Вениамин Шехтман - Мэджик юзеры
Бак впился не в трос, а в сам брезент, рядом встала Робин. И какой-то парень с ногой в лангете, должно быть Лерой. Лера открыла глаза, когда сопротивление троса чуть ослабло. Робин крикнула и они все втроем дернули, дали тросу чуть слабины и Рита мгновенно обмотала его вокруг кнехта заново, затянула сухопутными, но крепкими узлами. Лера, через треск в спине и дрожь в бедрах разогнулась. Охнула.
— Где эти матросы, морскую их маму! — вскрикнула рядом Рита.
Ответил Бак.
— Что-то у них там с машиной. Все там, кто не на вахте. Не могут они помогать и правильно делают. Звери — наша проблема. А если потонем, то всехняя.
Видно, рулевой все-же недостаточно быстро крутил штурвал. "Чистая дева" вдруг оказалась к волне не носом, а вполоборота. Волна ударила ей в скулу, повалила. Кораблик сдюжил, не опрокинулся, но брезентовый куб, принял на себя уйму воды, ударившей с такой силой, что его перекосило. Тросы по одному из бортов лопнули, взметнулись вверх. Бак повис на брезенте, своим весом пытаясь прижать его к палубе. Робин, попробовала повторить его маневр, но не удержалась на скользкой ткани, покатилась к корме. А Катушку, которой здесь делать было абсолютно нечего, хлестнуло обезумевшей змеей троса и отбросило. Девочка попробовала встать, но не удержала равновесия и перевалилась через фальшборт.
Рита телепортом, а Лера своими ногами, одновременно оказались в том месте, где она исчезла. Они увидели в волнах точку, лишь чуть более темную, чем вода. Лера вспрыгнула обеими ногами на фальшборт, но Рита дернула ее за руку и Лера свалилась обратно на палубу. А Рита исчезла и почти сразу же появилась, держа за волосы бессмысленно воющую Катушку.
Лера обхватила девочку руками, прижала к себе так, что не оторвать.
— Спасибо, Рита! Спасибо, спасибо!
— Дура что-ли? Мне-то тыц-пыц и все. А вы б там обе утопли.
Лера всхлипнула, на руках отнесла девочку в каюту и опрометью бросилась назад. Навалилась на брезент, который до этого успешно сопротивлялся Баку, крикнула Рите:
— Снова вяжи! Где Робин!?
— Я здесь.
Робин волокла откуда-то бухту каната. Вдвоем с Ритой они усмирили летающие тросы и нарастив их принесенным канатом, заново закрепили.
— Если будет третий раз… — Робин не договорила, только с напряжением повела головой.
Третьего не случилось. Брезент держался, а когда качка начала уменьшаться, все пятеро доползли до каюты и Бак достал не только ополовиненную вечернюю, но и еще одну, непочатую. Как выпили, не заметили. Вроде, даже и без стаканов.
***
Утром еще болтало, но к полудню море стихло. Пусть и не такое безмятежное как при отплытии, но все равно, такого буйства как ночью, оно себе уже не позволяло. Катушка наотрез отказавшаяся выходить на палубу, проводила все время в трюме, с тапиром. Зверь, также сильно как и она переживавший коварство моря, испуганно зыркал черными ягодками глаз, льнул к девочке и позволял трогать нос. Лера опасалась, как бы он не придавил ребенка бочкой своей туши, но Бак успокоил ее, рассказав, что тапир родился в неволе и привык иметь дело с людьми, даже с совсем маленькими. Все же, Лера погрозила обоим боякам кулаком, обоих же погладила и вернулась наверх, где Робин и Рита устраняли последствия шторма.
Работы было — трех коней извалять можно. Клетки пострадали не сильно, так, кое-где погнулись, да поилки повышибало. А вот состояние их насельщиков, к счастью больше моральное, нежели физическое, было из рук вон. Многие птицы грустили, отказывались есть и сидели мрачно нахохлившись. Попугаи, охрипшие больше обычного, с жалостными криками выщипывали себе перья. Из обезьян, стоически восприняли происшедшее только крупный самец-ревун да пара коат. Сидя посреди клетки, он молча и неодобрительно смотрел на своих самок и детеныша, метавшихся и визжащих. А коаты спали прижавшись к сетке, правда нервно вздрагивали и поводили в воздухе своими длиннющими руками. Остальные переживали гораздо сильнее. Саймири бранились между собой, кричали и впадали в истерику, едва кто-то приближался к их клетке. Капуцин обделался и сидя в куче нечистот, хлопал себя по лицу перемазанными ладошками. Дурукули, мало того, что не спали днем, как положено, они же были единственными, кто претерпевал кроме душевных мук, еще и телесные. Их клетка была сильно повреждена и ее обломки ранили обезьян. У одной из самочек был длинный порез вдоль спины, другая, с окровавленной головой, баюкала руку с распухшими пальцами.
С самыми маленькими — совсем беда. Мармозетки и сагуины, лежали чуть живые и только немногие из них реагировали на происходящее вокруг. Крошек бил озноб, большинство, похоже перенесли сердечный приступ и уже отходили. Не от приступа, а в лучший мир, к сожалению. Едва увидев это, Лера шепнула Рите: — Отвлеки Робин!
Когда Робин отошла, Лера сгребла обезьянок в охапку и прижала едва теплые комочки мокрого меха к себе. Игрунки тут-же заверещали и по-возвращении в клетку, бойко выстроились в цепочку, чтобы привести в порядок шерсть друг на друге. Львиный тамарин взбодрился до такой степени, что куснул Леру за щеку и, усмыкнув в клетку, вытаращил на девушку глаза и разинув рот, предъявил длинные нижние клыки. Каллимико, напротив отнеслась к Лере благосклонно и взбежав по ее голове, подставила солнцу курносую мордашку.
Водворив всю пеструю мелочь в клетку, Лера оказала помощь дурукули, для вида возясь с ватными тампонами и перекисью. Робин вскинула брови обнаружив, что раны и порезы исчезли бесследно, но спрашивать ни о чем не стала. Только поблагодарила Леру и попросила ее помочь подняться на палубу Лерою — отличному столяру и слесарю, который в два счета привел искореженные клетки в порядок.
Управившись с работой, девушки уединились на корме. Рита остервенело жевала жвачку, а Лера просто старалась продышаться после звериного амбрэ, которое облаком висело вокруг клеток.
— Рит, ты не хочешь помыться?
— А что, как из жопы?
— Практически.
Рита провела пальцами по лицу, принюхалась.
— Ну так, а еще бы. Я уж не разберу, чьего дерьма на мне больше, птичьего или обезьянского.
— Так и пойдем, я капитана попрошу, чтобы придумал где тебя отмыть.
— Не, потом. Я что-то так упахалась, что и мыться в лом. Тебе-то что, в основном колдовала, да гнутые железки разгибала. А это, с твоими лапами не штука. Вот, кстати, про колдовство твое. Я тут думала: прикольно бы было так, чтобы ты могла здоровье только перекачивать, а не запросто так дарить. Ну, чтобы одного вылечить, надо другого уморить.
Лера с возмущением плюнула за борт.
— Рит, ну ты чего говоришь-то? Что тут прикольного, этого ж ужасное дело! Я бы на таких условиях только у себя отнимать согласилась, да и померла бы вскоре. В чем прикол?
