akchisko_san1 - Рики Макарони и Наследники Врагов
— Как видите, меры, которые мы принимали до сих пор, не были эффективны. В самом деле, пора сделать принципиальное внушение, — предложил Лео.
— Может быть, вызвать их сюда? Всех четверых, — рассудила Марго.
— И устроить показательную порку? Я согласен, — не колебался Артур, когда заскочил после ужина, и его посвятили в план.
Хатингтон первая выскочила из штаба, намереваясь найти Мери Малфой.
— А где Селена? — все же спросил Рики. — Ей надо сообщить.
— Она сегодня вообще сюда не придет, — с удовольствием ответила Дора.
— Она собиралась встретиться с русалкой, — добавил Лео, проявив милосердие. — Она сожалела, что ты больше не выходишь на мостик.
— Это пошло бы тебе на пользу, — добавил Эдгар под занавес, и отправился на поиски Гермионы.
А Рики хотел было выйти на мостик, но так и не шевельнулся. Теперь только до него дошло, что ему неизбежно придется отказаться от любых планов на остаток дня. Как главный истец и пострадавший, он, увы, не мог уйти.
Не прошло и часа, как в комнате штаба стало очень тесно. Все старосты, включая хмурую Мелани, а также Рики, ну, и, само собой, виновники собрания расположились в меру удобно. Точнее, первокурсники, ввиду нехватки стульев, а также исходя из воспитательных целей, стояли и выслушивали претензии старост. Рози запретили жевать, и оттого она казалась разнесчастной; вид Джима был откровенно бунтарский; Мери изучала лица старшеклассников, словно ученый — редкую породу дебилов; а Гермиона погрузилась в полутранс. Впрочем, иногда она из него выныривала, дабы дополнить список собственных прегрешений, о которых старосты забыли. Так прошло с полчаса, и Рики всерьез усомнился в эффективности мероприятия. Его друзья, вероятно, тоже это почувствовали, но все никак не могли закруглиться.
— В этой школе учится триста учеников, и именно вы, как я вижу, со дня приезда сюда поставили цель перевернуть все с ног на голову, — зловеще произнес Артур.
— Думаю, сегодня мы вынесем вам последнее предупреждение, — сказала Марго.
— Я бы сразу наложила взыскание, — вставила Дора.
— Что вот это такое? — и Мелани в очередной раз принялась трясти обрывком пергамента перед носами детей.
— Девчонки тут ни при чем. Это я написал, — промямлил Джимми.
— Я бы назвал это благородным жестом, но даже стихотворные оскорбления старших в «Хогвартсе» не приветствуются, — сказал Эдгар. — Мне не хотелось бы писать дяде Гарри, но если бы дело было только в этом…
Его речь прервал отчетливый стук в дверь. Не дожидаясь разрешения, в комнату ввалился, в мантии, одетый как для выхода на улицу и с зонтом под мышкой, Тони Филипс.
— Разрешите войти? — спросил он.
— Подожди! Тебе нельзя сейчас. Это для старост, — не преминула отправить его Мелани.
Тони без особого почтения скрестил свой взгляд с ее и скептически ухмыльнулся. Похоже, с тех пор, как она стала старостой, они стали еще меньше симпатизировать друг другу.
— Мел, ты с младшими, может, так и ведешь себя, а я, хвала Мерлину, вроде бы пока не провинился, — ответил гриффиндорец.
— Уходи немедленно! — отрезала Мелани.
Рики стало не по себе. Присутствие Филипса, который вряд ли отнесся бы с сочувствием к тому, что мелочь создает ему проблемы, было слизеринцу невыгодно — и все же ему слишком хорошо помнилось, как в прошлом году в ««Хогварст» — Экспрессе» Хатингтон выставила его самого из вагона старост.
— Тони, — полупросительно обратилась к Филипсу Марго.
— Хорошо, — не стал артачиться тот. — Мне просто сказали, что Джим здесь, я и зашел за ним.
— Они психуют, что я стих написал, — просветил приятеля юный Поттер.
Рики хотелось бы возразить, но было поздно. Изумленно присвистнув, Филипс тут же отыскал его взглядом.
— Да ладно, это же просто шутка. Макарони, неужели ты обижаешься? — Тони всем своим видом демонстрировал, что это, по меньшей мере, несолидно. «Неприлично для Темного лорда», — расшифровал Рики, хотя умом понимал, что Тони вряд ли подразумевает что‑то подобное.
— А он еще мне лягушек есть мешает, — рискнула пожаловаться Рози. — Хановщик, блин…
— Сначала научись руки мыть, а потом ешь! — почти гавкнула на нее Дора. — Уже все кресла в гостиной вымазала.
— Бедные дети! Ну и разговорчики у вас, — покачал головой Филипс, но, поскольку Мелани со скрещенными на груди руками по–прежнему ждала, решил освободить помещение.
— Меня подожди! — прокричал Джеймс вдогонку.
— А кто тебе сказал, что у тебя будет свободное время после нашего разговора? — задушевнейшим тоном спросил Эдгар.
— А что? — завопил, подпрыгивая, Джимми.
— То, что я непременно доложу о твоем поведении профессору МакГонагол! — отрезал хуффульпуффец.
«Что?! МакГонагол?!!». Эта реплика заставила Рики очнуться из сонного оцепенения, которое в последнее время стало его обычным состоянием. Он даже не поинтересовался, какое впечатление угроза оказала на Джима.
— Я не уверен, что надо к ней обращаться, — произнес Рики как можно жестче. — Лично я не намерен ябедничать. Я могу справиться сам.
Лицо Эдгара сделалось непроницаемым. Рики постарался подавить вину. Понимая, что, наверное, не должен был возражать другу таким образом, он, тем не менее, ни за что на свете не желал разбирательства с участием профессора МакГонагол.
— Поттер, я полагаю, мисс Гойл рассказала тебе, какие ответные шаги я предпринял? — вкрадчиво спросил Рики.
Джеймс насупился и скрестил руки на груди, на отвечать категорически не стал.
— А как же? Художник! — презрительно ответила за него Гермиона.
— Так что в твоих интересах ликвидировать рекламу твоего творчества. Иначе завтра же на досках объявлений появится твой усовершенствованный портрет. Понятно? — сурово спросил Рики.
— Я, кстати, тоже сочиняю стихи, — заметил Дик, как бы между прочим.
Рассерженный Джим не сумел выдавить из себя ни слова, и только кивнул.
— Все с вами понятно, — холодно произнесла Мери.
После собрания у Рики на душе остался тревожный осадок. Он попытался извиниться перед Эдгаром за то, что оспорил его решение в присутствии звездных деток, но тот лишь отмахнулся.
— Какая разница! Главное, они буду знать, что безнаказанно совершать гадости им здесь не дадут, — ответил хуффульпуффец.
Рики, впрочем, это не успокоило. Ощущение, что он поступил неправильно, вновь поддавшись страху и тщеславному желанию взять верх, давило на него, как и уверенность, что Эдгар все же сердит не него, хоть и не показывает этого.
Парень по опыту знал, насколько лучше становится, если удается обсудить с кем‑нибудь свое состояние. Поговорить об этом ему вскоре удалось, когда в библиотеке равенкловец осторожно поинтересовался, не знает ли Рики, что происходит с Дорой.
