Филлип Бругелитт - Девять ворот
Страшный стук в дверь и голоса солдат не оставили им времени на размышление.
— Дханус! Дханус! Открывай!
— Солдаты, — прошептал Гопал, доставая кинжал.
— Давай, Дханус. Ты, может, и слепой, но не глухой же?
— Пока не глухой, — засмеялся еще один.
— Они не знают, что мы здесь, — сказал Гопал, принимая командование на себя. — Судама, зажги огонь. Нимаи, помоги мне перенести сюда тело Дхануса.
Гопал показал на место возле очага и, не дожидаясь помощи, потащил тело к огню.
— Давай прислоним его здесь.
Он подтащил его к стене.
— Поторопись с огнем, мистик.
Судама колебался, не уверенный в своих способностях, но затем призвал Агни, как это делал обычно Вьяса, и дерево загорелось.
— Теперь сделайте из сучьев факелы, — приказал Гопал сомневающемуся Судаме. Юноша повторил: — Быстрее!
— Открывай дверь, или мы ее сломаем! — орали солдаты, стуча все громче. Деревянная дверь трещала.
— Иду, — симитировал старческий голос лекаря Гопал. Солдаты, заподозрив что-то, стали колотить в дверь еще сильнее, на этот раз уже рукоятками своих мечей.
— Все в порядке, — прошептал Гопал, готовый привести в исполнение свой план. — Когда я открою дверь, ты, Судама, бросишь эти факелы в солдат. Нимаи, дай мне твой кинжал.
Нимаи, несколько смущенный, колебался.
— Быстрее!
Нимаи отдал кинжал Гопалу.
— Я буду стоять позади Дхануса и брошу его в первого вошедшего солдата. Нимаи, отнеси Китти к задней двери.
Нимаи все еще не очень понимал в чем дело, так же как и Судама. Гопал начал убирать засов. Солдаты уже почти разбили деревянную дверь. Гопал отодвинул засов, и солдаты ввалились внутрь.
Судама быстро швырнул оба факела, ослепляя солдат. Гопал метнул кинжал, и тот вонзился в грудь первого солдата. Солдат схватился за его рукоятку и повалился на пол. Еще двое опешивших солдат упали на своего умирающего товарища. Гопал подбежал к очагу, выхватил горящее полено и катнул его по полу, рукой призывая Судаму отходить назад. Потом он схватил масляную лампу и бросил ее на полено. Брызги горящего масла попали на одного из солдат. Охваченный пламенем воин бегал по комнате, дико размахивая руками. Внутрь ворвались еще несколько солдат. В темнеющую в углу фигуру Дхануса полетел град стрел. Гопал и Судама быстро проскользнули в заднюю дверь.
— Что-о-о такое происходит? — спросил Нимаи, держась за носилки.
— Дханус их придержит, — засмеялся Гопал. — Пошли, солдаты явно не ожидали нашего визита, и я сомневаюсь, что они знают, что мы здесь.
Он повел их наружу.
— Мы пойдем к реке и по ней доберемся до Нийаны Бхирам.
Лавку охватило пламя. Горны трубили тревогу. Гопал вместе с Судамой и Нимаи, несущими Китти, добрались до берега реки Сарпы.
— Это здесь, — сказал Гопал, указывая на стремительное течение и спрятанную у берега небольшую деревянную лодку.
— Так, как он и сказал, — произнес Судама.
Количество трубящих горнов все увеличивалось.
— Они приближаются, — напомнил Гопал остальным. — Пойдемте в лодку.
Они осторожно положили очарованную девушку на дно лодки. Нимаи сел на нос, а Судама помогал Гопалу вывести лодку на стремнину. Расстояние между ними и Тошаной с каждой минутой становилось все безопасней. Они сели на корму, а Гопал взялся за руль.
— Теперь, — сказал Судама, — глянем еще раз на карту.
Он вытащил из-за пояса карту, нарисованную Дханусом.
— У вас, ми-и-истиков, ес-с-сть что-нибудь от го-о-оловной боли? — попросил Нимаи, борясь, как обычно, с чужим языком.
Судама поднял на мгновение глаза, но затем вновь обратился к карте.
У Гопала был вопрос:
— Ты уверен, что знаешь Тошану?
— Да, — пробормотал Судама, отрываясь от рисунка. — Во всяком случае, я так думал. А почему ты спрашиваешь?
— Вьяса сказал мне искать Город Девяти Ворот. В Тошане девять ворот?
Судама, несколько озадаченный, стоял, ошарашенный вопросом, потом ответил:
— Нет, я насчитал только двое настоящих ворот. Есть еще несколько дорог и тропинок, которые ведут в город, но я не могу сказать, что в Тошане девять ворот. Может быть, он имел в виду Нийану Бхирам? Я не могу вспомнить такого места… во всяком случае, в этом Круге.
Судама опять обратился к карте.
— Я узнаю эту гору, — сказал он, указывая на центр карты. — Это, должно быть, пик Куру.
— Эта река извивается как змея, — сказал Гопал, водя пальцем по карте. — Наверное, это река, по которой мы сейчас плывем.
— Сарпа — это змея, — сказал Судама. — Это река Сарпа.
— Вот он! — торжествующе объявил Гопал, показывая на северо-западную часть карты. — Это город Нийана Бхирам, в самом центре леса.
Остаток дня они плыли по течению. Гопал наблюдал за рекой и своей сестрой, ожидая, когда лекарство Дхануса начнет действовать. Судама смотрел на берега и горы вдалеке. Нимаи таращился на них, бормоча что-то себе под нос.
Солнце садилось, и Гопал вспомнил слова ткача, с которым они плыли в Радхакунду о том, что не следует оставаться на реке ночью. Он был очень доволен, что они прошли такое большое расстояние по реке без происшествий.
— Не хочу испытывать терпение ману, — сказал он, поворачивая руль и направляя лодку к берегу.
— Нам лучше переждать ночь на берегу. Вон там, в высокой траве, — мотнул он головой. — Продолжим наш путь утром.
— Я согласен, — ответил Судама.
Нимаи молча смотрел на берег.
* * *В Била-свагре в это время Вьяса с апсарасой с необычайной легкостью пробрались на корабль Бхутанаты.
— Нам нужно будет найти место, где они спрятали девушку, — пробормотал Вьяса.
Уша была поосторожнее.
— Солдаты, — предупредила она, прячась за бортиком.
Вьяса, доверившись ее инстинкту, последовал за ней.
На палубу вышли шесть якс.
— Готовьтесь к отплытию, — зычно скомандовал один из них, звоня в небольшой медный колокол, вызывая наверх остальных солдат. — Отдать швартовы, да поскорее, а то Бхутаната позаботится о ваших головах.
Корабль писаки покинул пристань без малейшего покачивания, присущего обычным кораблям. Не было ни парусов, ни весел… корабль передвигался только благодаря черному искусству. Пока команда выполняла свои немногочисленные обязанности, Вьяса и Уша оставались в укрытии.
— Что такое кртья?
— Что? — Вьяса просто не мог поверить, что Уша не знает этого. — Такая ведьма, как ты… не знакома с кртьей?
— То, что я практикую искусство магии, еще не означает, что я понимаю писаку.
— Действительно, — согласился мистик, — когда дело касается писаки, любому не мешает подучиться.
