Джон Норман - Племена Гора
— Туда, — показал человек, ведущий нас по дворцу. Мы остановились у огромных дверей, узких у самого пола, затем грациозно расширяющихся и снова сходящихся в одну точку высоко над головой. Издалека они походили на острие копья, на язык пламени или на лист флахдаха.
Навстречу нам из комнаты выскочила девушка. На мгновение наши глаза встретились. Она нас не знала, но почувствовала, что ее оценивают. Кожа на ее теле покраснела от волос до лодыжек. Несмотря на то что мы с Хассаном оставались раздетыми, она казалась более голой, поскольку на ней был горианский шелк для рабынь.
— Туда, — приказал сопровождающий, и в спину мне снова уперся клинок ятагана.
Со связанными за спиной руками мы с Хассаном вошли в высокую комнату. На невысоком помосте восседал человек. Сидящие вокруг него подняли головы.
— На колени! — крикнул сопровождающий. — Целовать плиты у ног господина!
Мы опустились на колени и прикоснулись губами к мраморным плитам. Неповиновение в данной ситуации закончилось бы мгновенным отсечением головы.
Сидящий со скрещенными ногами на помосте человек молча смотрел на нас.
Мы тоже ничего не говорили.
Наконец он поднял палец.
— Можете еще раз проявить уважение, — произнес голос за нашими спинами.
Мы снова опустились на колени, приложились к полу.
— Не думал, что женщина сможет вас удержать, — улыбнулся человек на помосте.
Мы промолчали.
— Считал вас более везучими. — Лицо говорящего, как и лица его сподвижников, покрывала повязка, которую он приподнимал, когда откусывал крупные виноградины с грозди.
Я осмотрел комнату.
Это было роскошное, просторное и высокое помещение с колоннами. Полы были выложены мозаичными плитами, повсюду стояли дорогие украшения. В такой комнате мог бы устраивать приемы визирь, паша или калиф.
— Она великолепно справилась с ролью, — произнес человек на помосте, закончил есть виноград и сполоснул правую руку в небольшой чашке с веминиевой водой. — Но она всего лишь женщина. Не думал, что ей удастся вас задержать. Вы пробыли в ее плену чуть более двадцати анов.
— Мы попали в твою ловушку, — сказал Хассан. Человек пожал плечами — легкое, едва заметное движение, как принято на Тахари.
— Мне не совсем понятно, — произнес Хассан, — как вышло, что простой торговец финиками, мой друг Хаким из Тора, и я, мелкий бандит, привлекли внимание такого великого человека, как ты?
Соляной убар уперся взглядом в Хассана:
— Однажды ты похитил нужную мне вещь.
— Я же бандит! — жизнерадостно откликнулся Хассан. — Этим и живу. Если тебе так нужна эта вещь, я постараюсь ее вернуть.
— Я уже вернул ее, — ответил человек.
— Тогда у меня мало оснований для торга, — признался Хассан. — Что же это было?
— Так, пустяки.
— А может, — предположил Хассан, — это был другой бандит? Попробуй узнай человека в маске!
— Я присутствовал при краже. Ты не скрывал своего лица.
— Полагаю, я погорячился, — не сдавался Хассан. Между тем ему стало искренне любопытно узнать, о чем же идет речь. — Не помню, чтобы мне приходилось что-нибудь присвоить в твоем присутствии. К тому же я впервые в твоем касбахе.
— Ты все еще не узнал меня, — сказал соляной убар.
— Только не сочти это за невежливость.
— Впрочем, тогда ты торопился.
— Моя работа во многом зависит от быстроты ухода, — признался Хассан. — Что я у тебя взял?
— Ерунду, — улыбнулся человек.
— Надеюсь, ты простил меня, — произнес Хассан. — Более того, возместив потерю, ты не станешь ворошить прошлое и позволишь мне и моему другу удалиться. Вернешь нам кайилов, одежду и оружие, а также дашь на дорогу немного воды. Тогда на всем пути у ночных костров мы станем прославлять твое благородство и гостеприимство и никогда больше не потревожим твоего покоя.
— Боюсь, что это невозможно, — ответил человек.
— Я и не надеялся, — пожал плечами Хассан.
— Ты — бандит, — произнес человек на помосте.
— У каждого из нас свое дело, — заметил Хассан. — Я — бандит. Не станешь же ты преследовать человека только за то, что он — бандит?
— Как сказать, — возразил восседающий на помосте человек. — В какой-то степени мое дело — выявлять и наказывать бандитов. Не станешь же ты меня за это преследовать?
— Ну, конечно нет! — воскликнул Хассан. — Это было бы как неразумно, так и невежливо. — Кивнув в мою сторону, он добавил: — Я путешествую со своим приятелем. Это неуклюжий, но добродушный и честный малый, зовут его Хаким из Тора. Парень недалекий, но и не злой. Нас свел случай. Освободи хотя бы его, и люди будут говорить у походных костров о твоем благородстве и гостеприимстве.
Я не обиделся на характеристику Хассана. Я знал, что неуклюжим меня никак не назовешь.
— Придется им поговорить у костров о чем-нибудь другом, — процедил человек на помосте и огляделся.
Вокруг помоста стояли низкие столики со всяческой снедью: фруктами, муссами, подносами с жареным мясом верра, разными сортами хлеба. Лица всех участников трапезы скрывали повязки. Рядом со столиками стояли на коленях рабыни, некоторые из них носили высокие ошейники, некоторые кутались в горианские шелка. Рабыни лиц не прикрывали. В высших кругах Тахари считается исключительно эротичным, когда женщина не прячет свой рот. Женские губы и зубы — вызывающее зрелище. Прикоснуться зубами к зубам девушки означает прелюдию к овладению ее телом, причем если она пошла на такое, значит, тебе досталась бесстыжая и похотливая партнерша. Или готовая на все рабыня, с которой можно вытворять что угодно.
— Я долго ждал, пока вы окажетесь у моих ног, — произнес человек и поднял палец. Четыре девушки тут же сорвались с места и, оглашая комнату перезвоном колокольчиков, подбежали к нам. В последний момент они замерли, вопросительно уставившись на сидящего на помосте человека.
— Доставьте им удовольствие, — кивнул он.
Мы задергались. Девушки вовсю старались ублажить нас языками и губками. Стягивающие руки ремни глубоко врезались в мое тело. Веревки на шеях не позволяли нам сойти с места. Мы не могли освободиться. Человек в маске снова поднял палец. К нам тут же подбежала невольница с подносом и принялась вкладывать в рот разные деликатесы. Одна из девушек придерживала поочередно меня и Хассана за голову, а другая вливала в рот сладкое и густое торианское вино из знаменитого винограда та, растущего на террасах Коса. Затем нас угостили древним вином калана, которое можно найти исключительно в Аре. Голова у меня закрухдыась. В комнату вошли музыканты.
— Пир! — хлопнул в ладоши человек на помосте.
