Ирина Якимова - Ex ungue leonem: по когтю льва
«Много тьмы принёс в мир Великий вампир, но однажды с первым лучом солнца он рассыпался в прах, и Дар вновь был свободен. Он гуляет по свету, носимый ветром, до сих пор. За столетия он устал и почти погас. Если б нашёлся человек, способный пробудить его! Позволив Дару разгореться, он смог бы победить проклятие. Его Дар закрыл бы Бездне двери в этот мир, а все вампиры исцелились и получили свои души назад…»
Другой образ. Она же — и другая. Волосы — непричёсанная грива ведьмы, глаза злые — синее море волнуется. Но на щеках — впервые за сколько лет? — румянец. Она уже не потустороннее существо. Живая, красивая и несчастная женщина.
«Ты вернёшься в мир живых! И не говори: невозможно! Я обещаю!..»
— Мира, когда я тебя потерял? — прошептал он.
Последняя ночь подошла к концу. Дождь не переставал. В доме Меренсов все спали. В доме Вако Николас наигрывал на гитаре печальную кардинскую песню — чужак, успел выучить за неполный месяц в северной цитадели! Марсия склонила голову ему на плечо и иногда несмело пробовала подтягивать припев.
Не спала и Избранная. Габриель, скрестив руки на груди, стояла перед картиной с рассветным солнцем. Её губы шевелились, но что она шепчет, не мог бы разобрать никто. Маленькая одинокая фигурка в огромном зале гостиной. Самая несчастная в длинной череде Избранных. Сильная, но сильная не безгранично. Странно получившая Дар: не выбранная древней силой — пленившая её. Избранная… и не Избранная вовсе, стремительно теряющая свой Дар. Неунывающая, но сейчас почему-то хмурящая бровки перед большой картиной…
Давид зажёг факел и осветил зал хранилища Ордена. Ярко заблестело серебро клинков кинжалов и мечей. Здесь было преимущественно старое оружие, из чистого серебра — это хранилище существовало со времён, когда Орден владел Кардой. Дара, издав радостный возглас, помчалась к ближайшей стойке с мечами, а охотник лишь печально вздохнул, глядя её вслед: «Ведомая местью!» Дара выбрала два острых кинжала и лёгкий, как раз под руку дамы, меч и с восхищением разглядывала узоры на его рукояти.
— Смотри, Давид: тут зарубки! Его прежняя владелица убила три десятка carere morte. И три креста — трое хозяев!
— Хороший меч, — согласился Гесси. Охотник любовно погладил чугунный бок самой большой пушки, имеющей собственное имя — «Кармель». Её залпы уже разрушали стены «Тени Стража» два века назад…
В доме Меренсов Феликс Краус-младший и Родерик Бовенс разложили карты окрестностей Карды на столе. Снова и снова они повторяли путь отрядов к «Тени Стража».
«Сигнал к наступлению — взрыв скалы у выхода Стигия на поверхность. Пещеры начнут затопляться. Выше по течению, над „Тенью Стража“ в воду будет добавлен сильнейший яд для вампиров… Мы же начинаем наступление с предгорий…»
«И отряд — на Стража», — Феликс всё не оставлял свою идею.
«Если заберутся. Гора считается неприступной…»
«Джезабел рассказывала, вампиров на ней видели не раз!»
«Пусть так. Мы наступаем с предгорий. Зачарованные Дэви люди уже стянуты под стены замка. И в бой против них пойдут такие же зачарованные, только революционной идеей. Охотники не должны замарать руки в живой крови. Мира попытается помочь нам из замка, будем надеяться, Дэви не различит её марионеток среди тысяч своих».
«И всё-таки сперва пройдём Калькара!» — прервал обоих Эрик. А дождь всё барабанил по мостовой и хлопала в ладоши листва деревьев. Встало солнце, но и оно едва светило сквозь тучи. Карда встречала новый день.
Глава 18 Бегство из-под тени
После случайной встречи с Ульриком Лира не захотела возвращаться в замок Дэви. Хиам отвёз её в дом Калькаров.
Этот приземистый и длинный дом не был уютным жилищем. В холодных коридорах было легко заблудиться, а за декоративные завитушки богатой, но некрасиво-громоздкой мебели девушка постоянно цеплялась платьем. Но Лира предпочла остаться с хозяином зверей, хотя что-то неудержимо влекло её прочь. Она постоянно строила планы на будущее, и в этом будущем вампирам и их войне с охотниками не находилось места. Лиру волновал только Ульрик. Она мечтала: если б им встретиться снова, если б он забыл её вину! Она даже нелепо надеялась изменить внешность и имя, и найти его, ей хотелось быть подле этого сумасшедшего. Она чувствовала свою вину в том, что с ним стало, и хотела всё исправить.
«Ведь всё ещё можно исправить, правда?»
Она прочитала всё, что было написано о Палаче. И много раз, когда читала очередную статью, ей хотелось вскочить и броситься к нему — к этому маниаку, в котором, по уверению прессы, нет ничего человеческого. Лира знала: он такой только из-за неё. Она, заразившая его безумием, сможет и вылечить его. Она одна в мире сможет вылечить его! Вот только…
Она поднималась из кресла и чувствовала дрожь в ногах. Она представляла лицо Ульрика, и даже перед этим образом, существующим лишь в её мыслях, опускала глаза. Убийца! — это слово обрушивалось на неё и возвращало в реальность. В ту реальность, где она, Лира Диос, убила человека. А способен ли убийца исцелить другого убийцу? Ответ один: нет.
Поэтому Лира оставалась в гостях у Хиама. Хозяин зверей был добр к ней, правда, виделись они редко: последний Калькар был занят подготовкой дома к первой атаке охотников. В земле Калькаров начиналась самая короткая и удобная дорога к «Тени Стража». И Хиам, и Дэви справедливо полагали, что охотники захотят воспользоваться ею.
Дэви один раз навещал Хиама, Владыка смотрел, как ведётся подготовка к битве. И, если бы Лира знала, что это последний раз, когда она видит Дэви близко, она б подошла, поговорила с ним. Если бы она знала, что замок Владыки она больше не увидит во всём его великолепии, она бы навестила «Тень Стража»… Но Лира думала лишь об Ульрике, и едва кивнула Владыке вампиров, когда он проходил мимо по коридору. Впрочем, Дэви также был равнодушен к бывшей игрушке. Его думы занимала война.
Скоро Владыка отбыл, удовлетворившись тем, как Калькар подготовился к битве. Зато в гости к Адаму зашли Митто с Хеленой. Адам был непривычно серьёзен.
— Последний раз говорю тебе, Калькар, уйдём с нами! — попросил он, едва вампиры закончили скромную трапезу стабилизированной кровью.
— Мне претит ваш путь, — равнодушно сказал Хиам. — Вы задумали нечто еретическое и опасное. Кому эта затея пришла в голову?
Адам бросил быстрый взгляд на Лиру, стоявшую у окна. Девушка почувствовала себя лишней, но из упрямства не покинула комнату.
— Этого я не могу тебе открыть. Не хочешь идти с нами — иди один, но… уходи отсюда! Вако пройдёт тут, и всё сметёт! Такая вот лавина, из долины, а не с гор… Уходи!
