Терри Пратчетт - Вор времени
– Самое оно для такого мира,- усмехнулась Сьюзен.- Мы, учительницы, терпеть не можем всяких глупостей. Кстати, я ведь тебе уже говорила, что получила определенные способности по наследству.
– Например, жить вне времени?
– Это только одна из них.
– Странная способность для учительницы!
– Очень удобно, когда выставляешь оценки,- спокойно заметила Сьюзен.
– А ты действительно человек?
– Ха! Такой же, как ты. Хотя в моих семейных шкафах завалялась парочка-другая скелетов.
Было что-то странное в том, как она произнесла эти слова.
– Это ведь не просто фигура речи, да? – спросил он каким-то безжизненным голосом.
– Не совсем,- признала Сьюзен.- Слушай, эта штука у тебя на спине. А что будет, если она перестанет крутиться?
– У меня кончится время.
– Ага. Значит, тот факт, что она замедлила вращение и остановилась, пока Аудитор на площади упражнялся с топориком, уже ни на что не влияет?
– Она что, правда не вращается? – Лобсанг в панике завертелся на месте, попытался дотянуться до ручки.
– Судя по всему, у тебя то лее есть скрытые способности,- с ухмылкой произнесла Сьюзен, прислоняясь к стене.
– Полсалуйста! Заведи меня еще раз.
– Нет проблем. Ты полный…
– Это и в первый раз было совсем не смешно!
– Все верно. У меня почти нет чувства юмора.
Лобсанг всячески пытался дотянуться до рукояти,
и ей далее пришлось схватить его за руки.
– Эта штука тебе не нужна, понимаешь? Она мертвый груз. Поверь мне! Не сдавайся! Ты сам делаешь время. Не пытайся понять как.
Он с ужасом уставился на нее.
– Что происходит?
– Все в порядке, все в порядке,- спокойно промолвила Сьюзен, призвав на помощь все свое терпение.- Такие открытия всегда становятся потрясением. Когда это случилось со мной, рядом никого не оказалось, так что считай, что тебе еще повезло.
– А что случилось с тобой?
– Я узнала, кто мой дедушка. Только не спрашивай ни о чем. Сосредоточься. Где ты сейчас должен быть?
– Гм…- Лобсанг огляделся.- Гм… Кажется, где-то там.
– Я даже не буду спрашивать тебя, откуда ты это знаешь,- хмыкнула Сьюзен.- Кроме того, мы уберемся подальше от этой толпы.
Сьюзен улыбнулась.
– Смотри на все с оптимизмом,- посоветовала она.- Мы молоды, у нас есть все время в мире…- Она вскинула на плечо гаечный ключ.- Пойдем колба-ситься.
Если бы время не остановилось, это произошло бы через несколько минут после того, как ушли Сьюзен с Лобсангом. Крошечная фигурка в балахоне и не больше шести дюймов ростом вбежала в мастерскую. За ней влетел ворон, который сел на дверь и с нескрываемым подозрением воззрился на часы.
– Лично на мой взгляд, они выглядят опасными,- сообщил он.
– ПИСК? – осведомился Смерть Крыс, подходя к часам.
– Нет, только не пытайся стать героем,- велел Каркуша.
Крыса подошла к пьедесталу часов, посмотрела на них взглядом, словно говорившим, чем они больше, тем сильнее гремят, когда падают, и рубанула косой.
По крайней мере, попыталась это сделать. Сверкнула вспышка, когда коса коснулась часов. На мгновение Смерть Крыс превратился в какое-то расплывчатое кольцо вокруг часов, а потом исчез.
– Я же предупреждал,- сказал ворон, принимаясь чистить перья.- Готов поспорить, ты сейчас считаешь себя ну полным дураком.
– …А потом я подумал, ну какой работой я могу заняться, учитывая мои способности? – продолжал Ронни.- Для меня время не более чем другое направление. А еще я подумал, что свежее молоко нужно всем, верно? И все хотят, чтобы его привозили рано утром.
– Это гораздо интереснее, чем мыть окна,- заметил Лю-Цзе.
– Да, я пробовал это, когда их только изобрели,- сообщил Ронни.- А до того работал приходящим садовником. Добавить еще прогорклого ячьего масла?
– Конечно,- ответил Лю-Цзе, поднимая чашку.
Лю-Цзе было восемьсот лет, поэтому он решил немножко передохнуть. Какой-нибудь герой немедленно вскочил бы на ноги и промчался по безжизненному городу, а потом…
В этом все и дело. Потом герой задумался бы: а даль-ше-то что? Прожив восемьсот лет, Лю-Цзе прекрасно понимал: случившееся таковым и останется. Возможно, в других измерениях оно случится по-разному или вообще не случится, но здесь ты его уже не сможешь заставить расслучишься. Часы начали бить, и время остановилось. Решение само придет, но чуть позже. А пока чашка чая за разговором со случайным спасителем могла помочь скоротать время. В конце концов, Ронни был не совсем простым молочником.
Лю-Цзе давно понял, что у всего есть причина – за исключением, пожалуй, футбола.
– Продукты у тебя первоклассные,- похвалил он, сделав глоток.- Маслом, которое предлагают сегодня, я не стал бы смазывать даже колеса телеги.
– Все зависит от породы,- ответил Ронни.- За этим маслом я отправляюсь на шестьсот лет назад. Оно сбито из молока пасущихся в высоких горах яков.
– Твое здоровье,- поднял чашку Лю-Цзе.- Занятно,- продолжил он.- Ну, то есть… Если бы людям рассказать, что на самом деле всадников Абокра-липсиса было пять, а потом один из них ушел и стал молочником, они, скорее всего, очень удивились бы. Начали бы гадать, почему ты…
Глаза Ронни сверкнули серебром.
– Творческие разногласия,- проворчал он.- Самолюбие, если хочешь. Кое-кто сказал бы… Нет, даже говорить об этом не хочу. И желаю им, конечно, всего самого-самого хорошего в их нелегком труде.
– Конечно,- поддакнул Лю-Цзе с непроницаемым лицом.
– Я с интересом наблюдал, как развиваются их карьеры.
– Не сомневаюсь.
– А ты знаешь, что меня даже из официальной истории вычеркнули? – спросил Ронни.
Он поднял руку, и в ней мгновенно появилась книга. На вид совсем новая.
– Вот что было раньше,- произнес он недовольным тоном.- Книга Ома. Пророчества Тобруна. Не встречался с ним? Высокий такой, тощий, с бородкой, постоянно хихикает без причины?
– Нет, Ронни, это было до меня.
Ронни передал ему книгу.
– Первое издание. Открой главу вторую, стих седьмой,- сказал он.
И Лю-Цзе прочел вслух:
– И Ангел, облаченный в белае, атамкнул Книгу Жылезную, и ивился пятый всадник на колеснице изо льда огненнага, и начали законы нарушаться да связи порываться, и взревела толпа: “О Господи, теперь нам полный каюк!”
– Это был я,- с гордостью заявил Ронни.
Взгляд Лю-Цзе скользнул к стиху восьмому: «И увидел я типа кроликов, многаждыцветных, но как бы клетчатых, кругами кружащих, и раздался звук, издаваемый словна огромными липкими тварями».
– Этот стих тоже был вырезан,- сказал Ронни.- Старину Тобруна разные видения посещали, очень открытый был мужик. Отцы омнианства могли выбирать и смешивать отрывки по собственному усмотрению. Конечно, в те дни все обстояло иначе. Смерть, конечно, был Смертью, но остальные – не более чем Мес-тячковый Недород, Драчка да Прыщ.
