Валерий Сальников - Гур
— Кто такие?
Анниэль опустила боковое стекло.
— Делегация ордена Знающих. Прибыли на встречу с магистром. Передайте ему верительные грамоты. Будем ждать решения здесь.
Закрыла стекло. Храбрый вояка вернулся к браме и передал наш рулончик внутрь. Прошло немало времени, когда ворота стали медленно и скрежеща раскрываться. Из них выскочили шестеро персон в богатых одеяниях и с радушными минами поспешили в нашу сторону. Жена сдвинула вниз боковое стекло, состроила надменную гримасу.
Один из встречающих, увидев Анниэль, торжественно провозгласил:
— Магистр приглашает высокую делегацию ордена Знающих в зал приемов!
Стекло встало на место и Гум тронулся. Воины у брамы шарахнулись в стороны, но от бегства воздержались. Встречающие остались позади, оторопело раскрыв рты. Миновали створ ворот. Жена сказала:
— Пилот, езжай вон к тому зданию, там зал приемов.
— Есть, штурман!
Подъехав к указанному месту мы остановились и, взяв детей на руки, вышли из машины, оставаясь в пределах силового экрана АЗА. Анниэль предупредила о предельной внимательности. Догнавшие Гума отставшие встречающие (хе-хе) изумленно посматривали на нас с детьми, но вопросы задавать не смели. Затем обошли нас с Гумом и устремились вперед, показывая дорогу. Мы величественно двинулись вслед. Когда удалились от Гума на несколько локтей, АЗА, зафиксировав отсутствие излучения наших аур, перешла в режим изоляции Гума. Лима спокойно сидела на руках, а волчонок прижался к Анниэль, со страхом поглядывая на больших незнакомых дядек. Жена шептала ему что-то успокаивающее.
Зал казался таким же неухоженным, как и все предыдущее. Видимо, у аборигенов имелись серьезные проблемы по части архитектурной эстетики. В глубине зала в окружении народа сидел, как мне шепотом объяснила штурман, магистр с нашим рулончиком в руках. Еще не старый человек, с крупным черепом и властным выражением лица. Шестерка встречающих встала ровной шеренгой за его спиной. Когда мы подошли поближе, нам подтащили два кресла. Мы уселись и магистр произнес:
— Я — магистр Сэнгата. Кто вы будете, уважаемые послы?
— Я — посол Штурман, глава делегации ордена Знающих, — представилась Анниэль и указала на меня. — А это посол Пилот.
— Кого вы держите на руках, госпожа и господин послы? — магистр задал вопрос, интересующий не только его одного.
Посол Штурман сжато, но исчерпывающе обрисовала причины появления малышей на посольских руках. В зале возник шум. По знаку магистра четверо воинов вышли из зала. Отправились осмотреть место событий и оценить правдивость полученной информации, понял я. Посол предложила взять у нас детей, являющихся подопечными семизвездников. Но, как только дети поняли, что их хотят забрать из наших теплых объятий, они пронзительно заверещали, выражая решительный протест. Пришлось их оставить, сохранив статус-кво. Жена лишь попросила принести детям напитки, заявила, что позже мы вновь попытаемся отдать их, избежав скандала.
Выполняя оговоренное предписание, я хранил невозмутимое молчание, сканируя внутренним зрением расположение и перемещение аур за спиной, а Анниэль рассказала магистру о текущих делах нашей обители. Упомянула, что в ордене изготовлены безлошадные самовозы, на одном из которых делегация прибыла сюда. На вопрос, сколько таких самовозов существует, отвечать отказалась, сославшись на служебную тайну и запрет экспорта новейших амулетов. Намекнула, что, при достижении достаточного уровня взаимодействия между орденами, может появиться шанс, что самовоз будет продан ордену Братства.
Вернулись представители следствия. Они сообщили магистру, что обнаружили чету мертвых дроу, погибших с оружием в руках. Лима была их дочерью. Пошли по кровавому следу, который привел их к погибшему от потери крови волколаку, а затем и к его супруге, тоже мертвой. Причины смерти следователи не смогли определить, но подозревали магию.
— Уважаемые послы, вы — маги? — спросил магистр.
Жена не призналась и не подтвердила наличие у нас боевых амулетов. Заявила, что волчица, по ее мнению, скончалась от разрыва сердца. К нам подошел дроу, один из шестерки эскорта магистра. Представился мобильным послом семизвездников в нашем ордене. Сообщил, что Лима осталась сиротой без родни ближе третьего колена, так что мы, если захотим, можем взять ребенка на воспитание, потому что спасли ему жизнь. Таков, дескать, обычай дроу. Поразмыслив, мы изъявили желание. Следом, к дроу присоединился другой член эскорта. Заявил о себе, как о заместителе вождя волколаков. Сокрушенно вздыхая, объяснил, что покойная чета волколаков нарушила статут ордена, когда покусилась на его членов. Теперь, даже мертвая, она перешла в разряд изгоев, как для народа волков-оборотней, так и для остальных звезд ордена. А отпрыска изгоев никто из волколаков не согласится принять к себе на попечение. Могут ли уважаемые послы забрать ребеночка себе? Выразив вежливое неудовольствие взваливанием неожиданных проблем на наши плечи, мы, в лице посла Штурман, великодушно согласились. Заявили, что идем на это, движимые искренним желанием установить режим наибольшего благоприятствования в отношениях между орденами. Попросили обеспечить нас всесезонным сменным гардеробом для новых воспитанников, а также соответствующей педагогической литературой. На первое предложение собеседники облегченно согласились, а на второе просто не поняли, о чем шла речь. Мы замяли вопрос к удовольствию семизвездников.
Теперь малыши сидели у нас на руках на совершенно законных основаниях. Урегулировав детский вопрос, посол Штурман заявила, что мы собираемся провести двухсторонние встречи с руководством каждой из общин ордена Братства Семи Звезд, чтобы лучше понять, какая помощь им нужна. Магистр согласился с планом визита и пригласил нас на встречу с руководством человеческой общины сразу после нашего обеда и отдыха. Высказал понимание того, что наши полномочия, позволяющие заключать от имени ордена Знающих договоры и сделки ценой до десяти тысяч золотых, требуют детального ознакомления с различными сторонами жизни ордена Братства Семи Звезд.
За все время переговоров я не проронил ни слова. Моя дипломатическая деятельность ограничилась лишь слабой мимикой и экономными движениями головы. Но, то, что я все же не немой, я подтвердил, говоря Лиме успокоительные слова. Прием был завершен.
Мы удалились в предоставленные покои.
Анниэль. Муравейник
Помощь — преграда для существующего или возможного зла. Платон
Горные эльфы не любят кочки. Они их ровняют. Поэтому живут на плато. Исиант
