за язык? Начала говорить, толком не разобравшись что к чему, и в итоге стала противоречить сама себе! Хорошо, что никто из клана Аосаки не видел её позора. Отец был бы ею очень недоволен.
Словно в знак утешения, каннуси слабо улыбнулся ей, но больше ничего не сказал. Ямада тоже молчал, должно быть, погрузившись в свои мысли. Лодчонка мерно покачивалась на волнах, сидевший на носу посудины мужик без устали махал веслом – они плыли против течения, и потому еле-еле продвигались вперёд.
На них медленно надвигалась громада моста Нагамити. В начале лета его выкрасили в красный цвет, но с того времени краска местами уже успела облупиться, отчего мост стал казаться грустной старой гусеницей, которой всё не под силу было переползти через реку.
– На самом деле, усадьба Хаяси – лучшее, что можно найти за столь короткий срок, – наконец проговорил Дзиэн. – Бура присмотрит за этим неблагонадёжным ёкай. Да и твой домовой дух, я думаю, тоже не останется в стороне, случись что.
– К тому же я теперь буду рядом, – напомнил Ямада. – Если этот ёкай и впрямь замыслит недоброе, мы быстро сможем ему воспрепятствовать.
Уми с облегчением выдохнула: всё-таки ей удалось оказаться полезной. До поры Глаз тихонько полежит в каком-нибудь укромном месте – и никто в усадьбе даже не узнает о том, какое сокровище всё это время было у них прямо под боком!
Лодка тем временем развернулась перед самым мостом Нагамити и отправилась в обратный путь. Мужик отложил весло и теперь отдыхал, облокотившись на корму. Он то и дело с любопытством косился на своих пассажиров – похоже, до него и впрямь не долетало ни слова из их разговора. Колдовство Дзиэна работало на совесть.
– Есть ещё кое-что, что вам следует знать, – снова заговорил Дзиэн. – Когда Глаз покинет стены святилища Луноликой Радуги, он окажется очень уязвим. Приближается Обон, и в этом году первая ночь праздника придётся на Ночной Парад Сотни Духов. Все ёкай спустятся с окрестных гор, покинут свои тайные жилища и отправятся в путь, к Лесу Скрытой Силы, чтобы вознести почести княжескому роду Содзёбо.
– Я уже слышала это имя, – припомнила Уми. – Получается эти князья – тэнгу, раз они живут в Лесу Скрытой Силы?
– Насколько я слышал, в Лесу обитают не только тэнгу, но и многие другие сильные ёкай, – ответил Дзиэн. – Но насчёт правящего рода Содзёбо ты вспомнила правильно, они и впрямь тэнгу. Это очень древние, гордые и могущественные духи, правящие всеми ёкай Тэйсена вот уже не одно столетие.
– Удивительно, откуда вы столько знаете о жизни духов?
– Какое-то время назад случилось так, что я чаще общался с ёкай, чем с людьми, – печально улыбнулся старик. – Святилище Луноликой Радуги очень старое, и с каждым годом прихожан у него становится всё меньше. Молодые люди предпочитают посещать более богатые и удобно расположенные храмы, а старики с годами уже не могут ходить так далеко, как прежде… Так и вышло, что в какой-то момент я мог неделями не видеть людей – жил затворником в большом городе. Но я ни разу не чувствовал себя одиноким. На храмовой земле обитает множество ёкай, и некоторые из них даже помнят времена, когда Ганрю был большой деревней. Я мог целыми днями вести беседу с такими духами – не сказать, чтобы в моём лице они обрели интересного собеседника, но я всегда охотно делился с ёкай знаниями о людях. Многие духи недолюбливают нас, но большинство всё же преисполнены больше любопытства, чем настороженности, чему я не могу не радоваться…
Но довольно отвлечённых разговоров. Вижу, мы скоро вернёмся к исходной точке нашего небольшого плавания, так что теперь я буду краток. В ночь, на которую выпадает Парад Ста Духов, ёкай становятся намного сильнее, чем прежде. Вот почему издревле существовало поверье, что во время празднований, которые устраивают духи, не стоит покидать стен дома, чтобы не попасться на пути процессии – иначе живым из неё не выбраться.
До начала Парада глаз Дракона должен покинуть город. Иначе духи учуют его силу и наверняка попытаются завладеть Глазом. И даже защита дзасики-вараси сможет остановить их…
– Значит, у нас есть всего четыре дня с учётом нынешнего, чтобы снять проклятие с молодой госпожи Хаяси, – проговорил Ямада, и лицо его помрачнело.
У Уми невольно сжалось сердце. Неужели избавиться от этого проклятия и впрямь будет так нелегко? Быть может, стоит рассказать о корне железного дерева, который добыл для неё Сан?
Но не успела она и рта раскрыть, как лодка уже причалила. Однако мужик не спешил привязывать её, чтобы посудину не отнесло течением: взгляд его расширенных от изумления глаз устремился куда-то вдаль, где над черепичными крышами квартала Фурумати поднимался чёрный столб дыма.
– Что такое горит-то там? – проворчал он себе под нос, сбросив оцепенение. – Что ни день, так новая напасть…
Мужик засуетился, привязывая лодку, а трое его пассажиров замерли на своих местах и не спешили подниматься на причал. На лице Ямады читалась сложная смесь чувств из замешательства и крайнего изумления. Дзиэн же не мог оторвать застывшего взгляда от столба дыма, который тянулся ввысь, словно трещина в небе.
– Это то, о чём я думаю, да? – едва слышно выдохнула Уми.
– Отступник догадался обо всём раньше, чем я предполагал, – в голосе каннуси звенела обречённость. – Святилища Луноликой Радуги больше нет...
Рюити. Тем же утром
Нобору собирался покинуть балаган, пока не рассвело. Священнослужители по обыкновению просыпались рано, и потому Нобору следовало поспешить – вдруг каннуси Дзиэн задумает куда-то улизнуть? Рюити не намеревался выпускать этого старика из виду, пока не разузнает, зачем тот явился вчера на пожарище в столь поздний час. Только очень веская причина могла подтолкнуть Дзиэна на этот шаг.
