Марина Дяченко - Авантюрист
– Именно так спрашивали друг у друга те, кто не в силах был остановить ломящегося в Дверь Чужака… Именно этой надеждой тешились.
– А причем тут Чонотакс? Он ведь не Чужак?
– Это второй вопрос, – Танталь осторожно высвободила свой рукав. – Но если ты предлагаешь оставить все как есть…
– Нет, – сказал я поспешно, – Танталь… А когда, в какой момент ты поняла… ну, впервые предположила, кто такой Чонотакс и зачем ему Амулет?
Она нервно облизнула губы.
– Когда ходила с ним к Преддверью? Да?
Я говорил так тихо, что сам не слышал собственных слов.
– Танталь, ты действительно веришь во все это? В погибель мира?
– Тория, – Танталь невольно взглянула вниз, туда, где уже стихло завывание ступенек. – Тория не переживет похода туда. Ее сознание, поврежденное… раненное… Я не хочу, чтобы Тория умирала так.
Тоже верно…
– Но ведь Алана пережила, – сказал я тихо. Ступеньки визжали теперь в обратном направлении. Алана шла проверить, не секретничаем ли мы в ее отсутствие.
Танталь вдруг сама взяла меня за руку. Непривычно взяла – очень крепко. Очень тепло.
– Я хотела сказать тебе, Ретано… Спасибо. Я давно хотела это сказать. Ты…
– А ты? – быстро спросил я, пытаясь сдержать волну самодовольства, захлестнувшую меня от этих се слов. Волна была упоительная, горячая, кажется, еще чуть-чуть, и я покраснею…
Не время краснеть. Не время для сладкой истомы. Не тот момент.
Танталь выпустила мою руку. Нервно потерла ладони.
– А что я? Легко пережила… процедуру? Да? Ты об этом?
Ступеньки визжали уже совсем близко.
– Он меня прикрыл, – сказала Танталь, и я еле расслышал. – Я не хотела… Потому он настомко обессилел. Потому что тратился еще и на меня…
Над крутым веером ступенек показалась голова Аланы. Моя жена ничего не сказала. Только прищурилась – и взгляд был красноречивей слов.
– Мы идем, – сказал я бодро. Танталь молчала. Как она тогда говорила ему? «А если я попрошу тебя, Черно?» А он вполне внятно ответил в том смысле, что проси-не проси…
Странные люди эти господа маги. Впрочем, странности в них не больше, чем в любой наугад взятой женщине.
* * *Мы собирались выехать сразу после полудня – но наши планы оказались неожиданным образом расстроены. Стоило нам усесться за обед, как в гостиницу прибыл расфуфыренный, в шелках и перьях гонец, и послание, которое он принес, предназначалось «двум благородным незнакомкам, впервые посетившим благословенный город Доц, прекрасным дамам Алане и Танталь».
– Ну ничего себе шпионская сеть, – сказала Танталь с отвращением.
Надо сказать, что в книгу постояльцев мы записались под своими именами, поскольку скрываться нам было уже не от кого.
Отправителями письма значились скромные «Л. и К.» Зато на печати оттиснута была герцогская корона; я поднял на гонца вопросительный взгляд. Тот поклонился.
– Властители Лларис и Колвин, милостью Неба владыки Лоца…
– Владыки? – переспросила Танталь. – Двое? Гонец сделал вид, что не заметил удивления и не расслышал вопроса. Поклонился снова:
– …прислали сие послание и велели передать ответ на словах…
Я отдал письмо Танталь – как-никак оно предназначалось не мне. Танталь помедлила – и вернула конверт обратно.
Я сломал печать. Письмо было написано каллиграфическим почерком, великолепной тушью и без грамматических ошибок:
«Благородные дамы, властители Доца будут счастливы видеть вас в своем замке – сегодня, за три часа до Полуночи. Разумеется, господина Ретанаара Рекотарса будем рады видеть тоже. Заранее благодарны, Л. и К.»
Я прочитал письмо и отдал его Алане. Та подняла брови и передала послание Танталь; бывшая актриса придала своему лицу приторное выражение светской любезности:
– Передайте на словах господам герцогам… герцогь-ям… властителям, что, к величайшему сожалению, неотложные дела зовут нас в дорогу. Наша карета готова – через час мы выезжаем… Наши извинения господам властителям.
– Ясно? – спросил я сухо. Гонец поклонился в третий раз:
– Господа… Но в Доце так не принято. Приглашение от господ властителей есть величайшая честь, и со дня основания города еще никто не отказывался… Тем более что ранний отъезд – недостаточно веская причина. Вы можете выехать завтра на рассвете, унося с собой прекрасные воспоминания о нашем городе… Господа властители редко покидают замок и потому особенно любят слушать рассказы путешественников обо всем, что происходит в мире…
– Путешественниц, – сказал я сквозь зубы.
– Но ведь наш город не так часто посещают столь блестящие женщины, – галантно усмехнулся гонец. – Разумеется, редко кто из дам путешествует без свиты – мужа или слуг…
Хорошие же нравы в большом селении, именующем себя «благословенным городом Доцем»… Адресуют письма женам, а муж, оказывается, это всего лишь «свита»…
– Сегодняшний визит совершенно невозможен, – сказал я ледяным тоном. – Надеюсь, право выбора остается все же за приглашенными… или нет?
В последний вопрос я вложил как можно больше сарказма. Гонец виновато улыбнулся:
– А разве… здесь есть из чего выбирать?..
Карета не была готова к отбытию. Кучер раздумал наниматься, а хозяин гостиницы сообщил, что предсказатель погоды, живущий по соседству, прислал мальчика с предупреждением о надвигающейся непогоде.
– Он всегда так делает, – объяснил хозяин, самодовольно почесывая под мышкой. – Я ему приплачиваю, надо сказать, за предсказание погоды, зато постояльцы довольны, кто ж поперек бури в дорогу сунется?
Мы вернулись в наш с Аланой номер, расселись вокруг стола и угрюмо уставились в разные стороны. Танталь морщилась, будто прислушиваясь к скверному вкусу во рту, Алана вертела в пальцах фитилек прогоревшей свечки, а я в сотый раз перечитывал письмо. «Благородные дамы, властители Доца будут рады видеть вас…»
– А что это вы надулись, как индюки? – безмятежно поинтересовалась Алана. – Не ехать же, в самом деле, «поперек бури»…
– Вдоль бури, – сказал я желчно.
– Что? – Алана удивленно обернулась.
– Видывали мы эти бури, – я тоже поморщился, совсем как Танталь. – Видывали. И бури, и заносы, и распутицу…
– У него не так много сил, – негромко напомнила Танталь. – Устраивать стихийное бедствие каждый день, это, знаете…
– До города еще тянуться и тянуться, – сказал я горько. – Сколько сил ему понадобиться, чтобы нас задержать? Чтобы кто-нибудь из нас сломал ногу? Отравился грибами? Попал в гости к разбойникам?
– Я все понимаю, но ты бы придержал язык, – сухо попросила Танталь. И была права – несчастье, если его помянешь вслух, становится ближе и вероятнее.
– Мы будем осторожны,-объявила Алана. – Только и всего.
– И для начала не пойдем к господам властителям, – я сложил письмо пополам. – Тем более, что гонец уже передал им наш официальный отказ.
– И для начала просидим весь вечер в гостинице? – тихо спросила Алана.
Я обернулся к ней.
Привольно облокотившись о край стола, передо мной сидела молодая женщина, носительница совершенно оригинальной красоты, светловолосая и насмешливая. И где, спрашивается, все это пряталось? Под личиной хмурого взбалмошенного подростка?
– Алана, я не вполне тебя понял, ты хочеш пойти?
Жена усмехнулась – глаза ее из серых сделались ясно-синими:
– Они сидят в своем благословенном Доце, им скучно… Только и всего. Чем это может нам угрожать?
– Естественнее было бы прислать приглашение на имя Ретано, – небрежно заметила Танталь. – И пригласить нас вместе с ним, а не наоборот…
– Предрассудки, – Алана пожала плечом. – С каких это пор обыкновенная галантность перестала быть естественной? Чужой город, другие обычаи… И ведь Ретано все равно будет с нами. Кто вздумает нас обидеть в присутствии моего мужа?
Молчи, сказал я собственной спеси. Для того и говорится, чтобы ты распустил перья. Чтобы ты воспарил на крылышках гордыни, чтобы поступил так, как поступать не собирался…
– Что это ты такой красный? – удивилась Алана.
– Покажи-ка письмо, – Танталь перегнулась через стол, развернула бумагу, с который раз просмотрела, хмыкнула. Покосилась на меня.
– Неужели вам интересно общество каких-то там герцогьев? – удивился я. – Неужели… действительно охота?
– Видишь ли, – Алана вздохнула. – Честно говоря… я этих приемов… всегда терпеть не могла. Еще там, в городе…
– Светская жизнь, – пробормотала Танталь сквозь зубы.
– Но теперь, – Алана виновато улыбнулась. – Мы так долго… таскались… по дорогам, в грязи, в этих гостиницах…
Она вздохнула. Я смотрел на нее так, будто видел впервые в жизни. Да, ведь не так давно они с Танталь разжились выходными платьями – на денежки, добытые в норе Чонотакса Оро…
Я тряхнул головой. Чонотакс был ни при чем, но перед глазами у меня встала незатейливая картинка: портной снимает мерки, Танталь выбирает ткань, а Черно Да Скоро стоит в сторонке, заказчик, даритель…
