Анна Гринь - Забудь мое имя!
Саламандра замолчала, внимательно меня рассматривая.
— Не понимаю, о чем ты говоришь, — вздохнула я.
«Иди в комнату, — велела стихиала. — Будет лучше, если мы перестанем привлекать к себе внимание».
Я кивнула и поднялась, ища взглядом хозяина трактира. Заметив мое движение, тот отер покрасневшие руки о передник и, прихватив из ящика на стене массивный ключ с деревянным брелком, указал мне на лестницу.
«Кстати, еще раз повторю, что совсем не обязательно говорить вслух. Я и так услышу!»
Я сосредоточилась и подумала: «Так что ли?»
«Не нужно так напрягаться! Просто думай. Я услышу!»
— Вот ваша комната, — сказал трактирщик, открывая ключом обшарпанную дверь с нацарапанными на ней цифрами. — Располагайтесь!
Я не смогла что‑либо сказать, безропотно взяла протянутый мне ключ и вошла внутрь помещения. Захлопнувшаяся за мной дверь слегка привела меня в чувство.
— Серьезно? — после нескольких секунд замешательства, спросила я голые обшарпанные стены. Из знакомых предметов и мебели в комнате присутствовала железная кровать с несколькими наброшенными друг на друга продавленными, соломенными тюфяками, прикрытыми сверху не самой свежей простыней. Завершали картину тонкая подушка–блин и шерстяной плед. Еще в комнате был стул и огарок свечи в подставке на подоконнике.
— Печально! — заметила саламандра вслух.
— Не то слово! — расстроено заметила я. — Это что? Это плоды цивилизации что ли?
— Скудные какие‑то плоды! — хмыкнула стихиала и легким золотистым ручейком стекла с моей руки на пол, а там брезгливо фыркнула и дунула вокруг маленьким огненным факелом.
— Стой! — закричала громким шепотом. — Я не хочу, чтобы меня обвинили в поджоге!
Саламандра недовольно глянула на меня, будто я сказала какую‑то глупость.
— Я огненная стихиала, творение стихии огня. Все под контролем. Только немного подчищу, а то даже находиться здесь противно. Но на один день нормально! — хмыкнуло это создание.
— Почему на один‑то? — спросила я, хотя и сама не собиралась оставаться тут надолго.
— Оно тебе надо? — С сомнением озвучила ящерка.
— Нет.
— Тем более! К тому же… Ты чем расплачивалась? Серебром? Тут такие деньги мало у кого за раз бывают в кармане! На ту монету ты в этой таверне можешь жить больше недели и питаться по три раза! Наличие у девчонки, вроде тебя, таких денег сразу вызывает любопытство…
— Кто‑нибудь решит проверить, нет ли у меня еще денег, — догадалась я. — Это логично. Значит, ночуем с подпертой стулом дверью и потом уходим не прощаясь?
Ящерка согласно кивнула:
— В тавернах всегда толчется разный сброд, желающий легкой наживы. Так что сама понимаешь! Между княжествами вражда. Естественно, это привлекает магов. А маги — народ не бедный. Любой порядочный вор считает себя обязанным ограбить мага.
— Да почему меня за мага примут‑то? — возмутилась я, припомнив прошлые разы.
— Это легко объяснить. Обычные люди в ситров и эллов верят, конечно, но больше как в некие легенды и мифы, маги для них более понятны и близки. А ты выглядишь и ведешь себя как женщина–маг, — ответила саламандра, лизнув пламенем стул. Тот тут же обволокло еле заметными малиновыми язычками огня, которые угасли в считанные секунды, а стихиала довольно хмыкнула.
— А как выглядят маги? — спросила я, стягивая с головы свой импровизированный тюрбан.
— Прежде всего, они выделяются внешним видом и поведением, — чуть подумав, сказала ящерка. — То есть, они одеваются иначе. Например, любая порядочная женщина в этих местах никогда и ни при каких обстоятельствах не наденет на себя мужскую одежду. Ни в одном из королевств Срединного царства такое не допускается. Даже простолюдинки не позволяют себе подобного. Ну, а тем более знатные дамы! К тому же, ни одна местная женщина не решится путешествовать одна, без сопровождения родственника мужского пола или охраны. Среди демонов это тоже не приветствуется, кстати! И только чародейкам прощают все эти вольности.
— Как же в таком случае живут чародейки? — опешила я. — Складывается впечатление, что они какие‑то изгои!
— Так и есть! — подтвердила стихиала. — Их всячески изводят, потому что обычные люди не верят в то, что женщине на роду написано быть магом. Семьи или запрещают девушкам учиться магии, или сразу выгоняют из дому. А тех, что добираются до академии магии, могут убить по ее окончании или через несколько лет.
— И они становятся силиалами? — спросила я, припомнив Дом в Атендине.
— Да, такова судьба всех магов. После смерти они все становятся силиалами. Но всегда жаль, если земной путь существа оборвался раньше срока. Силиалы помнят свою человеческую жизнь очень смутно и мало кто из них рад новой вечной жизни в качестве ситров.
— А ситры… Я говорю не о демонах… — Я замялась, подбирая нужные слова. — Ситры могут заводить семьи?
— Большинство — нет. Только аматридери остаются наиболее близки к тому, чтобы создавать пары. Всем остальным это не нужно. К тому же тени, духи, силиалы и стихиалы чаще всего создания бесполые, хоть мы и выбираем для себя наиболее близкую нам оболочку. Аматридери способны к воспроизведению себе подобных, но в памяти моего создателя хранится знание лишь об одном случае, когда аматридери создали семью из двух особей. Их не так много, на самом деле. Было несколько случаев союза демонов с аматридери, но такие браки не считаются разумными, ведь вероятность, что этот союз даст потомство очень мал, а для правящих ситров это самое главное!
— Интересно, а кем я являюсь? — усмехнулась и со вздохом уселась на край кровати, бросив рядом сумку и платок.
— Ты немного человек, элла и… по всем законам тебя стоило бы назвать аматридери темного демона. Но загвоздка в том, что аура аматридери выглядит иначе. Ты уникум! Таких еще не было. Твоя аура не похожа на ауру людей, но и на ауру эллов не походит.
— Бес сказал, что она с самого начала была странная, не такая. Что он раньше не сталкивался с подобным и поэтому не понял, с кем имеет дело, — рассказала я.
— Понятно. У меня не хватит знаний, чтобы сказать, что происходит с тобой, и кем ты в итоге будешь, но одно вижу четко — осталось совсем чуть–чуть.
— Жаль, что я сама не могу увидеть свою ауру! — я вздохнула. — Это же так интересно! Дома я читала несколько книг по этой теме… Правда, нигде не встречала описания розово–золотой ауры. Она ведь такая?
— Да, с вкраплениями черного и сине–фиолетового, — согласилась саламандра, сверкнув в мою сторону янтарными глазками–бусинками. — Это очень интересная структура. А увидеть ауру очень легко! Ты просто не умеешь!
— А как? — живо спросила я.
Ну, наконец‑то! Хоть кто‑то мне сейчас что‑то объяснит!
