Валерий Сальников - Гур
Остальные дозорные подъехали поближе и внимательно разглядывали Гума, восхищенно цокая языками. Среди них я заметила юнца, перепугавшего меня в обители. Он тоже узнал меня и, опасливо поглядывая, старался затеряться за спинами товарищей. Интересно, как его наказали? Попадись он мне сейчас, сама бы вразумила.
— Сержант, скоро у дозорной службы ордена тоже появятся самобеглые кареты. Ваши мастера уже строят их в обители для генерала Озориса, — весело ответила я.
Лица дозорных украсились радостными улыбками, послышались восторженные возгласы. Бойцы, воодушевленные хорошей новостью, вежливо пожелали нам счастливой дороги и сообщили, что через тысячу локтей начинаются земли семизвездников.
Уходящая зима позволила пожухшей траве наливаться свежим соком ростков нового поколения. Деревья тоже готовились сменить скромный наряд темной зимней листвы на праздничное ярко-зеленое летнее убранство. А вот и межевой столб с гербом семизвездников, глядящим в нашу сторону. Мы оставили земли ордена Знающих и теперь лишены поддержки. По крайней мере, прямой. Да и власть королевства здесь не действует.
Через пару верст дорога должна повернуть на северо-восток и, оставляя слева лесную вотчину волколаков, привести к знакомой мне обители ордена Братства Семи Звезд. Когда мы свернули направо, я вдруг увидела кровавый след, пересекающий дорогу.
— Стоп, — крикнула я и выскочила из Гума. Жека последовал за мной, настороженно озираясь и держа в руках кинжал с Жарой. Осмотревшись, по аурам обнаружила двоих волколаков, удаляющихся от левой стороны дороги и несущих маленького дроу.
— За мной, — крикнула я, и ринулась в погоню. Мы догоняли оборотней, не подозревающих, что правосудие уже настигает их. Вскоре, я усмотрела пару волколаков, стремящейся к неведомой цели. Самка тащила в зубах мешок, раненый самец с трудом поспевал за ней, истекая кровью. Его след мы и увидели на дороге.
— Стоять! — крикнула я.
Волк развернулся и беззвучно бросился на нас. Волчица ускорила бег. Жека вскинул кинжал и оборотень, перевернувшись через голову, дернулся и замер. Мы побежали вслед за волчицей. Показалась бревенчатая хижина, куда она юркнула. Мы без раздумий вбежали внутрь. Волчица, обернувшись в голую черноволосую женщину, лихорадочно развязывала мешок. Увидев нас, схватила меч, висящий на стене, и с визгом бросилась в атаку. Не добежав пары шагов упала и замерла в глубоком обмороке. Я слегка укрепила ее ауру, которую до этого разуплотнила почти до предела. Жека пинком отбросил меч в сторону. Женщина зашевелилась и открыла глаза. Мешок шевелился, оттуда раздавался детский плач.
— Пилот, посмотри, кто в мешке, — приказала мужу.
Жека развязал мешок и извлек маленькую, года четыре, рыдающую девочку. Прижал к груди и стал успокаивать, баюкая на руках.
— Говори, что случилось? Зачем вы украли ребенка дроу? — обратилась к волчице.
— Наш сын умирает, искусанный желтыми муравьями. Мы не могли его вылечить. Единственный способ спасти — дать сыну свежей крови человека или эльфа, — прохрипела волчица.
— И вы, дремучие дикари, вообразили, что пожертвовав жизнью чужого ребенка, способны спасти своего? — в ярости вскричала я.
— Жертва необходима. Нужно спасти сына. Мужа ранили. Где он? Что с ним сделали? — выла и шипела волчица.
Поползла, из последних сил пытаясь добраться до меня. Я придавила ее к земле заклинанием веса. Сама кинулась вглубь хижины. На грязной подстилке лежал мальчик лет трех-четырех. По слабеющей ауре определила, что ребенок находится в критическом состоянии. Кожа на лице и руках была покрыта красными куполами муравьиных укусов. Дыхание постепенно замирало. Села рядом и стала укреплять слабеющую ауру волчонка. Активировала в нем заклинание нейтрализации ядов, чтобы убрать отравление маленького организма. Дыхание малыша нормализовалось, вздувшиеся волдыри бледнели и опадали. Наложила заклинание глубокого сна, поднялась и направилась к волчице. Женщина была мертва. Слабая аура не выдержала трехкратного увеличения веса.
Ну и что нам теперь делать, с двумя детьми на руках? Это какое-то безумие!
Развеяла заклинание веса. Подошел Жека. Изреванная девочка уснула у него на руках, вцепившись в плащ мужа, как в последнюю надежду.
— Ты знаешь, я попытался подкрепить ауру малышки и у меня получилось. И что же нам делать с ними? — прошептал он, повторив мои мысли. Потом его лицо приняло решительное выражение. — Возьмем детей с собой, сдадим местным властям, — заявил он.
Я заметила, что Жека не подавлен случившимся, как было после нашего первого боя, а просто взволнован. И я тоже не ощутила в себе отчаяния, как тогда. Правильно, бой есть бой. Волколаки сами виноваты. Объяснили бы все и отдали ребенка, никто бы их не убивал. А волчонка мы бы все равно вылечили.
Мы раскинули подстилку на задних сидениях Гума и поудобнее уложили спящих детей. Я протерла их мокрым полотенцем, очищая кожу от грязи и снимая раздражение. Уплотнила ауры, укрепила сон, укрыла. Муж сел за руль и мы продолжили движение.
Вперед!
Жека. Детский вопрос
Каждый ребенок всегда чей-нибудь ребенок. Анниэль
Плох тот дипломат, который не способен в трудную минуту соврать, не краснея. Цвейг
Мы подъехали к обители ордена Братства Семи Звезд. Она, по сравнению с нашей, смотрелась невзрачно. Бревенчатые стены, тяжелые окованные врата, две деревянные привратные башни, все что было видно, несло на себе отпечаток времени. Не то что у нас, где обитель окружала аккуратная стена из светлого камня, перемежающаяся симпатичными красными башенками охраны.
Дети, завернутые в полотенца, сидели на задних сидениях. Малышка с аппетитом жевала кусок лепешки. Когда я смотрел на нее, она улыбалась и тянула мне обмусоленный продукт питания, дескать делилась со мной. Какая славная девочка! Красивые кудряшки, такие же как у Уайды, но совершенно черные. Ее зовут Лима. Волчонок сосредоточенно грыз ленточку сушеного мяса, не замечая ничего вокруг. На вопросы не отвечал, лишь испуганно озирался. Я открыл фляжку и поднес к губам малыша. Тот сразу отпустил мясо и припал к воде. Капли воды стекали по чмокающим губам и падали на полотенце. Их одежда, постиранная нами с Анниэль на короткой остановке у ручья, сохла на веревке, протянутой над багажной площадкой.
Из ворот высыпал немалый отряд местного воинства. Я насчитал десяток меченосцев, два десятка лучников и столько же волколаков. Чего это они так испугались? Ах да, никогда не видели Гума. К нам подошел боец огромного роста и, бряцая ножнами меча по скрипучим доспехам, грозно спросил:
