Юлия Рыженкова - Халт
— Стервятники никогда не прочь поживиться слабым и беспомощным. Но в своей слабости виноваты только мы! Мы сами делаем себя беспомощными, выясняя, чья раса выше, умнее, благороднее. Самым умным и благородным же будет признать, что все расы равны, все достойны жить, работать, получать жалованье и не бояться ходить по кварталам ночью. Да, я знаю, есть недовольные существующей властью, которые спят и видят, как бы её снять. Но пусть они подумают, что будут делать дальше. Ведь если они победят, у них тоже появятся недовольные. Стоит заняться делёжкой власти – и ни на что другое времени уже не останется. Погрязнув во внутренних разборках, мы дадим оружие внешним врагам. Неужели мы хотим войны и крови? Неужели ради этого мы готовы рискнуть жизнями наших жён и детей?
Халт ждал, к чему ведёт Огай, и восхитился, услышав слова, ради которых и произносилась эта речь. «Настоящий политик!» – подумал сын Глойфрида.
— Чтобы показать вам пример того, как работать в команде, сплотить всех вне зависимости от расы, роста и цвета кожи, я ввожу в Совет пяти гнома! До сих пор в Совете были только люди, и они старались мудро и честно управлять всеми областями жизни города. Но я считаю, что другие расы способны к этому ничуть не хуже! Кто, как не гномы, знают все тонкости горного и шахтёрского дела? Кто, как не они, производят антракасскую сталь, куют мечи и доспехи, известные далеко за пределами Альтерры? Сегодня я хочу представить вам новый род, который будет контролировать добычу руды, – Гримсоны! С этой минуты в Совет пяти входит Торион Гримсон, сын Валфира Гримсона.
Таран подошёл к Огаю и склонил голову. Послышались приглушённые перешёптывания. Мало кто ожидал такого поворота событий, представители знатных людских родов не могли понять, как реагировать и что это принесёт им. Альвы же зароптали чуть ли не в голос: они и людишек‑то еле терпели, а тут гномы в Совете! Да такого за сто лет никогда не было! Но тут послышались редкие аплодисменты гномов, их подхватили, и вот уже все присутствующие рукоплескали мудрому решению главы города.
— Какой ход! – восхитился Халт, хлопая вместе со всеми.
Ванда кивнула:
— Смотри и учись. Тебе это понадобится.
Огай вышел – его проводили, склонив головы, – и в зале начались разброд и шатание. Большинство в голос принялись обсуждать решение правителя. Потомок Хагена, выбираясь в коридор, слышал и возмущённые мнения, и восторженные. Кто‑то восхищался умом наместника, так ловко сгладившего всем известные противоречия между гномами и людьми, другие считали, что, вступив на эту дорожку, можно зайти в болото, где все и утонут.
Уже почти у двери Халта поймали за рукав. Он напрягся и обернулся, готовый дать отпор, но никого не увидел. За рукав дёрнули ещё раз. В толпе людей и альвов гномам приходилось несладко: они не только ничего не видели и дышали в спину впереди стоящим – но и их не замечали, наступая на ноги и пиная коленями.
— Сегодня в полночь приходи к шахтам. Мы устроим встречу с рабами Арены, – негромко произнёс Умник.
— Спасибо. Я приду, – ответил Халт.
И оба растаяли в толпе.
За этот день тан вымотался дочиста. Голова казалась набитой требухой, ничего не соображала, тянула вниз. Хотелось лишь рухнуть на кровать и уснуть или хотя бы пропустить пару кружек – снять напряжение. Но даже о пиве можно было лишь мечтать: на встречу с рабами Арены нельзя прийти подвыпившим.
Аннет тоже клевала носом: встали сегодня рано, вчера легли поздно, но это была обычная усталость, с которой несложно справиться. В отличие от Халта, ей не пришлось заключать убийственный договор с неизвестным магом, узнавать, что все, во что верил, – лишь мираж, и разрабатывать план по захвату цитадели. Да и на полуночной встрече присутствовать не обязательно.
— Иди лучше выспись, кто знает, когда в следующий раз это получится, – сказал Халт.
К его удивлению, Аннет сразу согласилась. Тан уже привык, что девушка все время фыркала на такие предложения, настаивая на том, чтобы быть рядом. Но сейчас не было сил задумываться о её странной покладистости.
— Я заеду к Драге, она должна помочь мне взбодриться, – продолжил он, и Аннет лишь кивнула.
Оба вскочили на коней и ударили пятками под бока. Подковы застучали по брусчатке. Прохожие сторонились, ветер лохматил волосы. Халт вздохнул полной грудью: ему нравился галоп, нравилось ощущать себя единым целым с конём, когда кажется, что это не арденский вороной, а перитон, и вы сейчас взлетите к звёздам. Но вскоре Халт придержал поводья, ругая себя за мальчишество: галоп по узким улицам города – не самая умная идея. Легко можно зашибить кого‑нибудь или самому навернуться, столкнувшись с неожиданно появившейся телегой. Аннет тоже притормозила и, поравнявшись с таном, с улыбкой показала большой палец, поднятый вверх. Её такие забавы никогда не пугали – на Аррете понятия об опасности другие.
На перекрёстке за пару кварталов от дома они остановились, поцеловались, не слезая с коней, и поехали каждый в свою сторону.
Драга оказалась одна и очень обрадовалась, увидев на пороге Халта.
— Извини, что вламываюсь на ночь глядя, но я сейчас ничего не соображаю, – сказал тан. – Мне бы поспать, а на это нет времени. Может, знаешь какие‑нибудь чары, чтобы снять усталость?
— Ох, милок, да что ты! Какие извинения? – запричитала гномиха и потащила на стол всякие сладости. – Да хоть ночью приходи, если надо! Конечно, устал, бедняга. Проголодался небось? Да сними камзол и сапоги, они ж тебе дышать не дают!
— Не надо, – вяло сопротивлялся Халт. – Мне бы только взбодриться – и пойду. Есть совсем не хочется.
— Захочется, когда заклятие наложу. От него всех тянет на сладкое, – ответила Драга и исчезла в дверном проёме. Впрочем, вернулась она довольно быстро, поставив перед Халтом дымящуюся чашку какого‑то отвара. Пахло вкусно: чабрецом, шиповником и ежевикой. Тан сделал маленький глоток.
— Это я сама придумала: накладываю заклинание на отвар бодрящих трав. Чашки тебе хватит часов на пять.
Халт действительно чувствовал, что с каждым глотком в него вливаются силы, сонность и усталость уходят, голова проясняется… И очень хочется сладкого!
— Кушай–кушай, милок. Допьёшь – ещё посиди, не беги сразу. Хочу убедиться, что подействовало как надо. Бывают сбои…
— Драга, я все хотел спросить у тебя… почему ты отправила меня искать Ванду? Почему не сказала просто: за тот рюкзак еды, что ты взял, любой маг отправит тебя на Терру.
— Не знала, что там так ценят мою стряпню, – улыбнулась гномиха. – Я ж нигде, кроме Гномьего Холма, не бывала. Ты прости, если не так посоветовала.
— Нет–нет, все нормально! Просто мне интересно: почему Ванда?
