Анастасия Калямина - Волшебство на грани
Тот состроил непонятливую гримасу, но отпираться не стал.
А на экране телевизора возникло обеспокоенное лицо Раисы Демонс, которая стояла возле ворот королевского дворца и попала под прицел камер. Репортёр тут же подошел к ней и задал вопрос.
"...Мы учились с ней на одном курсе. - Начала Раиса, шмыгая носом. - Утром зачёт вместе сдавали. Никак не ожидала, что такое произойдёт. Она была такая... жизнерадостная, у Кари было столько планов на будущее. Поверить не могу. Это ужасно".
Мария Радужникова тихо вскрикнула, телевизор показал фотографию Карсилины в короне с рубинами. Потом ещё несколько изображений с ней и королевской листонской семьёй.
- Похоже, мы её нашли. - Мрачно заметил Плитс, поглаживая Трапецию.
Затем, показали моего отца: "...Наша дорогая Карсилина Фротгерт была убита. Для Листона это большая утрата, а для её родных, друзей и близких, подавно...", и нас всех, кто стоял на крыльце.
Теперь у моей тётушки не осталось сомнений. Посмотрев на меня, она пришла в ужас, а когда показали ещё и то, как я теряю сознание, тётя Ира вскочила с кресла и ринулась в коридор.
Мария Радужникова безучастно посмотрела ей вслед, доставая носовой платок. Диктор объявляла о том, что в воскресенье покажут документальный фильм "Проклятие династии", про Фротгертов.
Тётя Ира спешно куда-то собиралась, Плитс удивлённо высунулся в коридор.
- Вы же хотели у нас переночевать. - Заметил он.
- Мне нужно в Чалиндокс. - Ответила она решительно. - Я должна забрать Семёна домой! Его там совсем загубили!
- К чему такая спешка? Может, вы ошиблись, и это был не ваш племянник...
- Но Маша уверена...
- Она тоже может ошибаться. Не спорю, эта девочка на неё похожа, но ведь наша Кари не была принцессой.
- Тем не менее, вы так её и не нашли! А я не собираюсь запускать ситуацию! Мне нужен живой и здоровый племянник, а не это болезненное существо, в которое его превращают!
- Ирин, вы обе что-то путаете.
Моя тётушка достала мобильник и попыталась до меня дозвониться, но трубку никто не брал. Её беспокойство усилилось.
- Не переживайте вы так! - попытался остудить её Шпаклёвич.
Тётя Ира не стала ему отвечать, и вышла из квартиры. Плитс был сбит с толку. Может, не надо было доставать из закромов шкафа прошлогоднюю бутылку шампанского "Грёзы"?..
***
Чалиндокс.
Я пришёл в себя, лежа в темноте на кровати. Голова раскалывалась. В окно заглядывал кусок луны, её тусклый мёртвый свет скользил по комнате.
А за дверью слышались чьи-то голоса. Вероятно, мой отец с кем-то разговаривал. Я разобрал несколько слов: "журналисты", "надоедать", "истории" и "тяжело". Говорили, видимо, о том, как я потерял сознание у всех на глазах.
Почему бы им всем просто не оставить меня в покое?! Я забился под одеяло с головой, чтобы не слышать обрывки их фраз.
Разговор прекратился, и в комнату вошёл Прохор Мылченко. Свет он не включал.
Я притворился, что сплю. Отца и так за весь день наслушался. Мне не нужно было, чтобы все лезли со своими утешениями! Особенно он!
Он повздыхал-повздыхал, прошептал что-то и вышел, не решившись меня будить.
Я высунулся из-под одеяла, зная, что больше никто не войдёт. Отец наверняка запретит всем этим "полуночникам" в лице Серебринки и компании меня беспокоить.
Главное, дождаться, пока все во дворце уснут, а потом осторожно спуститься вниз на фамильное кладбище. Карси ведь там совсем одна, и ей очень холодно!
Да и как я смогу уснуть после всего, что произошло! Мысль о том, что Кари больше нет, причиняла мне столько боли, что хотелось закричать, как я ненавижу Жизнь за то, что мне приходится всё это терпеть, за то, что Жизнь отдала Карсилину Смерти, как какую-то безделушку!
Я закрыл глаза, слушая, как по коридору ходят люди. Что же им не спится! Они ведут себя, как муравьи. Но муравьи - рабы своих инстинктов, они как роботы. Да и люди, по сути своей тоже винтики какой-то системы...
Карси. Ты ведь рядом! Подай мне сигнал, будет не так страшно за тебя!..
Наконец, дворец погрузился в сон.
Я осторожно вышел из комнаты.
***
На кладбище династии Фротгерт было всё так же прохладно. Свечи вокруг Карсилины всё так же горели, даже не убывали.
Я опустился на колени, пытаясь держать себя в руках и не плакать.
Карси не умерла! Не умерла! Ясно вам всем!
Бывает же, что люди впадают в такое состояние, как летаргический сон, а их принимают за мёртвых. Говорят, так умер один писатель в девятнадцатом веке, его по - ошибке похоронили. Такие люди могут проспать очень много лет, а, проснувшись, не понимают, что творится вокруг, ведь, фактически, оказываются в другой эпохе.
- Пожалуйста, проснись! - умолял я Карсилину, но она не отвечала. - Не поступай так со мной. Я же люблю тебя!
Я просидел возле неё до самого утра, не сомкнув глаз.
Утром за мной зашёл отец.
- Семён, пойдём...
Прохор Мылченко был уверен, что я хоть какое-то время спал этой ночью.
- Нужно отсюда уйти. Скоро начнётся церемония.
- Карси не умерла!- Твердил я, как заведенный. - Не умерла!..
Не помню, как, но отцу удалось увести меня с кладбища. Я находился в каком-то забытье. Всё вокруг переставало существовать, становилось таким далёким и призрачным.
Он привёл меня в комнату, материализовал чашку с кофе, поставив на мой письменный стол.
- Выпей и успокойся. - Голос его был спокоен, но я знал, что он очень переживает, просто, старается не показывать этого.
Я, молча, посмотрел на кружку, не испытывая особого желания пить мутную горячую жидкость.
- Тебе станет легче. - Уговаривал отец.
Если бы можно было убрать эту боль, уничтожить пустоту в душе, заглушить, лишиться всех этих эмоций раз и навсегда! Кружка с банальным кофе мне не поможет. Она не вернёт Карси, не сделает меня бесчувственным бревном, и не исцелит от терзаний! Тут нужно средство посильней, например, пуля в висок...
- Тебе нужно успокоиться. - Отец пододвинул ко мне чашку и стал маячить за спиной, ожидая, пока я послушаюсь.
Мне вспомнилась Башня со Стрелкой Вечности. А потом возник образ Карсилины. Вот она смеётся, выглядывая из этой Башни, а потом говорит мне что-то. Слов я разобрать не могу...
- Выпей, пожалуйста! - к реальности меня вернул голос отца.
Я, нехотя, взял кружку. Кофе уже остыл. Очередное доказательство непостоянства нашей жизни. Ничто в ней не может быть вечно, даже теплота чашки с кофе.
Я сделал глоток и поморщился. Чуть тёплый кофе, разбавленный сливками, без сахара. Я обычно сахар добавлял. Но в данной ситуации он мог быть роскошью, или показывал, что Прохор Мылченко не любит сладкое.
