Михаил Катюричев - Путь Долга
- А я тут что могу сделать? Карл, даже если я снижу налоги... да, я могу их на год освободить от налогов - денег хватит, но это ведь не поможет, если им нечего сажать уже сейчас.
- Простите, ваша светлость понимает, сколько составляет годовой доход баронства? - управляющий посмотрел на меня с подозрением.
- Старческим слабоумием пока не страдаю, - раздраженно отмахнулся я, - вместе же вчера над твоими счетными книгами сидели! К тому же я говорил не о доходах, а о расходах. Подорожный налог остается, натуральное обеспечение замка тоже. Вопрос ведь не в этом!
- Простите, ваша светлость, я, конечно же, не должен был лезть со своими глупыми советами и замечаниями.
- Прах и пепел! Карл, ты мой советник! Давать советы и указывать на ошибки - твоя прямая обязанность. Что ты предлагаешь сделать - раздать часть замковых запасов на случай осады?
- Это крайняя мера, ваша светлость, - покачал головой кастелян, - Но вы могли бы позволить жителям охотиться в вашем лесу хотя бы этой зимой. Или, если у нас все же есть деньги, можно нанять часть крестьян для какой-нибудь работы. Тогда они хотя бы смогут купить зерно, когда понадобится.
- Господин барон, я понимаю, что это их обязанность, - Карл заговорил с жаром, - и вы вовсе не обязаны им платить, но хотя бы один раз, чтобы пережить эту зиму! Прошу вас, подумайте над моими словами, не отказывайтесь сразу!
Старик (сколько ему сейчас - под пятьдесят? Почти старик по местным меркам) смутился своей горячности и отстал, придержав поводья.
- Ты слишком много ему позволяешь, - недовольно оглянулась Тин, - следует напомнить ему, кто тут господин, а кто слуга.
- Ты слишком много себе позволяешь, - выделил это "ты" голосом, - указываешь мне, что делать?
- Простите, муж мой, - Тиана виновато опустила глаза.
Что интересно, раскаяние действительно искренне - так воспитывают всех рахудени. Правда, мое "недемоническое" поведение, видимо, сбивает картину мира и Тиану периодически заносит. Чего она потом очень стыдится. Если смотреть со стороны, то воспитанная в духе кодекса Регула рахудени - практически идеальная жена, не смеющая слово поперек мужу сказать. Мне достаточно приказать, у Тианы даже мысли не возникнет, что можно не подчиниться. Именно поэтому я стараюсь этим правом пользоваться как можно реже. Просто потому, что отдаю себе отчет - чтобы понять демона, нужно родиться и вырасти демоном, впитав Кодекс с молоком матери и кровью первой жертвы. А я все-таки человек, как ни крути.
Впереди из-за пригорка показались редкие дымки, намекая на скорый конец путешествия.
- Нам сюда, ваша светлость, - Карл, исполняющий роль экскурсовода, указал на отходящую в сторону тропинку.
Дом, к которому привел нас кастелян, оказался кузней (запах огня, металла) и ничего удивительного, что стоял он на отшибе. Изба в глубине двора не слишком роскошна, но вполне добротная и надежная. К тому же крыта черепицей, а не соломой, что даже в условиях гор говорит о достатке или, в данном случае, о предусмотрительности владельца. Мужчина, вышедший нам навстречу явно сам кузнец - высокий, широкоплечий. А вот молот у него в руках отнюдь не рабочий инструмент - клювастый "люцернхаммер". Хмурый, настороженный взгляд прошелся по нашей компании и чуть потеплел, остановившись на Карле.
- О, братец! Не думал тебя уже живым увидеть. Ты за Ником?
- Нет. - Лицо кастеляна чуть дернулось.
- Ага... - протянул кузнец, поудобнее перехватив молот, - а кто это с тобой?
- Это наш новый барон. Его светлость, сэр Даркин тай-Ривертэйн, - Карл осуждающе посмотрел на брата, - а этот невежа мой младший брат Гуннар, кузнец местный.
- Барон-то новый, а вот солдаты старые, - молот и не думал опускаться.
- Ой, Карл! Живой! - на пороге появилась женщина средних лет в фартуке поверх ветхого платья неопределенного цвета, - Гуннар, ну что ты гостей на пороге держишь?
- Здравствуй, Мадлен! Все цветешь, - Карл даже улыбнулся; хотя, наверное, мне показалось.
- Проходите-проходите, гости дорогие. С дороги напиться не желаете ли? Люди мы не богатые, да уж угостим чем боги послали. Вы уж не побрезгуйте. - Под нескончаемый поток слов мы и опомниться не успели, как оказались за столом, - И лошадок ваших напоим, Гуннар позаботится. И подкуем если нужно. Притомились, смотрю лошадки, от замка никак ехали. Дальняя дорога, тяжелая, да и вы устали небось. Водичку пейте, хлебушек ешьте, отды...
Резко хлопаю в ладоши. Женщина, закашлявшись, сгибается над столом. Словно очнувшиеся солдаты творят отвращающие зло знаки.
- Не удержалась-таки, ведьма, - ласково гляжу на женщину, любуясь распускающейся короной ауры, - ты бы хоть смотрела на кого заговор кладешь, недоучка. Ну что ж, все равно побеседовать хотел. На ловца, как говорится, и зверь бежит. Пойдем, прогуляемся.
Вслед за притихшей женщиной выхожу в заднюю дверь. За спиной рык и звук падения чего-то тяжелого, хруст мебели. Ведьма вздрагивает, на миг закаменев.
- Не надо дергаться, человек. Он не наказывает невиновных, - тихий голос Тин слышу только я.
Некоторое время молча идем в сторону от деревни. В ауре ведьмы страх, обреченность, что-то еще, странное. Указываю ей на приметную рощицу, там аура хорошая, должно быть легче.
- Нет, пожалуйста. Только не там, - женщина вдруг останавливается.
- А что такое? Неуютно? Природа тебя уже не принимает?
- Не хочу осквернять смертью священное место, - выдавливает ведьма, не поднимая глаз.
- А, ты думаешь, я тебя убивать буду? - подталкиваю спутницу в нужном направлении, - есть за что?
Остановившись, беру женщину за подбородок, заставляя поднять глаза.
- Сколько человек ты убила? Лично, своими руками?
Сначала она пытается мотать головой, а потом выдавливает:
- Н-никого.
- Ритуалы, жертвоприношения? - глаза снова опускаются. Было. Птички-животные. Маг-то она слабенький.
- Ты же природница, - в раздражении начинаю вышагивать по полянке, - травки-корешки. Ну и помогала бы односельчанам, в огороде бы возилась. Что тебя во тьму-то понесло, малефик-недоучка?
Женщина старше меня, но здесь и сейчас она младшая: по силе, по статусу. С неприязнью смотрю на черную бахрому, что почти скрывает зеленую корону ауры.
- Слабенький я природник, - голос женщины окреп, в нем появилась злость и затаенная обида, - да и, думаешь, приходит кто ко мне за этим? За добро денег не платят! А вот присушить-отсушить, удачу отвести, ребеночка скинуть - это всегда в почете! Плюются, а идут. За спиной проклинают, но несут кто денежку, кто курочку, кто сметанку. Не себе хорошо сделать - другому плохо! Природа такова человеческая. И даром я пользуюсь, чтобы травки нужные найти или вырастить.
