Игорь Федорцов - Черная нить горизонта
Бекри поклоном поприветствовал вошедшего. Волхв прочел молитву, взял ветвь из мисы и окропил присутствующих священной водой ручья Рощи.
− Прибудет с вами благодать Кайракана.
Присутствующие смиренно склонились.
Волхв бросил в жаровню желудь. Жаровня зачадила. Той же ветвью что и кропил, разогнал дым.
− Мы рождаемся и умираем, − бубнил волхв. - Смерть это только дым, что ест глаза плачущим и возносит наши души к Кайракану.
Пока все шептали молитву, волхв разложил на столе обсидиановый ножи и тонкую дощечку с золотыми рунами.
Старик скинул с головы капюшон и обратился к присутствующим.
− Все ли вы здесь по праву?
Грегор как младший протянул руку ладонь вверх.
− Грегор ди Бекри, − произнес он.
Действие повторил Элиан.
− Элиан ди Бекри.
Грегору показалось, он услышал в голосе брата некую скрытую веселость. Оставшуюся с момента когда Брина ввезли на тележке к Цистернам Зуфия.
За Элианом − Вейн.
− Марк ди Вейн. Призван свидетельствовать.
Волхв повернулся к глориозу.
− Говори слово. Кайракан услышит.
Бекри заговорил.
− Право первенства в роду утрачено и потому, призывая в свидетели небо и Священное Древо, я предлагаю наследование моему сыну Элиану.
Глориоз бросил в мису с водой серебряное кольцо наследника рода. Раньше его носил Брин.
− Принимая его, ты принимаешь на себя ответственность преумножить достояние рода и защищать его честь, − выступил вперед волхв.
Родитель не отдавал Элиану наследование. Он предлагал ему его получить. Грегор тихо позлорадствовал. Ничего за так не бывает братец! Улыбки у Крысиного Поля он не простил и не простит!
Волхв макнул ветвь в воду. После ответа, он освятит нового наследника и передаст кольцо.
Элиан спокойно поклонился отцу, волхву и Вейну.
− Я не готов принять предложение, − Элиан протянул вперед руку, ладонью вниз. Он со спокойствием снес и родительское презрение и удар волхва. Ветка дуба рассекла кожу на руке.
Вейн с удивлением посмотрел на Элиана. Отказался от чести наследования? Он не ослышался? Фрайх перевел взгляд на окаменевшее лицо глориоза. Каково услышать подобное! Вейн вспомнил слова Бекри. Тот считал, что Элиан не присоединиться к нему. Предвидел?
Бекри едва шевеля побелевшими губами, обратился к младшему сыну.
− Призываю в свидетели небо и Священно Древо и предлагаю право наследование своему сыну Грегору.
− Принимая его, ты принимаешь на себя ответственность преумножить достояние рода и защищать его честь, − повторился волхв.
Грегор вышел вперед и протянул руку ладонью вверх.
− Я наследую, − произнес он нарочито громко.
Вейн увидел злорадную улыбку Элиана. Он призирал брата. Его простодушие. Ты дурак Грегор и тебе платить цену!
− Ты отмстишь, − произнес Бекри.
Голос его был столь тяжел, что Вейн невольно вздрогнул.
− Ты примешь наследование и отмстишь, − говорил Бекри. - Этого требует честь рода.
Грегор склонился. Требование отца справедливо. Он мог возложить на наследника любое обязательство. Брин такого испытания избежал. По праву рождения.
− Виновные в гибели твоего брата, − старался быть сдержанным глориоз. Что его бесило? Хитрость Элиана? - Они должны умереть.
− Их имена?
− Рани Кайрин ди Сарази и её брат. Ты положишь их правые руки сюда, на этот стол.
Грегор замедлил с ответом.
Вейн вспомнил Мэдока. Вот кто принял бы обязательства мести без колебаний. Ему бы не понадобилось ни кольцо, ни что-либо еще. Он бы выполнил долг рода, отомстив за кровь. Но Мэдока среди сыновей глориоза нет.
Очевидно, нечто подобное испытал и Бекри. На его лице выразилось сразу и брезгливость и разочарование. Кто наследует ему? Человек, который торгуется? Или попросту боится? Станет ли он за честь рода, когда будет необходимость. В прочем необходимость есть уже сейчас.
− Я принимаю ответственность мести и кольцо рода, − склонился Грегор.
Грегор косится на Элиана. Точно такую же улыбку он видел у Крысиного Поля. Выходит он догадывался об условии отца? И потому отказался!
Волхв подал кольцо Грегору, тот опустился на колени и принял его. Серебристый металл слезой блеснул на пальце.
− Отныне ты наследник рода, − хлестал его веткой волхв. - Пусть невзгоды будут не тяжелее ветки со Священного Древа, а награды попросят крови не большей крови, чем эта, − волхв рассек обсидиановым ножом кожу на подбородке Греора, алые капли собрал на дощечку и размазал. Кровь заполнила руны. − Кайракан с тобой.
Грегор поцеловал кончик веревки, подпоясывающей волхва и встал.
Вейн смотрел краем глаза на Элиана. Тот не очень расстроился.
Волхв собрался уходить.
− Еще не все, − остановил его Бекри.
Служитель Кайракана задержался. Бекри взял родовой меч, положил руку на стол и с хрустом отрезал фалангу мизинца левой руки. Не обращая внимания на обильную кровь, глориоз подобрал обрубок и швырнул в жаровню. Запах горелого мяса перебил дым жертвенного желудя.
− У меня нет сына носящего имя Элиан.
− Вы отрекаетесь от меня? - не поверил в происходящее Элиан. От его затаенного торжества не осталось и следа.
"Перехитрил самого себя," − посочувствовал Вейн. Конечно, то, что делал Бекри ужасно... но в высшей степени справедливо.
− Убирайся, − рыкнул Бекри. − Здесь не место чужим.
− Вы...
− Убирайся! - чеканя слоги, произнес Бекри.
Элиан не посмел ослушаться. Глориоз наставил на него меч. На полированных гранях клинка алела кровь.
Изгой ушел, тихо затворив за собой дверь.
− Можешь идти волхв, − отпустил Бекри служителя Кайракана.
Вейн ценил старого друга. Их дружбе много лет и она испытана войной. Крепка как хорошая сталь. Однако, по мнению фрайха, Ларс ди Бекри за короткий срок совершил две непростительные ошибки. Не признал Мэдока и отказался от Элиана. То, что даровано Кайраканом, Кайракан и заберет. Вейну стало тревожно и тревожился он, прежде всего о своем воспитаннике, Этане ди Маггоне.
19.
Мэдок свернул за угол и осмотрел площадь. Где-то здесь находилась знаменитая и известная всей столице лавка мастера Гуи Узэ. Может вся столица и ходила к ювелиру, но он попал сюда впервые. Юноша рассчитывал сразу выделить ей из ряда других лавчонок. Именитый мастер не мог жить в халупе. Но лучшая вывеска, качеству росписи которой позавидовал бы собиратель коллекции живописи, принадлежала заведению Чима Лога, галантерейщика. У дверей лавки дежурил слуга с самым отстраненным видом, кричавшим на всю улицу.
