Сергей Буденов - В чем сила (СИ)
Пришлось встать. А как иначе? Или идти со всеми, или опять отстать и сгинуть к лешему и пополнить ряды тех несчастных, которые бесславно погибли в прославленном Рыжем лесу. Это хорошо, если сразу смерть, а не как те белорусские бедолаги зомби.
Фома, как мог, заставлял себя идти, вяло переставляя ноги. Устал не так физически, как эмоционально. Последние сутки слишком изобиловали событиями экстремального характера и выпотрошили своей нечеловеческой жестокостью из души все чувства. Да еще и необъяснимая неприязнь к Зоне стала проявляться в последнее время.
А может, сказывалось длительное нахождение в Зоне? Недаром говорят, что для некоторых дорога в Зону заказана. Ну не принимает Зона человека и пытается отторгнуть его, как живой организм отторгает вредные микроорганизмы или инородные тела. Выходит, что Зона своего рода тоже организм со своими правилами, законами и порядками существования и все, что не вписывается в эти рамки, Зона отторгает из себя? Порой это делается путем уничтожения, как и в живом организме. И Зона так? Возможно. Только это все из разряда сумасшествий – Фома это точно знал – и с такими рассуждениями недалеко и до психушки. Ну их в баню, эти рассуждения!
Прохор уже минут двадцать вел их сквозь пелену тумана. Всю дорогу Жужа пытался вызнать подробности боя Фомы с крысами, но он скромно занизил свои достижения до пары десятков крыс средних для Зоны размеров, сказав, что остальные проскочили мимо. На это Жужа предъявил Фоме его же собственную «Севу», изгрызенную настолько, что она напоминала собой огромный кусок использованной жевательной резинки. Но Фома был непреклонен и умалчивал о химере.
Всю дорогу сталкеры выспрашивали старика обо всем, тот уклончиво отвечал.
Внезапно стало темно. Причем радикально. Только что был день – и р-раз, сразу ночь. Переход из тумана в обычный лес был слишком неожиданным, чтобы это вызвало мало-мальски нормальное ко всему отношение. Естественно, сталкеры заохали и принялись то клясть все на свете, то молить Зону о пощаде. Все кроме Фомы и Прохора. Первый был заранее готов к тому что произойдет что-то подобное, и несильно удивился переменам, а второй с подобными явлениями сталкивался и раньше.
Все без напоминаний включили фонари. Еще бы – не видно ни зги. И как старик собирается идти дальше? Но тот уверенно вел сталкеров, не сбавляя в скорости. А двигался, надо сказать, Прохор довольно таки быстро – даже Пижон с Кириллом так не могли. Не иначе старик каждое дерево в лицо знает.
Фома впервые опробовал ПНВ и остался недоволен. Все зеленое – это еще ладно. Живые предметы хоть и тяжело различить – это тоже ничего. Но глаза сильно устают, – один все время смотрит в темноту, в то время как другой пялится в монокуляр прибора и видит все – неудобно.
Через пять минут Прохор объявил, что пришли и вывел группу на довольно большую поляну. Посреди нее стояла приземистая изба. Бревна подогнаны плотно, крыша покрыта пластами дерна, вокруг дома прочный частокол из жердин. Вокруг частокола рос подлесок, в то время как за оградой не было ничего крупней травы. Во дворе имеется поленница под навесом, туалет в сторонке, небольшой сарайчик хлипкого вида и какие-то бочки по углам дома.
– Ну, чаво застыли? Заходите. – Прохор по-хозяйски отворил калитку и махнул рукой, приглашая во двор.
Пока сталкеры толпились во дворе, Прохор отворил входную дверь под козырьком, ненадолго исчез внутри дома, и через несколько секунд на козырьке загорелась лампа, прикрытая от непогоды куском резины.
– Смелее, молодежь! – Прохор снова оказался во дворе – Разуваться не надо.
В доме тоже загорелся свет, все потянулись в дом. Оружие и рюкзаки оставили в сенях, чтобы не мешало. Вошедший последним Фома с удивлением обнаружил в доме настоящую русскую печку. Под ней широкая лавка, в комнате массивный стол и двумя узкими лавками вместо стульев. В углу несколько ведер, пара бочек, фляга и разная посудная мелочевка на лавке, и всевозможная мелочевка на гвоздях и крючьях по стенам.
– Дед, ты это все сам построил? – Фома уже догадывался о происхождении всего, но решил уточнить.
– А хто ж мне еще построит? Конечно, сам. Да вы проходите, рассаживайтесь. Чаво, как неживые? Хе-х! Хоть погуторить будет с кем, а то я ж людев-то почти не вижу!
Сталкеры прошли и уселись вокруг стола.
– Прохор, извини, но нам бы пожрать по-быстрому и отдохнуть. – Барон высказал то, что у всех было на языках – Завтра дальше идти, а мы весь день на ногах. Пижон, неси концентраты.
– Что за коцен… коцент…. Тьфу, как там их?! Что это?! – досадливо спросил Прохор.
– Да еда такая, – объяснил Фома – В тюбиках. Ну, как у космонавтов, только хуже. Дрянь, в общем.
– Тю! Хорош выдумывать! Я вас счас такой кашей накормлю, уши в трубу завертятся! Да еще и с хлебом! А?! Где ж в Зоне нормального домашнего поедите?
– Вот-вот, нормального! – возразил Жужа – Ты дед не обижайся, но оно ж у тебя поди все фонит, как в реакторе. Так что, уж лучше мы свое.
– Ты про радиацию? – не понял Прохор – Да вы что, сынки? Какая радиация? Все чистое. Я сам уже не один десяток лет тут и живой! А?! Это же домашнее! Да еще и с самогоном! У меня все свое! Ну?!
– Нет. – Отрезал Барон – Извини дед. Не могу я так. Кто хочет – пусть ест твое, я никого отговаривать не буду. Извини. Пижон неси рацион.
– Ну, как хотите. – Немного обиженно сказал Прохор и отправился к печи разводить огонь.
Пижон принес сразу все и принялся подавать каждому столько, сколько попросят. Очередь дошла до Фомы и он отмахнулся от безвкусного содержимого тюбиков.
– Ты чё, не голодный? – удивился Жужа – Когда пожрать успел? Еда же у нас была?
– Жрать – свинячье дело. – Возразил Фома – А поем я с хозяином, домашнего.
– Во, правильно! – оживился Прохор, поддерживая то ли намерения, то ли возражения о слове «жрать» – Как раз согрелось.
Пока все, кроме Жужи, быстро расправлялись с концентратами, он достал пару мисок, навалил с горой густого овощного рагу, достал и нарезал хлеба домашней выпечки и сел напротив Фомы, подвинув его порцию.
– Ну, уверен, не передумал? – насмешливо спросил он.
– Нет. – Фома схватил в одну руку ложку, в другую ломоть хлеба, и принялся наворачивать – Можно подумать, за пределами Рыжего леса отравы нет. А я уже неделю нормальной еды даже в глаза не видел.
– А может того? – Прохор погладил горло, недвусмысленно намекая.
– Только по чуть-чуть. А то я когда пьяный – злой. Еще грохну кого-нибудь из этих… друзей. И так есть желание, а потом – сам понимаешь…
– Так мы и так чуть-чуть. – Прохор обрадованно вскочил из-за стола и умчался в чулан, быстро вернулся с парой граненых стаканов в одной руке и с литровой бутылкой с мутной жижей в другой. Поставил все на стол, быстро разлил сразу по полстакана.
