Ирина Успенская - Замуж за орка, или Эльфы тоже плачут
Горы были совсем близко, добраться бы до них, найти укромное местечко и затаиться до утра. А еще нужна вода. Жажда пришла вместе с полуденным солнцем, мысль о воде звенела в голове рядом с мыслями о мужьях и их обмане и была почти такой же мучительной.
— Как думаешь, где мы?
— В Алмазных горах, — безразлично ответила Амадея, вяло махнув рукой в сторону высокого пика. — Видишь эту гору, похожую на голову орла? Ее изображение есть во всех учебниках географии. Погоди. — В голосе графини появилась надежда. — У подножия этой горы находится гномья крепость Две Секиры.
Отлично! Вот и цель появилась — добраться до крепости.
«Элиза!»
Голос в голове! Голос Эдварда!
«Вернись!»
«Даже не подумаю!»
— Ты тоже слышишь? — плачущим голосом спросила Амадея, обхватив голову ладонями. — Он велит мне возвращаться!
Она развернулась и, словно сомнамбула, двинулась обратно.
— Да пошел он на двадцать девятое слово!
Элиза разозлилась и выставила кукиш в ту сторону, откуда они пришли.
«Если не вернешься, я сам приду за тобой!»
— Попробуй, труп ходячий! — закричала она небу и, схватив Амадею за руку, из последних сил побежала в сторону гор.
— Отпусти, мне надо вернуться! — заплакала Амадея, пытаясь вырваться. — Не отпускай! Только не отпускай! — через мгновение испуганно закричала она. — Я не справлюсь одна!
Элиза только сильнее стиснула зубы.
Шеол, гад, где ты? Почему тебя нет рядом, когда нужна помощь?
Они успели добраться до россыпи валунов, когда солнце спряталось за горную вершину, и небо озарила вспышка. Беглянки испуганно оглянулись, ожидая увидеть толпу преследователей, но увидели далеко позади себя овал портала, из которого выезжали орки и люди. Даже с такого расстояния Элиза узнала Шеола. Рядом с ним в сиянии золотого света ехал владыка Игурбарда, а навстречу орде стелился черный туман, покрывая долину до самого горизонта.
— Значит, Эдвард не соврал.
Она сама удивилась, как спокойно прозвучал голос.
— Надо вернуться, — прошептала Амадея и рухнула без чувств.
Элизабет вздохнула и опустилась рядом. Сейчас вампирам не до них, можно сесть и подумать, как жить дальше. Как вести себя с ханами? Было горько и обидно, не хотелось никого видеть, ни Шеола, ни Дри. И совершенно не хотелось общаться с Эриндриэлем. Все слова любви были ложью? Нежности, прикосновения, шутки, разговоры и признания — все ложь? Она всхлипнула, закрыла ладонями лицо и наконец-то позволила чувствам и эмоциям выплеснуться слезами. Если никто не видит, то можно.
— Орра! — раздалось в ущелье, и лавина орков, не останавливаясь, ринулась на вампиров.
Шеол упивался боем, звоном стали, криками воинов и предсмертными воплями обезумевшей от запаха крови нежити. Зверь не отставал от хозяина. Он лягался, топтал упавших, раздирал зубами неудачников, оказавшихся слишком близко от его пасти. Шеол сорвал с петли огромный молот и, спрыгнув со спины драка, бросился в самую гущу битвы.
— Куда прешь!
Хан подхватил Сореса и отшвырнул себе за спину, расплющивая одним ударом грудь уже нацелившемуся на горло графа вампиру.
— Людишкам не место в первых рядах!
— Да пошел ты! — крикнул Сорес и вырвался вперед, точным движением снося голову полуразложившемуся зомби. — Они украли мою жену! Я не намерен отсиживаться в кустах!
— Всем людям отступить! — раздался усиленный магией голос Дри.
Эриндриэль в белоснежном костюме стоял посреди кровавого месива, и ни одна капля крови не попадала на его одежду. Золотые волосы владыки Игурбарда развевались, хотя ветра не было. Сосредоточенный, жесткий взгляд зеленых глаза, сложный пасс, взмах рук — и передние ряды вампиров замерли, опутанные невидимыми чарами.
— Навались! — заорал граф Сорес и первым бросился к ближайшему вампиру, мечом снося ему голову, а второй загоняя в сердце кинжал.
За ним последовали люди, в то время как орки ушли далеко вперед, выкашивая в рядах противника просеку, по которой неторопливо шел Эриндриэль, раскидывая вокруг себя заклинания паралича. Рядом с ним трусили Ми и Ши.
— Найдите Элизу. — Эриндриэль опустил руки и потрепал волков по головам. — Найдите и охраняйте.
— Эй, ушастый, посторонись!
Мимо Эриндриэля пробежали два гнома, так размахивая секирами, словно это были тонкие хворостинки.
— Эльф! — толкнул его ниже спины еще один гном. — Шарахнул бы ты по ним чем-то убойным! Булыжник им в задний проход!
— Я не убиваю, — не поворачивая головы, ответил владыка Игурбарда и, не обращая внимания на бегущего за ним гнома, продолжил путь.
— Ишь ты, чистюля какой! Ну хоть заворожи, чтобы не мельтешили! А то не прицелиться!
Эрин бросил через плечо заклинание оцепенения и усмехнулся, услышав радостный вопль задиристого вояки.
Он шел к большому валуну, на котором стояли двое. Вокруг валуна словно кипел котел с черной жижей. Вампиры защищали своего Отца ценой собственных жизней, а он все бросал и бросал в бой новых зомби. Эриндриэль только головой покачал, когда увидел Шеола. Обнаженный по пояс, покрытый кровавыми разводами, с глубокой раной на предплечье, Шеол сам был похож на обезумевшего вампира. Сходство довершали звериный оскал и налитые безумным упоением потемневшие глаза. Он рвался к Эдварду, разбрасывая вампиров, словно они были соломенными куколками, которых так любят делать эльфийские ребятишки.
— Эдвард — мой! — прорычал Шеол и, швырнув в строну высокого бледного вампира, огромным прыжком взлетел на валун. — Где она?
Орк отпихнул темного мага, не взглянув в его сторону, и легко поднял худощавого Эдварда над головой, намереваясь сломать ему позвоночник. Лорен покачнулся, но устоял на ногах и даже не свалился с валуна.
— Шеол! Не смей! Шайтан, держи его!
Голос Эриндриэля понесся над ущельем, отразился от гор и вернулся стократ усиленным. Пока они не знают, где Элиза и что с ней, не стоит рисковать. Стоит Эдварду отдать мысленный приказ, и охранник свернет ханым-бай шею.
К Шеолу метнулись два генерала, но даже совместными усилиями им едва удалось отобрать у разъяренного хана его придушенную добычу.
— Всем стоять! — рявкнул Эриндриэль, да так, что в горах начался обвал.
Он сам испытывал доселе неизвестную ярость, с ужасом осознавая, что если это не ярость Шеола передалась ему, то в нем действительно осталось слишком много тьмы — достаточно, чтобы испепелить все вокруг на сотни миль. Это было неправильно! Но когда он начинал думать о Элизабет, ему хотелось одним заклинанием выжечь здесь все. Если с нею что-то случилось, он не станет сдерживать ярость орды.
