Анна Гринь - Забудь мое имя!
Если бы не Лео, Алесия никогда бы не пришла в замок вновь. Амадеус в открытую не высказал невестке ни слова упрека, но демонесса чувствовала на себе его скрытое недовольство, дрожь миллиардами искр пробегала по ее телу, порождая острую потребность пойти и утопиться.
«Это не к добру!» — мысленно цокнула языком Алесия и вспомнила разговор с Лео.
Как солнечной демонессе пришла в голову мысль с ней поговорить, Алесия представляла слабо, подозревая, что идея могла принадлежать кому‑то другому, но внимательно выслушала Лео. Солнечная говорила много, сверкая карими глазами, более светлыми, чем у самой Алесии, и уговаривала, уговаривала. Огненная и сама знала все названные ей доводы, но в устах другой ситры все прозвучало весомее. Оставалось сделать над собой огромное усилие и унизиться.
Именно эта, ничтожная для других, мелочь раздражала демонессу больше всего. И страшила не меньше. Даже не сам момент, когда нужно будет посмотреть в глаза Повелителю или того больше — опустить и глаза, и голову, и себя саму на пол, чтобы попросить о снисхождении, милости, понимании… И сделать это скромно, пристыжено, каждую секунду боязливо поглядывая и ожидая недовольства и ярости.
Алесия раздраженно фыркнула, понимая, что с ее характером такое можно только сыграть, но не прочувствовать и не раскаяться на самом деле, особенно зная, что Амадеус в корне не прав.
Можно было бы, конечно, сделать вид, что ничего не произошло, но тогда возникала вероятность однажды получить в спину не самое лестное. И ладно бы просто от кого‑нибудь, а если от Амадеуса? Опасно! Повелитель всегда придумывает сложные и неприятные наказания, из которых самое доброе — отлучение от семьи. Своих родителей Алесия еще в детстве прировняла к лику богов, подобно тому, как когда‑то что‑то похожее сделали люди из Срединного царства. Лишиться поддержки родных демонессе совсем не хотелось.
Широкие выложенные синим мрамором ступени довели девушку до высоких двустворчатых ворот, с тихим скрежетом отворившихся при ее приближении. Взору Алесии открылся необъятный потолок главного холла, освещенного мириадами крошечных парящих голубоватых шариков. У каждого, кто видел все это впервые, захватывало дух от невероятной сказочной красоты, создаваемой тонкими лучиками света, отражающимися от полированного белого камня стен, со множеством замысловатых украшений и деталей. За освещение холла отвечали стихиалы воды, создававшие свои маленькие светильники из прозрачных подземных вод, наполнявших многочисленные резервуары глубоко под замком.
Полюбовавшись немного зрелищем игры голубоватых искр на вырезанном из камня цветке, демонесса двинулась дальше, с раздражением понимая, что идти ей совсем не хочется. Была бы еще хоть какая‑то поддержка! Так нет же, разговор с Повелителем должен состояться с глазу на глаз.
— А! Моя дорогая! — Объект ее мыслей неожиданно возник наверну лестницы в сопровождении секретаря. — Я думал, ты решила более не появляться здесь?
И Амадеус многозначительно глянул на Татанеля, а секретарь, в свою очередь, чуть заметно улыбнулся, льстиво подыгрывая Повелителю в его затее.
«Донесли! — поняла Алесия, и с нее слетело все напускное раскаяние. — Сам же Татанель и подслушал! Я же вижу! При Повелителе я такого не говорила».
— С чего вы так решили, мой Повелитель? — ответила демонесса, стараясь ничем не выдать ни свой страх, ни клокочущую в ней злость. — Я не могу покинуть замок Повелителей… Здесь мой дом, здесь мой муж… Повелитель.
Амадеус спустился на несколько ступенек, пристально изучая лицо темноволосой демонессы, ища на нем признаки испуга, но Алесия стойко выдержала этот взгляд, ничем не выдав своих чувств и не дав Повелителю повода поддеть себя очередной колкой репликой.
— Тогда… почему ты гуляешь здесь одна? — осведомился Амадеус.
— Любуюсь, — ответила девушка, мысленно запретив себе начинать обдуманную речь.
— А не хочешь ли ты извиниться за свое поведение, Алесия? — мягко спросил Повелитель, замерев на несколько ступенек выше демонессы.
— Я не уверена, что должна! — выпалила огненная и замерла, пытаясь осознать, что же она только что сказала.
— О чем ты? — Амадеус сделал вид, что не понят замечания невестки.
— Я лишь о том, что вы, Повелитель, позволили себе, пусть и только на словах, унизить мой род, приняв столь скандальное решение. Даже не решение! А возможность подобного решения!
— Разве? — удивился Амадеус. — В чем ты видишь унижение, дорогая?
— Эта девчонка! Эта никому неизвестная девка! — сорвалась на крик Алесия. — Вы позволяете себе думать, что я буду рада такому?
— Разве я говорил, что ты должна быть рада? — удивился Повелитель и перевел невинный удивленный взгляд на отрицательно качающего головой Татанеля, замершего за его плечом. — Разве я такое говорил? Ни слова! Ни полслова! Но, милая, это дело важно для царства! Либо мы вовсе избавимся от помехи, в виде этой Лены, либо используем ее как козырь в большой игре! Верхние до сих пор каждый день устраивают осады наших границ, хотя уже реже. Эллы явно нас боятся — это нам на пользу. Что же до возможного союза с твоим мужем, то нашими законами это не запрещено, и этот брак будет чисто политический! Так что тебе не стоит забивать свою хорошенькую головку мыслями об этом.
Амадеус добросердечно потрепал Алесию по щеке и прошел мимо.
— А если я против? — фыркнула девушка, прищурив глаза.
— А мне есть до этого дело? — спросил Повелитель небрежно и продолжил свой путь, не дожидаясь ответа огненной.
— Вот значит как? — тихо прошипела Алесия. — Ну, что же! Тогда я решу эту проблему сама!
***
Обернувшись на храм, я увидела лишь узкий мерцающий силуэт здания, зажатого между двух невысоких каменных домиков. Стоило отойти еще на несколько шагов, и этого не стало. Растворилось, исчезло, будто и не было. Внутри странным комом набухло чувство несоответствия.
Мои глаза вовсю уверяли, что храма тьмы нет, и, возможно, никогда не было, но разум упорствовал перед этим ощущением, зная, что стоит вернуться — и я найду все на тех же местах. Даже балес будет за оградой покрикивать на теней, пытающихся через щели дотянуться до прохожих и выпить у них хоть глоток энергии. Я представила это себе настолько живо и ярко, что с уверенностью могла бы поставить на кон возможность вернуться домой против того, что без труда теперь найду любой из храмов тьмы в любой точке Срединного царства. В мозгу будто кто‑то осветил на миг карту с несколькими точками, отмеченными красным. Ощущение было настолько странным и инородным! Хотелось стряхнуть его как пыль с одежды, если бы это было возможно, конечно. И если бы все было так же просто!
