Вениамин Шехтман - Мэджик юзеры
— А что, как из жопы?
— Практически.
Рита провела пальцами по лицу, принюхалась.
— Ну так, а еще бы. Я уж не разберу, чьего дерьма на мне больше, птичьего или обезьянского.
— Так и пойдем, я капитана попрошу, чтобы придумал где тебя отмыть.
— Не, потом. Я что-то так упахалась, что и мыться в лом. Тебе-то что, в основном колдовала, да гнутые железки разгибала. А это, с твоими лапами не штука. Вот, кстати, про колдовство твое. Я тут думала: прикольно бы было так, чтобы ты могла здоровье только перекачивать, а не запросто так дарить. Ну, чтобы одного вылечить, надо другого уморить.
Лера с возмущением плюнула за борт.
— Рит, ну ты чего говоришь-то? Что тут прикольного, этого ж ужасное дело! Я бы на таких условиях только у себя отнимать согласилась, да и померла бы вскоре. В чем прикол?
— Так… — неопределенно пошевелила пальцами Рита, — Как бы, справедливость и все такое.
— Все, пойдем помоемся и пообедаем. А то кроме бутербродов и ханки, ничего путного уж сколько времени в рот не брали. Интересно, чем на корабле кормят, макаронами по-флотски?
— Ага. И пляшут "Яблочко".
Оказалось, что пища на судне сносная, но не более. Лера подумала было предложить коку свою помощь, но так и раздумала. Сил не было.
***
Киперская жизнь быстро сделалась привычной. Океан оставался спокойным, а к запахам принюхались. Резали, чистили, меняли, проверяли. Спали и ели. И приплыли. Катушка даже малость разнылась после прощания с Робин и Баком, но особенно с Лероем, который, как калека, проводил с девочкой времени куда больше других. Ну и, конечно, с тапиром, которого Катушка перекрестила к неудовольствию Леры из Хуана в Жиробаса. Еще больше Лере не нравилось то, что Робин и Баку новое имя пришлось и они пообещали сохранить его за зверем.
Напоследок, когда все объятья похвалы и благодарности с обеих сторон поиссякли, Робин вручила обеим девушкам по несколько крупных купюр.
— Это не казенные, те и правда все вышли. От нас лично, возьмите.
Лера открыла было рот, чтобы вежливо отказаться, но Рита ткнула ее ногой в щиколотку и Лера сообразила, что как раз сейчас им деньги нужны. Даже очень.
— Спасибо, Робин.
— На здоровье, Большая Леди. Подумай, может вернешься. Твоим чудесам тут всегда есть место.
Лера мигнула, вытерла набежавшую слезу и обняла Робин. А заодно и Бака с Ритой, к удивлению и недовольству последней.
***
Лерой, ходко шкандыбавший на костыле, свел девушек со своим приятелем, который за посильную сумму взялся отвезти их на крохотном гидросамолете к какому-то еще другу, обладателю самолета поосновательней. А тот, доставил девушек на Туамоту. Когда поплавки гидросамолета отрывались от воды, Лера, удерживающая норовящую высунуть в иллюминатор голову Катушку, ответила на телефонный звонок.
— Нет, Яша, все в порядке. Да, скажи Стиву чтобы не убивался, все нормально. Конечно. Нет, ни к чему. Передай привет всем. И от Риты тоже. Я тебя тоже очень.
XVIII
Красненький бульдозер, похожий на увеличенную (несильно) игрушку, разгребал горелый мусор, выталкивал его за забор и потешно помигивал поворотниками, чего в принципе, мог бы и не делать.
Арсен, заложив руки за спину, надзирал за бульдозером, заворожено провожая его взглядом. Однако, вместо выражения полнейшей идиотической отключенности, нередко возникающего на лицах в аналогичных ситуациях, на лице Арсена имела место гримаса раздражения, что не осталось незамеченным Игорем, который сидел свесив ноги на крыше бытовки.
— Дядя, Арсен, ходи сюда!
— Чего?
— Ну иди! — Игорь приглашающе махнул рукой и, когда Арсен неохотно подошел, потешным кульбитом сверзился с крыши.
— Здравствуй, Бим! Здравствуй, Бом! — приветствовал Игорь Арсена из сугроба в который приземлился.
— Ты чего это?
— Так, — вздохнув, ответил Игорь, — веселю тебя. Зачем такой мрачный ходишь, как не побоюсь этого слова, дымоходное нутро?
Арсен плотнее запахнул куртку, присел на корточки рядом с Игорем.
— Потому что, немножко не от чего веселиться.
— Что так?
Какой-то цирк вокруг. И я не только тебя имею в виду. Даже совсем не тебя.
Игорь нахмурился, спросил:
— Так в чем дело-то? Какой где цирк?
— Вокруг нас! — широко обвел рукой Арсен. — Я не понимаю, кто с нами играется и зачем. А с нами играются. Потому что так не бывает. В органах не самые светлые умы работают, но люди там хитрые и, что самое важное — осторожные. Я немножко пересекался с ними раньше и уверяю тебя, так как они ведут себя сейчас, они никогда себя не ведут.
— А я не пересекался. Давай, выговаривай накипевшее, чего с ними не так?
— Много не так. Почему мы живы до сих пор? Почему в той засаде не было ни одного снайпера? Такого чтоб сидел в сугробе метров за двести и чпок — в голове немножко больше дырок чем положено.
— Так, небось подумали, что и автоматчиков с пистолетчиками хватит…
— Игорь, это не мафия, это немножко другое! Тут нет "подумали, может". У них все давно подумано и в инструкции расписано. Как-то немножко не верится в такую инструкцию, где написано, чтобы без снайперской поддержки опасных злодеев ликвидировать.
— А может они думают, что снайперу нас не взять — мы его засечем сразу.
— Не может! Чего тут думать — попробуй, так узнаешь. И вся эта космическая опера, со сбрасыванием связки взрывпакетов, вместо нормальной бомбы, это зачем? Это показуха все! Но это даже не главное совсем. Знаешь, что главное? Ты раньше взятки давал?
— Нет.
— А я — многажды. Так даже работники ДЭЗов не берут. Никто так внаглую не берет, если собирается дальше работать. А уж запрашивать такие суммы как этот, который приезжал… это вообще только в одном случае может быть — если сразу валить насовсем, обрывая все концы. И, кстати, на то, чтобы их оборвать, придется больше половины суммы раздать.
— И что из этого следует?
— А этого я, немножко не понимаю. Понятно, что разводят нас. Но "разводят", это такое широкое понятие. А сузить я пока не могу никак. И вот, даже посмотри на работяг, которые нам тут строят: это не те, которых я заказывал. Те все мычат, что заболели-заняты, что вместо себя сына-зятя пришлют. У меня на рожи память хорошая такая — нет тут ни одного чтобы как сын был на ту бригаду похож.
— Но строят-то хорошо?
— Не знаю, пока сам видишь, они только говны разгребают.
— Ну и забей. Пусть строят, будь они хоть все переодетые чекисты. Прочно построят — так и спасибо. И на остальное забей, пустое.
