Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — король
Я ощутил, как похолодело у меня в груди.
— И… как?
Он ответил чуть уклончиво:
— Даже не знаю, как вы с ним управляетесь. Он совершенно не понимает основ воинской дисциплины, которую вы сумели ввести в армии. Или же подчиняется только вам?..
— Увы, — сказал я с неловкостью, — старого пса новым трюкам не выучить. Он ревнитель старой школы.
— В общем, — сказал Меганвэйл, — он со своим отрядом самостоятельно перехватил войско герцога Фолла, одного из лучших полководцев Мунтвига…
— И?
Меганвэйл произнес с некоторым изумлением:
— Разбил наголову, хотя троллей было впятеро меньше. Правда, они тоже понесли немалые потери, но у них каждый погибший в бою тут же перемещается на Поля Великой Охоты, так что они смерти не страшатся.
— Растер хорош, — сказал я с гордостью.
— Это еще не все, — договорил он. — Он узнал о приближении отрядов герцога Гарета и устроил ему засаду…
— Засаду? — переспросил я в изумлении. — Что-то новое для Растера. Раньше он считал засады несовместимыми с высокой рыцарской честью.
— Раньше он не командовал такими большими воинскими соединениями, — ответил Меганвэйл. — К тому же есть оправдание: у герцога Гарета было всемеро больше воинов…
— Ого!
— Однако зеленокожие воины сэра Растера, — продолжил Меганвэйл, — разгромили и этого противника, захватив богатую добычу. Таким образом сэр Растер стал героем нашей армии, а его… эти зеленые… гм…. в общем, их начали принимать в наших лагерях, как своих. А то даже лучше, чем своих.
Я перевел дыхание, чувствуя, как толстый тугой узел в груди медленно распускается.
— Наконец-то, — сказал я. — Господи, спасибо тебе за такую новость!.. Хотя нет, это вам, герцог, спасибо, а Господу отдельная благодарность, что не мешал, позволил вести троллей по трудной и долгой дороге интеграции в наше пока не очень гуманное общество.
Меганвэйл смотрел на меня с интересом и уважением.
— Значит, вы и это рассчитали?
— Пришлось, — признался я. — Мы не можем истребить всех троллей на свете еще и потому, что мы как бы гуманисты, понимаем, тролли — это дешевый труд на тяжелых работах. Глупо не использовать их на благо цивилизации.
В шатер заглянул оруженосец Меганвэйла, тот посмотрел на меня с вопросом в глазах.
— Ваше высочество?
— Созывай, — распорядился я. — Время ожиданий и пассивной обороны кончилось, переходим в контрнаступление. Все военачальники должны собраться сегодня к вечеру.
Оруженосец молча исчез, я повернулся к Меганвэйлу. Тот мелкими глотками отпивал коньяк, улыбался своим мыслям.
— Кстати, ваше высочество, — сказал он, — тролли частые гости наших оружейников! Вижу ваше радостное изумление… да я и сам был рад, хотя поначалу и сторонился этих чудовищ. Доспехи погибших рыцарей Мунтвига у них очень ценятся. Но шлемы надевают просто на головы, без всяких кожаных или вязаных подшлемников, а вот доспехи не налезают, приходится переделывать…
Я кивнул, быстро соображая. Тролли уступают человеку в хитростях, но превосходят по росту, силе, выносливости, их кожу трудно пробить стрелами, разве что арбалетными болтами, но мышцы настолько тугие, что даже болты тут же вязнут, а раны заживают очень быстро и никогда не бывает нагноений. Но и тролли смертны, потому если такому облачиться еще и в доспехи, то у Растера будут вообще живые машины смерти.
— И как, получается?
Он пожал плечами.
— Кто-то из оружейников отказывается, но большинство берутся с охотой. Одних привлекает высокая плата, другим просто интересно освоить новые заказы и расширить клиентуру.
— Прекрасно!
— В общем, — сказал он, — часть троллей уже с головы до ног в рыцарских доспехах. Пусть это и смотрится неуклюже… Остальные кто как… зато шлемы почти у всех. Доспехи рыцарей Мунтвига проще наших, шлемы вообще без затей, бацинеты еще не эволюционировали в грандбацинеты, а подшлемники пришиваются только через дырочки по всему краю шлема. С толстыми подкладками шлемы на тролльи головы не налезают, потому их выдирают сразу и выбрасывают, после чего шлем садится на голову туго, как влитой.
— Хорошие новости, герцог, — сказал я. — Думаю, это инициатива Растера?
Он усмехнулся.
— Он лично проводил их к оружейникам, торговался о цене, учил троллей, чтобы не слишком переплачивали.
— Где он сейчас? — спросил я. — Жажду с ним повидаться.
— В западной части Бриттии, — объяснил он. Оттуда шли войска Мунтвига.
— Эх, — сказал я с досадой, — это же я проскочил мимо совсем близко!.. Кстати, когда я подъезжал, даже с холма не видел шатра нашего друга Шварцкопфа.
Он потемнел, со вздохом опустил на столешницу кубок с остатками коньяка. Я поколебался, но добавил ему еще, погода промозглая, военачальнику не мешает прогреться изнутри.
— Шварцкопф, — проговорил он невесело, — он еще долго продержался. Дольше других, во всяком случае. Когда Торстейн поднял мятеж и захватил трон, он даже принес мне соболезнования.
— Шварцкопф быстро учится манерам, — согласился я.
— Все же мне показалось, — сказал он осторожно, — втайне обрадовался неприятностям в Варт Генце.
— Наши мысли бывают всякими, — ответил я. — Главное, чтобы не оформлялись в слова. Тем более поступки. Я имею в виду недобрые мысли.
Он тяжело вздохнул.
— Потом из нашей армии ушли Хенгест, Хродульф… Многие бароны увели свои дружины… Шварцкопф сочувствовал и даже предлагал ударить всей нашей армией, чтобы схватить мятежников и перевешать за измену.
Я поморщился.
— Это понятно. Он бы с удовольствием перевешал вообще всех вартгенцев.
— Потому я поблагодарил, — ответил Меганвэйл с грустью, — и сказал, что не верю в вашу гибель и буду стоять здесь, пока от старости мои кости не упадут на землю.
— Вы пример для рыцарства, — сказал я растроганно.
— Затем и от него начали уходить многие скарляндские лорды, — продолжил он почти бесстрастным голосом.
— Тоже начали борьбу за трон?
— Если бы, — ответил он, и в его ровном голосе прорвалась сильнейшая досада. — У них слишком велики обиды за придуманные ими лишения и страдания по вине вартгенцев, потому между собой почти не дрались…
— Ого!
— Вы догадались верно, ваше высочество. Сразу вторглись в приграничные земли, где, почти не встречая серьезного сопротивления, дошли до линии Гроссера-Слмитвуда, а там дорогу перегородила цепь башен и замков.
— Лихо, — сказал я, — они же отхватили почти треть Варт Генца?
— Четверть, — поправил он. — Но все равно унизительно. И ни один вартгенец, пока жив, не смирится с этим подлейшим из нападений и не успокоится, пока не обагрит предательской кровью этих тварей нашу священную землю… что была и останется нашей!
