Убить Ланселота - Басирин Андрей

– Вопрос первый: использование чумных трупов при осаде в качестве снарядов катапульт.

– Я не знаю… Но я готовилась!

Девочка кашляет. Учитель ждет, пока пройдет приступ кашля, а затем продолжает:

– Первый вопрос пока оставим. Вопрос второй: угнетенное положение женщины в Анатолае.

– Э-э… Женщины в Анатолае делятся на три вида: матрон, куртизанок и рабынь. Первые из них угнетаются следующим образом…

На плечо Тальберта опустилась Маггара.

– Привет, ребята. Грустим?

– Здравствуй. Полюбуйся, что вытворяют!

– Вижу. У нас дела не лучше… Гилтамас, ты должен помочь.

– Помочь? Что случилось?

– Инцери в беде. Мы должны лететь сейчас же, иначе будет поздно.

– Эй, эй, кроха! – Тальберт придержал Маггару за талию. – Не так быстро. Что ты задумала?

– Тальберт, Ланселоту грозит опасность. И нам тоже.

– Опасность, значит. Что ж… Поговорим в моей каморке, там удобнее.

Ойлен спрятал фею и сильфа в капюшоне и отправился к себе. Там Маггара принялась рассказывать. Рассказала об огненной элементали. О своих мытарствах на пути в Аларик, о ведунье. О Фуоко, которой вновь предстояло стать жертвой.

– Понятно, – сказал Тальберт. – Умно, смело… Посуди сама: ты добралась в Аларик чудом. Не думаю, что тебя хватит на обратный путь.

– Но они же погибнут там! Что делать? Лететь надо!

– Есть план получше. Финдир Золотой Чек стягивает войска к Урболку. Оттуда вы и отправитесь в Анатолай.

– Нужно отыскать Хоакина.

– Его хорошо прячут. Но когда варвары отправятся к порталу, они возьмут его с собой. И тогда мы отправимся через храмовый портал. В логово Катаблефаса.

– Да? Ну что ж. Поглядим, какого зверя воспитал его преосвященство.

Не нашлось этой ночью короля, что спал бы спокойным сном. Фью Фероче, Махмуд Шахинпадский, Изабелла Исамродская – все маялись в ожидании утра. У логовищ зверей были собраны войска. Стражники, гвардейцы -лучшие из лучших.

В далеком Сине перепуганный император собрал наложниц, чтобы те рассказывали ему сказки. Кочевник в росомашьей шапке прятал сокровища племени. Розенмуллен на всякий случай приказал своим подданным превратиться в варваров. Они вымели с прилавков меховые набедренные повязки и кольчужные топики. В Доннельфаме зазвучали извозчичьи песни.

Лишь один человек Дюжины был спокоен. Его преосвященство мог влиять на ход событий. Он единственный знал, кому предназначается новый зверь великий.

Свет. Огонь.

Щелкают жреческие сандалии по холодным плитам пола. Сквозь щели в полу пробивается багровое зарево. Внизу, под портиком Забытых Богов, – огромная пещера. Тайник с алтарем Эры пришлось расширить. Теперь там плещется огненное озеро. Там живет Инцери.

– Опять этот запах, – морщится старый жрец, – словно в змеиной яме…

Шаг. Еще шаг. Зеркало на стене заколебалось, пошло рябью – словно в колодец уронили монетку. Его преосвященство прикоснулся к невидимой поверхности, вдавливая руку в ледяной хрусталь. Пленка лопнула, и лицо жреца овеяло стужей.

Сработал портал в Урболк.

Над постоялым двором плыли звезды. Небо выстыло до самых краев. Сосны Урболка остались один на один с равнодушной бесконечностью мира.

Жрец осторожно прикрыл дверь. Погладил по одеревенелому плечу статую, снял с руки полушубок.

– Здравствуй, старый знакомец. Вот мы и вновь свиделись, как я и говорил…

После того как короли выстроили порталы во все края Террокса, хозяин двора оказался обречен. Тайны, что он знал, можно доверить вешалке, но не человеку. Фероче постарался, чтобы превращение прошло как можно менее болезненно. Но слова из песни не выкинешь. Хозяин постоялого двора был обречен пылиться в углу.

Его преосвященство накинул полушубок и повел плечами, прислушиваясь к ощущениям. Одежда сидела хорошо, удобно. Жаль, что скоро она превратится в гору тряпок… Портить хорошую вещь не хотелось, но ничего не поделаешь. Кто знает, сколько придется провести в ледяном лесу? Пусть уж ожидание станет комфортным.

Жрец вышел во двор и огляделся. Серп луны в размытом голубоватом гало зацепился за ветви сосен. Холод, холод… А ведь на дворе еще только сентябрь. Какие же морозы ждут Аларик зимой?

Снег заскрипел под ногами. В Анатолае он бывает три дня в году, здесь же – круглый год. Скоро старый жрец обнаружил, что забыл переобуться. Легкие сандалии, которые так хороши и удобны в храме, здесь совершенно не защищали от холода. А возвращаться нельзя: дурная примета.

Чтобы не мерзнуть зря, жрец двинулся в сторону леса. Вновь возник запах старой змеиной шкуры. Слишком долго пришлось сдерживаться… Его преосвященство оглянулся: следы в снегу выдавали его. Они уже перестали походить на человеческие.

Что ж… Тем меньше иллюзий останется у варварских следопытов. А вот и они, кстати.

Еловые ветви бесшумно заколыхались – словно белый медведь вышел из чащи.

– Стоять! Враг законов Аяарика – стой немедленно, мерзавец!

Закачались ветви деревьев, взметнулись снежной пылью сугробы – лес наполняли хмурые воины в звериных шкурах. Гвардия Арминиуса: бухгалтеры, балансоспособные бухгалтеры, старшие бухгалтеры. У многих в руках были гроссбухи, заложенные дюжинами закладок.

– Нарушитель! Нарушитель! – понеслось над Урболком.

– Стой, негодяй. – Воин в медвежьей шкуре сорвал с пояса боевые счеты. «Вот что значит – свести счеты на варварский манер», —догадался его преосвященство.

– Сдаюсь, сдаюсь, – слабым голосом промолвил он, поднимая над головой руки. – Вы победили, господа варвары. Как всегда победили…

Белая фигура приблизилась. В ноздри жрецу ударила вонь перегара, застарелого пота, дыма. Бухгалтеры уже давно жили в лесу, и условия жизни у них были отнюдь не гвардейскими. Холод, скука, дисциплина. Завидовать нечему.

Появился заспанный гвардейский сотник. Как балансоспособный бухгалтер, он с первого взгляда оценил ситуацию:

– Фьетли Большой Кошелек, – приказал он.-Сюда.

– Слушаюсь!

– Беги, пусть разбудят Финдира. Похоже, к нам пожаловал гордый пингвин. В смысле – важная птица.

Фьетли умчался, и в лагере аларикцев поднялся переполох. У постоялого двора было тихо, но его преосвященство отлично знал, что творится за соснами. Слух и обоняние его по-звериному обострились. Жрец ощущал запах дыма и слышал отрывистые слова команд. Финдир готовился к встрече с вражеским предводителем.

Когда прошло время, достаточное, чтобы сварить кружку глинтвейна, сосновые лапы вновь закачались. Вынырнул Фьетли Большой Кошелек. За ним шли три здоровяка в килтах и песцовых плащах.

– Король Финдир, Неплательщиков Погибель ждет вас, – официальным тоном объявил Фьетли.

– Быстро, – одобрительно кивнул его преосвященство, – Дисциплина у вас на высоте. Тогда не будем медлить, отправляемся.

Здоровяки обступили жреца со всех сторон. Лица у них сделались словно каменные бастионы.

– Глаза завязать! – приказал сотник. – Чтобы не подглядывал.

– Ох-ох, – схватился за голову его преосвященство. – Ночью? В зимнем лесу? Пожалейте старика.

– Ничего нельзя сделать. Приказ.

Жреца повели к варварскому королю. Предосторожность сотника оказалась излишней. В замерзшем диком буреломе, в хаосе снегов и ночных сосен его преосвященство и с открытыми глазами не нашел бы дороги. От всего пути в его памяти остались лишь скрип снега, шумное дыхание провожатых да боль в замерзших ногах.

Какой-то миг ему казалось, что дорога будет длиться бесконечно. Что он умер в черно-лунном лесу и вокруг не жизнь – посмертие. Расплата за существование, наполненное предательствами и преступлениями.

– А ну стоять! – резанул по ушам окрик. Его преосвященство послушно остановился.

Хлопнул кожаный полог, и в лицо пахнуло теплом. Грубые руки втолкнули его в вонючее жаркое помещение, усадили на шкуры.

– Повязку с него снимите и выйдите все, – приказал незнакомый голос – Живо.

Шершавые пальцы воина сорвали с лица пахнущий жиром платок. На ушах его преосвященства остались ссадины.