Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — король
Перед самым большим шатром полыхает костер, в сторонку отгребли целую россыпь крупных багровых углей и жарят на них широкие ломти мяса, а такие же ломти, только потолще, коптятся в дыму костра.
Навстречу нам вскочили воины, один с ликующим криком ухватил повод арбогастра:
— Ваше высочество!
— Привет, — сказал я.
В шатре стены заходили ходуном, донесся удивленный вскрик, я узнал голос Меганвэйла. Соскочив на землю, я быстро пошел к шатру, но полог отлетел в сторону, Меганвэйл вышел быстрыми шагами, Бобик уже напрыгивает на него, требуя вспомнить, кто ему носил рыбу из озера и даже ловил гусей.
Меганвэйл охнул, увидев меня в трех шагах, торопливо преклонил колено.
— Ваше высочество!
— Дорогой герцог, — ответил я.
Он смотрел на меня радостными глазами, но в них уже начал разгораться гнев, что часовые пропустили, не предупредив.
Я поднял его, обнял.
— Не сердитесь, дорогой друг, но я всегда как снег на голову. Часовые еще не добежали от края вашего огромного лагеря.
Он спросил жадно:
— Ваше высочество… что там случилось такое?
— Что? — спросил я, насторожившись.
— Вы исчезли так внезапно, — пояснил он, — а люди вашего ранга, уж простите, всегда должны быть на виду! Это лесоруб может пропасть хоть на годы, никто не озаботится, разве что жена, если есть, но когда король пропадает из виду хоть на сутки… это может вызвать потрясение!
Я посмотрел испытующе, он смотрит преданно и так чисто, словно не умудренный жизнью полководец, повидавший жизнь во всей красе и жестокости, а юный паж.
— Герцог, — произнес я торжественно, — давайте вернемся в шатер. У меня есть новости. Конечно же, хорошие. Можно даже сказать, прекрасные!
Он зашел вперед и, оттолкнув стража, сам распахнул передо мной полог шатра. Я поблагодарил кивком. В шатре Меганвэйла по-прежнему почти пусто, если не считать узкого солдатского ложа и длинного стола с лавками по обе стороны, это для совещания с военачальниками.
Я сел, указал ему кивком, где сесть, быстро сотворил по чаше крепкого бодрящего вина и по ломтю мяса.
— Прошу вас, герцог, это обязательное начало… Так вот, вы помните, я говорил перед отъездом, все это часть великого плана Господа? Он ничего не делает зря, а если жертвует пешку, то выигрывает коня или слона, ибо Господь у нас все видит наперед, Сатана зря пытался у него что-то выиграть… Мне горько, что началась гражданская война в Варт Генце. Но когда с нею покончим, воцарится вечный мир и спокойствие, цена которым войны, жертвы и некоторые не очень значительные разрушения.
Он взял чашу, но задержал в руках, не спуская с меня жадного взгляда.
— Ваше высочество, время… пришло?
Я сказал значительно:
— Дорогой герцог… вы сказали очень точно.
Он сделал глоток, по-прежнему глядя на меня жадно и с почти детским восторгом.
— Как же я ждал этого дня!
— Он наступил, — подтвердил я торжественно и значительно. — Создатель смотрит далеко вперед! Планы его широки и обширны.
— Теперь вижу!
— Даже мы, — сказал я, — паладины, не все знаем, хотя нам открывает больше, чем всяким там… И мне открыто, что Варт Генц получит больше, чем потерял.
Он перекрестился.
— Господи, я так ждал этого дня!.. Ваше высочество, я вам уже докладывал, сколько достойнейших лордов, не выдержав ожидания, покидали армию со своими отрядами и отправлялись в свои земли!
Я хмыкнул.
— А вы?
Он поднял голову и стойко выдержал мой пронизывающий взгляд.
— Ваше высочество, — произнес он с достоинством не только герцога, но и военачальника, понимающего, сколь важно повиновение в тревожное время смуты, — я находился на вверенном вами посту!.. Вы поставили мне задачу защищать внешние границы от чужеземного врага.
Я ответил несколько виновато:
— Герцог, вы справились блестяще!.. Ни одна из армий Мунтвига не смогла прорвать вашу защиту!.. А те отдельные отряды, что просочились через вашу оборону в разгар сражений, будут выловлены и истреблены… Что слышно еще?
Он посмотрел на меня исподлобья.
— Думаю, ваше высочество, какие-то слухи уже докатились и на Крайний Север.
— Почти никаких, — ответил я. — Я знаю только то, что знал перед поездкой в Храм Истины. Торстейн захватил трон в Варт Генце, а наши верховные лорды поспешили выступить против узурпатора всеми своими силами. С этой новостью я и уехал. Предполагаю, что Торстейн Торстейном, но борьба за трон началась во всей красе, как обычно и случается. Из этого я и буду исходить в ряде некоторых превентивных действий.
Он покачал головой.
— Как ни странно, ничего нового и не произошло. За исключением того, что по всему Варт Генцу вот уже три месяца полыхает гражданская война, вызванная, как вы верно сказали, борьбой за трон.
— Даже зимой?
Он криво усмехнулся.
— Даже зимой можно устраивать братоубийственную резню в одном городе, где часть населения за Торстейна, часть за Хродульфа, а часть за Леофрига…
— А если до соседнего города близко, — сказал я, — то можно и туда перебросить отряды?
— Вот-вот, ваше высочество. Так и делают. По дороге сжигая села и деревни. Народ бежит, но не знает, есть ли где в Варт Генце благополучные земли?
— А есть? — спросил я.
Он взглянул хмуро.
— Шутите? Откуда им взяться. Все охвачено пламенем. Каждый страстно воюет за своего лорда, мечтая увидеть его на троне. Это только в первый день Хродульф, Хенгест и Леофриг выступили против Торстейна. А потом передрались и между собой…
— Полагаю, — сказал я, — Торстейн на это тоже рассчитывал. Народ, измученный войной, вполне может сказать, что лучше непонятный Торстейн на троне, чем эта кровавая резня.
— Все может быть, — согласился он. — Торстейн в самом деле человек очень закрытый. Это у Хенгеста сердце на рукаве, Леофрига понять нетрудно, даже Хродульфа… а вот Торстейн, гм…
Я создал еще мяса, выбрав нежнейшую ветчину, а вино заменил изысканнейшим коньяком, Меганвэйл принял с благодарностью, а я некоторое время молчал, давая ему редкую возможность насладиться яствами, которые могут быть только в раю.
Наконец я поинтересовался неспешно:
— А мой верный друг сэр Растер? И его тролли?
Глава 14
Он дожевал ветчину, проглотил и покачал головой.
— Сэр Растер слишком охоч до подвигов. Как и его воинственные зеленокожие герои. Когда армии Мунтвига перестали подходить, сэр Растер сам повел своих навстречу…
Я ощутил, как похолодело у меня в груди.
