Евгений Малинин - Драконья любовь, или Дело полумертвой царевны
И дверку аккуратно так прикрыл.
А снаружи лавки выстроились в два ряда и проход между ними узенький, а народу толкается – толпа! Двинулся я, как было сказано, влево, читаю вывески – «Лучшая свиная требуха из Лавандии», «Требушиные деликатесы из Гурмандии и Дольши», «Отечественная требуха – лучшая требуха в мире!», «Подкрепись копченой требухой – мордой будешь очень неплохой», «Требуха моченая, копченая, соленая, подвяленная, подкисленная, в уксусе и отваре папоротника, в змеином молоке, слоеная под гнетом, на пару, обезжиренная, в живой воде», «Парная требуха вынимается и обрабатывается у покупателя на глазах»…
В общем, сплошная требуха!
Дошел я до конца этого «требушиного» ряда, свернул направо, а до последнего пролета всего-то метров сорок. Дошел до него, и вправду – на всех лавках вдоль этого ряда свиные пятаки красуются, а конца этому пятачиному ряду и не видно. Вот и дожидайся здесь Сороку с этим… С Нюхачом!
Прошелся я метров пятьдесят, и плоховато мне стало – никогда в жизни не видел я сразу столько свиных рыл! Мне уже начало казаться, что и народ, что вокруг толкался, весь сплошь со свиными мордами на плечах.
Тут слышу, впереди крики какие-то истошные, суматоха поднялась. Народец вокруг сначала весь вперед кинулся, потом сразу назад и по лавкам начал прятаться. Пара минут – и между лавками практически пусто стало, так, десятка два теток мечутся и больше никого. И вижу в мою сторону несется наш Щупач, а за ним трое здоровенных, пузатых мужиков в странной такой одежке морковного цвета, и в руках у каждого здоровенный дрын. На верхушке у этих дрынов красуются узкие, длинные штыки, а под ними широкие округлые лезвия со здоровенным клевцом вместо обуха.
А бежать нашему Смотрецу, страсть как неудобно – у него в одной руке балалайка его огромная, а в другой мешок немалый, сами понимаете – ни отмахнуться, ни оттолкнуться, настигают его вооруженные мужички. Погоня отставала от музыканта всего метра на три, когда две тетки заполошные метнулись аккурат между нашим балалаечником и теми, кто его догонял. Ну, конечно тетеньки проскочить не успели, а только и затоптать их с ходу мужичкам в морковной одежке не удалось – все пятеро покатились в пылюку. Володьша, сын не помню чей, оглянулся и, увидев, как дело обернулось, наддал что было сил, ну и как раз мне в живот въехал. Глазки закатил, бедняга, мордой бледный стал, и шепчет еле слышно:
– Сдаюсь…
– Не… – говорю ему, – …друг милый, я твою сдачу не принимаю! Давай, шевелись!..
А сам схватил его за шиворот, открыл дверь в ближнюю лавку и как рявкну:
– Принимай оптового покупателя!! Сто пятьдесят свинячьих голов, маринованных в живой воде человеку нужно!!
Хозяин за прилавком аж до потолка подпрыгнул да как завизжит:
– Дарагой, красивый, самый хороший свинячий башка иметь будешь!! Сам свинячий башка выбирать будешь!! Самый лючший живой вода мочить будешь!!
Сунул я музыканта в лавку, дверь аккуратно так прикрыл, а сам снова на середку прохода вышел.
Мужики к этому моменту не только обеих баб в пыль по уши затолкали, но и вооружение свое подобрать успели, смотрю, озираются по сторонам, а чего озираться, когда вокруг кроме меня да тетенек, на которых они стояли, никого нет! Ну, естественно, двинулись они в мою сторону. Подходят, обступают с трех сторон, оглядывают… Долго огладывают, а потом самый рослый из них вопрошает:
– Кто таков, зачем в столице?!
«От, народ! – Думаю. – Ни опрос провести не умеют, ни задержание! И кто только их учил!!»
И такое меня, понимаешь, зло взяло!
– Зовут меня Никудыка Ниоткудин… – отвечаю и нагло так ухмыляюсь, – в столице свиные головы скупаю в количестве тащи двухсот пятидесяти штук!
Эти трое переглянулись, помолчали, а потом верзила снова с вопросом:
– А не был ли ты, Никудыка, два дня назад на дворе Лосихи, что в Черном бору находится?!
– В Черном бору?.. – Строю я из себя идиота. – Вы что, ребята, головами ударились сильно?! Если б я два дня назад в Черном бору был, то как бы я сейчас здесь очутился?! Что я по-вашему, птица перелетная?!
Они снова переглянулись, и тут один из мужиков поменьше говорит верзиле задумчиво так:
– Вообще-то, под описание подходит: высокий, одет в темное, и обувка без шнурков и пряжек…
– Да?.. – Отвечает верзила. – А откуда у него двузубец наговоренный?! В описании ничего про такое оружие не говорилось! И зачем бы тому… из описания… тыща двести пятьдесят голов свиных?!
Тут он как-то запнулся и спрашивает у меня:
– А зачем тебе столько свиных голов?..
– День рождения у меня!! – Скорчил я в ответ рожу типа «отвянь». – Гостей угощать буду!
– А ты не видел такого… невысокого… ну… лысоватого мужичка… голубоглазенького… с мандариной и мешком?.. Он как раз по этому проходу бежал? – Спрашивает вдруг тот мужик, что до сих пор молчал.
– Видел! – Отвечаю. – Он как раз мимо меня просвистел!..
– Что ж ты его не задержал?! – Верзила от огорчения аж секиркой своем пристукнул. – Ты ж видел, что мы за ним гнались!!
– Откуда? – Конкретно удивился я. – Мужик с инструментом, торопится… Я решил, что он на свадьбу, там, или на похороны опаздывает. А вы как раз настигли тех, за кем гнались… – Я кивнул в сторону притихших в пыли баб. – Что ж мне его задерживать?!
Мужики снова переглянулись, и верзила авторитетно так заявляет:
– Ну вот что, господин Неоткудин, мы должны тебя задержать для доклада и до выяснения!
– И надолго?.. – Ухмыляюсь я в ответ, а сам перехватываю поудобнее свою вилку.
– Суток на трое… – отвечает верзила, – …а там, как получится.
– Ага, – говорю, – а кто за протухшие свинячьи головы платить будет? Вы что ли?!
– За какие свинячьи головы? – Не понимает верзила.
– За купленные мной и сложенные в сарае! – Гаркаю я что есть мочи. – За три дня и «как получится» они точно протухнут! Кому я их тогда скормлю, Змею Горынычу?!!
– Оскорбление высшей власти!! – Тут же выныривает один из младших.
– Штраф три рубни!! – Подвякивает второй.
– Есть, чем штраф заплатить? – Строго так сводит брови верзила. – Или в холодную… до выяснения!!
– Да вы кто такие, вааще… – Повышаю я голос, – …что б меня да в холодную?!! Какие у вас на это права?!! А ну-ка, предъявите удостоверения?!
– Кого… предъявить?.. – Не понял тот, что про три каких-то рубни намекал. А верзила тоже в голос полез:
– Ты что, первый раз в столице?!! Не видишь – мы личная гвардия самого Змея Горыныча при исполнении государственного заказа!!
– Какого заказа?!! – Подпускаю я в свой рев иронии, а сам думаю, что не плохо бы и нам троим вступить в эту самую «личную гвардию».
– Государственного!!! – Ревет в ответ верзила. – На отлов особо опасных государственных преступников в особо опасных размерах!!
