Леонид Кудрявцев - Еретик
— Ничего. Зато понимают в малой, и кстати, в вероятностных волнах тоже, поскольку закрепляющие заклинания им приходится накладывать после каждой вероятностной волны. Так вот, кощуны утверждают, что вероятностные волны становятся сильнее. И если они не ошибаются, то ты понимаешь, чем это грозит?
Алта вытащила из коробочки длинную, тонкую сигарету. Прикуривая ее, она подумала, что на самом деле, конечно, все это — полная чушь, которую Даниил несет, чтобы запудрить ей мозги и избежать смерти.
А если он не врет? Если вероятностные волны и в самом деле становятся сильнее?
— Это точно? — спросила она.
— Проверь. Это нетрудно сделать. Прикажи явиться во дворец какому-нибудь кощуну из ближайшей деревушки и хорошенько его расспроси.
— Почему же тогда я этого не заметила?
— Потому что у тебя слишком сильная магия. Для тебя небольшое увеличение силы вероятностной волны не имеет никакого значения. Пока не имеет. Понимаешь?
Алта стряхнула пепел в пепельницу и подумала, что, возможно, и в самом деле не врет. И если сила вероятностных волн будет постоянно увеличиваться, то наступит момент, когда она окажется сильнее, чем заклинания кощунов. Замки магов, конечно, устоят, но вот все остальное… деревни, села, города… и самое главное — люди.
— Как скоро это может произойти? — спросила она.
— Конечно, даже по меркам магов — не очень скоро, — ответил Даниил. — Однако произойдет. И если маги к этому не будут готовы…
— Угу, а для того чтобы противостоять этой будущей катастрофе, великие маги прямо сейчас должны прекратить все склоки, построиться в ряды и с дружной песней отправиться на обустройство этого мира. Как будто они именно для этого становились великими магами.
— А для чего же? — иронически усмехнулся Даниил. — Чтобы тратить магию на бесполезные армии драконов? И вообще, ты задумывалась, чем это все, по идее, должно кончиться?
— Ну и чем?
— А тем, что в конце концов останется один, самый подлый, самый хитрый, самый могущественный великий негодяй. Один-одинешенек. А потом, когда вдруг выяснится, что кощуны больше не могут противостоять вероятностной волне, ему придется в одиночку защищать этот мир. Прелестно? И вот тут-то выяснится, что сделать это он не способен, поскольку привык не защищать, а нападать из-за угла, не спасать, а убивать конкурентов самым подлым и хитрым образом. И как ты думаешь, что станет с этим миром?
— Врешь ты все, — уже по-настоящему злясь, заявила Алта. — Причем врешь совершенно глупо.
— Это откуда получается?
— От верблюда.
— А если серьезно?
— Даниил, ну как ты не понимаешь? Как появились великие маги? Как сам ты стал магом? Неужели забыл те времена, когда у тебя были всего лишь способности к магии, всего лишь талант, да и то небольшой, "начальный? Ты его развивал, трудился, совершенствовался и в результате так вырос, что тебе предложили стать великим магом. Не помнишь? Только ты от этого отказался.
— Ну и что?
— А то, что не будет этого одного, самого великого мага. Великие маги погибают достаточно редко. И значит, вместо погибших успеют вырасти другие, новые маги, из тех, которые сейчас еще ничего толком не умеют, но будут расти, учиться владеть магией, получать магическую энергию.
Сказав это, Алта загасила окурок в пепельнице и не без торжества уставилась на Даниила.
Что, съел?
А тот уже снова сидел лицом к камину, задумчиво крутил в руках бокал и, кажется, не обращал на нее никакого внимания.
И Алте, конечно, не терпелось убедиться в своей победе. И значит, Даниил должен был ее признать. Вот сейчас, немедленно.
Именно поэтому она все-таки не выдержала и сказала:
— Ну, признаешь ты свою неправоту или нет? И вообще, хватит забивать мне голову. Давай лучше еще выпьем, а потом я подумаю, что с тобой делать, серьезно подумаю. Хочешь, сделаем так, будто ты ко мне не приходил? Или давай я отдам тебе свиток, но ты дашь мне слово, что уйдешь куда-нибудь в дикие ячейки, подальше, так, чтобы тебя никто не нашел. Никто. По крайней мере еще пару сотен лет. А я за это время что-нибудь придумаю. Некогда мне сейчас. Вот отобью нападение Магнуса и после этого кое с кем переговорю. Есть у меня что предложить им взамен. Только, главное, ты раньше времени не высовывайся. Не дразни гусей.
Она и в самом деле верила в это, она знала, что сможет это устроить. И действительно могла. Но только не сейчас, а после того, как расправится с Магнусом. Потом. Почему? Да потому, что до нее только что со всей возможной очевидностью дошла одна простая вещь. Возможно, виной тому были прошедшие две сотни лет, за которые она стала мудрее, возможно, то сосущее одиночество, с которым она уже устала бороться. Однако скорее всего главной причиной было даже не это, а четкое, совершенно недоказуемое ощущение, что Даниил живой, а вот они, великие маги… Ну в самом деле, можно ли назвать живыми того же Магнуса, Господина, Змора-сонника, Кояша Таджи и прочих, забившихся в свои замки, покидающих их только для собраний своего пресловутого совета, думающих только о том, чтобы убрать ближайшего соседа, а значит, избавиться от опасности, что он первым уберет тебя.
Стоп, стоп, стоп… А не слишком ли она торопится? Собственно, какое она имеет право отделяться от этой толпы? Кем она сама является? И не владеет ли она замком, который необходимо защищать? И не она ли это двести лет назад выдала Даниила совету магов, для того чтобы спасти свой замок, а вместе с ним и жизнь? И вообще, не слишком ли она распустила нюни?
Трезвее надо мыслить, трезвее. Завтра будет новый день, и то, что сейчас кажется ей вполне приемлемым, завтра может оказаться ужасной ошибкой, обернуться непоправимой бедой.
И возможно, она преувеличивает. Даже скорее всего преувеличивает, поскольку все может обернуться не так плохо. За минувшие двести лет она несколько упрочила свои позиции. И сейчас совету великих магов придется с ней считаться. Но дело не в этом.
Он, этот хитромудрый Даниил, все-таки как-то сумел ее уболтать и теперь совершенно спокойно и цинично собирался использовать в своих целях. Прежде всего для того, чтобы получить обратно свиток с именем. А потом… ну да, будет и потом. Это сейчас его интересует только свиток. А вот после того как он его получит…
Неважно. Главное, что он собирался ее использовать в своих интересах. На то, что потом с ней будет, ему было совершенно наплевать. Вот этого она не любила, страшно не любила и допускать не собиралась.
Алта снова смерила Даниила уничижительным взглядом.
А тот все еще глядел в огонь и вертел в руках кубок, причем так, словно собирался заниматься этим всю свою оставшуюся жизнь.
