Eldar Morgot - Дорога Смерти
— Ты же недавно ел.
Конь поднял на Зезву полный укора взгляд и снова погрузился в намордник с овсом.
— Но куда же делся наш бравый гарнизон? — продолжал Ныряльщик, выходя во двор.
Грязь чавкала под сапогами. Несколько куриц деловито рылось в навозных лепешках. Никого. Зезва озадаченно обошел конюшню, словно ожидал, что все пятьдесят конных рменов и десять тяжелых рыцарей окажутся там. Никого.
— Возможно, комендант Теодор мудро решил, что бездействующее войско — разлагающееся войско, и отдал долгожданный приказ отправляться, наконец, к Хумсте?
Зезва поскреб небритую щеку и поймал себя на мысли, что нужно побриться, ведь в таком виде нельзя появляться перед Аинэ и…
— Будь я на месте коменданта Теодора и отправь меня командование в тыл, я бы тоже уехал.
Бормоча себе под нос стратегические планы, Зезва дождался, пока Толстик насытится, оседлал коня и отправился в центральную часть Тыша, старательно объезжая свиней, раздольно валяющихся в грязи. Встретившаяся девушка кокетливо стрельнула черными глазами, и Зезва выпятил грудь, проезжая мимо. Услышав за спиной звонкий девичий смех, мзумец заулыбался. Копыта Толстика мягко ступали по весенней грязи. Поросенок бросился прочь, негодующе вереща. Зезва въехал на небольшое возвышение, где располагались изба старосты деревни, корчма и маленький храм Дейлы Золотоволосой. Центр великой деревни Тыш.
— Ага, значит, не весь гарнизон отправился громить ненавистного врага, — пробормотал Зезва, спрыгивая на землю возле корчмы и озираясь в поисках мальчишки, который всегда торчал тут в надежде заработать монетку. — Кое-кого дальновидный комендант Теодор-таки оставил. Не иначе охранять свиней и пастуха. Но куда же делся пацаненок? — Пожав плечами, Зезва спрыгнул на землю и привязал Толстика к столбу, чувствуя на себе чей-то пристальный взгляд. И не один.
Стоявший на крыльце корчмы махатинец в упор разглядывал Зезву. Черная как смоль борода и такие же глазищи. Несмотря на теплое утро, он был укутан в форменный плащ с изображением солнечного диска и знаком Ормаза на груди. Длинный меч оттопыривал полу плаща. Махатинец сплюнул, и черный сгусток слюны стремительно исчез в грязи, едва не угодив в развалившуюся у крыльца толстую свинью. Солдат выругался и снова уставился на Ныряльщика, насупившись пуще прежнего. Зезва усмехнулся.
— Господин рыцарь, — вдруг проговорил махатинец. — Замечательное утро.
— Просто отличное, — согласился Зезва. — Ты сотник Губаз, так ведь?
Бородач молча кивнул. Раздались шаги, и еще два махатинца спустились по ступенькам. Встали по правую и левую руку Губаза. Оба молодые, высокого роста. Неудивительно, в махатинскую пехоту задохликов не берут. Тот, что чуть пониже, с рыжей бородкой и заячьей губой, вопросительно взглянул на мрачного сотника. Не прочитав ничего на мрачном лице командира, рыжебородый смачно высморкался двумя пальцами, не сводя с Зезвы глаз. Второй махатинец — здоровенный парень со светлыми волосами и голубыми глазами, с недоброй ухмылкой наблюдал, как свинья у крыльца переворачивается в жиже, хрюкая от блаженства. Плащ махатинца при этом распахнулся, и Зезва вздрогнул, заметив, как блеснули на солнце доспехи. Полное вооружение, курвова могила. А еще знак Света Элигера на груди солдата.
— Не волнуйся, господин рыцарь, — вдруг сказал Губаз. — Наш парень. Хоть и ушлепок элигерский, его мать в дупло. Ивоном кличут. Ну и имечко!
Здоровяк поклонился Зезве.
— А этот вот красавец — Бастиан.
Махатинец с заячьей губой кивнул.
— Зезва из Горды, — Зезва несколько мгновений пристально смотрел на Бастиана. Что-то знакомое почудилось ему в чертах лица махатинца. Бастиан…
— А далече господин рыцарь собрался?
Очень медленно Зезва повернул голову влево, затем направо. Так и есть: еще два махатинских пехотинца зашли со спины. Он откинул плащ и положил ладонь на эфес меча. Дуб их всех дери, что здесь происходит? Сотник — должность важная, но все же не настолько, чтобы дерзить рыцарю. Ныряльщик сузил глаза. Губаз смотрел на него в упор. Еще несколько солдат появилось на крыльце. Вид у них был самый мрачный. И еще: они тоже были в полном вооружении. Солнечные лучи заиграли на кольчугах и шлемах. Один из махатинцев нес на плече внушительного вида палицу.
— Где комендант? — процедил Зезва, буравя взглядом сотника.
— Приказ пришел и отбыл с кавалерией.
— Какой еще приказ? От кого? Куда отбыл?
— Ясно от кого, — Губаз сплюнул в грязь. Ивон с Бастианом шептались, поглядывая на рыцаря.
Зезва еще раз спросил, что было в приказе и куда, курвова могила, отправился комендант. Губаз переглянулся с подчиненными и снова уставился на Зезву.
— Доблестные солдаты вздумали со мной шутки шутить, э? — Ныряльщик скривил губы и взялся за меч. — Какого хера тут происходит? Теодора отозвали в Цум, это и маймуну ясно. Но дуб вам всем в зад, что вы смотрите на меня, словно я перерезал глотки вашим мамочкам?!
Сотник опустил взгляд и посторонился. Бастиан открыл двери корчмы и сделал пригласительный жест: заходите, мол, господин рыцарь.
Зезва и не думал убирать руку от эфеса. Более того, второй рукой нащупал под плащом кинжал. Губаз усмехнулся. Заметил, зараза, заметил!
Подчиняясь взгляду командира, солдаты как один отступили на два шага.
— Господин рыцарь, посмотри сам.
Зезва медленно поднялся на крыльцо. Быстро заглянул в корчму. Кровь бросилась в лицо. Мертвецы. Не меньше двадцати человек. Махатинские пехотинцы. Убиты. Ныряльщик некоторое время смотрел на перекошенное лицо офицера, тело которого скрючилось у дверей. Похоже, пытался убежать. Не удалось. Широко раскрытые глаза незряче смотрел на Зезву. Прикушенная губа, и лужа крови. Одна из многих.
Зезва выхватил меч и выскочил на крыльцо. Махатинцы мрачно смотрели на него. Сколько их?
Словно прочитав его мысли, Губаз проговорил:
— Пятьдесят один. Вместе со мной.
— Кто обнаружил трупы? — глухо спросил Зезва.
— А тебе какое дело?
Ныряльщик оглянулся и едва сдержался, чтобы не раскрыть рот от изумления.
— Я обнаружила, — коренастая джуджия, похожая на железный шар с торчащими во все стороны мечами и кинжалами, протолкалась сквозь ряды солдат. Карла отбросила со лба длинную прядь рыжеватых волос и шмыгнула носом. Толстые пальцы на ее мощной правой руке поглаживали рукоять дубины. Большие карие глаза бесцеремонно оглядели Зезву с головы до ног. Затем она повернулась к Губазу.
— Этот рыцарь ни при чем.
— Какое счастье, — сплюнул Зезва.
— Это он приехал три ночи назад, — продолжала джуджия. — Всё возле коменданта крутился.
