Сергей Волков - Стража последнего рубежа
— Вот ведь какая штука человек, — рассуждал сторож, поглядывая в сторону лежащего на топчане Павла. — Столько всего ему в голову понапихано, и разобраться, что там и как — жизнь на это положишь, а и то не хватит. Мы вот Павла твоего за больного считаем, а он, может, как раз и есть нормальный, во всю ширь извилин живет, больше всех в мире видит и знает. Ему наши заботы — что нам воробьиные. Понимаешь?
Петр смолчал, вяло жуя холодную картошку. Он устал, все тело ныло — тяжел, ох и тяжел Павлушка, пока донес, семь потов сошло. Да и чего отвечать? Дед выпил, ему поговорить охота, а о чем, на какую тему — это под водку все равно. Петра же другое мучило — брат опять в приступе, рыбалка сорвалась, и виной всему эти гады из буржуйского поселка. Эх, подобраться бы ночью да подпалить этот «Кошкин дом»…
Не подберешься. Охрана, камеры натыканы, забор высоченный. Знают гады, что не по-человечески живут, оттого и хоронятся. И деньги у них нахапанные, чужие, и отношение к людям — как к скотине. Оттого и боятся, оттого и ведут себя точно захватчики в своей же стране.
— Ты зря в церковь не сводишь его, — продолжал рассуждать дед Пыхто. — Он ведь по-церковному-то кто? Юродивый. Богом отмеченный, значит. Может, даже и святой человек. Пророк. Такое было, я слыхал. Василия Блаженного знаешь? Он Ивану Грозному смерть предсказал, а был-то вроде твоего — за дурачка считали.
— Богом Павел, может, и отмечен, — через силу проговорил Петр, — да только больше от отца-алкаша это подарочек. «Ребенок воскресенья». А Бог твой, если он такой правильный, мог бы и не мучить человека, нормальным сделать. Или к себе прибрать…
— Ты, Петька, ерунду сейчас городишь! — вскинулся старик, сдвинув крохотные седые бровки. — Не тебе и не мне Божьи дела обсуждать. А в церковь Пашку своди. Батюшка у нас хоть и молодой, а с пониманием. Может, присоветует чего путного.
— Свожу, свожу, — устало согласился Петр — лишь бы дед отстал со своими разговорами. — Ложиться я буду, сил нет. Завтра поутряни, если с Пашкой ничего плохого не будет, сбегаю я на то место, где ящик и бур остались, может, и половим еще…
Павел проснулся после полуночи. В сторожке было тепло и сумеречно. Потрескивала остывающая печка. Храпел на лежанке у окна дед Пыхто. Петр спал на раскладушке, накрывшись тулупом. В окно смотрела большая круглая луна.
— Бесы пришли, — отчетливо выговорил Павел. — Косами машут. Беда.
— А? — спросонья вскинулся Петр. — Ты чего? Полегче стало? Пить хочешь? Может, пожевать?
— Брат, — неожиданно тихо, незнакомо, нормально сказал Павел. — Пойдем домой.
Вскочив со скрипучей раскладушки, Петр босиком прошлепал по грязным половицам, схватил брата за плечи.
— Пашка! Что сказал? Повтори?
— Домой. Хочу домой, — ответил Павел. Слово «хочу» он произнес первый раз в жизни…
Утром Тамара, как и было договорено с домовым, доложила Чеканину о звонке от «спецов». Полковник озабоченно выслушал ее и засобирался на пост слежения в автомастерские.
— Чувствую я — грядут события! Вот только как, где? С чего они начнут? — застегивая молнию климатического костюма, рассуждал Чеканин сам с собой.
В этот момент раздался рингтон сетевого вызова. Тамара нажала кнопку соединения, и на экране появился мрачный Логунов.
— Датчики засекли в катакомбах движущиеся объекты. Судя по уровню возмущения, это люди, двое. Но также зафиксировано усиление биоэнергетической активности, причем в той же точке.
— Где это? Координаты? — нагнулся к монитору Чеканин.
— Сейчас покажу, товарищ полковник. — Лицо Логунова исчезло, вместо него возникла интерактивная карта Разлогинских пещер. В западной части, в одном из подземных коридоров, мигала красная точка. Несколько секунд спустя Логунов совместил план катакомб с обычной картой.
— Это недалеко от складских подвалов, — определила Тамара.
— Товарищ полковник! — На экране снова появилось встревоженное лицо технаря. — В полутора километрах от складов произошла просадка грунта, видимо, обвал в катакомбах.
— Понял тебя, — кивнул Чеканин. — Вот и началось… Довбунь! Собирайтесь, поедете со мной. Возьмите три человека охраны. — И, обратившись к Тамаре, он кивнул на дверь: — Проводи-ка меня, душа моя.
Накинув куртку, Тамара следом за полковником вышла на улицу.
— Сообщи всем группам — переходим на боевой режим. Усилить внимание, связь через каждые пять минут. График составь сама, так, чтобы они не перекрывали друг друга. Обо всех возникающих ситуациях сообщай мне немедленно. Все поняла?
— Поняла, Терентий Северьянович.
— Старшим по штабу остаешься ты. У тебя двое бойцов — на всякий пожарный случай. Посади одного в дежурке, пусть следит за обстановкой.
— А что, они могут… — начала было говорить Тамара, но Чеканин перебил ее:
— Они все могут. В общем, бдительность и еще раз бдительность.
Из дверей вышли люди из группы Филимонова и на ходу запихивающий в сумку ноутбук Довбунь. Подъехал микроавтобус. Бойцы полезли внутрь, Чеканин открыл переднюю дверцу.
— Здравствуйте, товарищ полковник! — раздался вдруг знакомый голос.
Тамара, задержавшись на крыльце, обернулась и увидела майора Вершинина. Он, по обыкновению слегка усмехаясь, подошел к Чеканину, протянул руку.
— Только что прибыл. Прямо с самолета.
— Здравствуй, Виктор Семенович. Ты б хоть позвонил, встретили бы. — Чеканин удивленно посмотрел на вернувшегося из командировки майора.
— Я с дежурным по управлению связался — и сразу из аэропорта сюда, только чемоданчик по дороге домой закинул, — ответил Вершинин. — Разрешите доложить о результатах?
— Некогда, тут у нас такое… — Полковник сел в микроавтобус и закончил: — Ты пока возглавишь штаб, стажер тебя введет в курс. Ну и как свободная минутка выпадет, я с тобой свяжусь — доложишься. Все, пока!
В дежурке, отказавшись от чая и кофе, Вершинин уселся перед главным монитором и весело посмотрел на Тамару.
— Ну, Тамара Павловна, давай, рассказывай, что тут у вас без меня творилось.
— Одну минутку, товарищ майор, я только группы оповещу о переходе на боевое и графике связи. Разрешите?
Вершинин развел руками, уступил девушке стул и прошелся по дежурке. За то время, пока девушка выполняла задание Чеканина, он успел переговорить с охранником, полистать журнал, а когда Тамара проинструктировала последнюю группу и отключилась, майор листал Гофориуса, улыбаясь неизвестно чему.
— Хочу вас поблагодарить, Виктор Семенович. — Тамара тоже улыбнулась.
— За что это?
— За книгу. Очень интересно. Я еще не дочитала, правда.
