Инна Живетьева - Черные пески
Пока тошнило, не жалел о хлебе, а вкус молока разбудил голод. Темка с трудом заставил себя оставить треть, вернул кувшин Шурке.
– Пей. Давай, я сказал.
Шурка допил молоко, облизнул белые усы. Вздохнул:
– Гонец приехал. Обоз завтра будет, но вполовину меньше, чем нужно.
– Откуда знаешь? – удивился Темка. Для таких известий большинство ушей – лишние.
– Так, случайно рядом был.
– Ты не болтай, понял? Намылят тебе шею за такие случаи!
Шурка обиделся:
– Я просто видел, что к королю этот пошел… княжич Бокар. Он за вами следил, как вы уехали. Только в степи отвязался. Думал, он чего про вас накапать хочет. Его выгнали. А я не успел уйти. Вот и слышал. Я не болтаю, я только тебе.
Темка снова перевернулся на живот, поставил подбородок на сжатые кулаки. Значит, не смогли собрать провиант. Дерьмо шакалье! Даже если ушлют за продовольствием в глубь страны, так пока телеги вернутся – на подножный корм придется переходить. Мятежники за хорошо укрепленными стенами могут долго сидеть, рассказывают, что перед наступлением королевских войск окрестные деревни подчистую грабили и все в Южный Зуб свозили. Воды там много: обычай, навязанный Черными песками, жив. Правда, ночью мятежники сделали вылазку, небольшой отряд ушел степью. Попробуй догони их по темноте. Куда отправились? Вряд ли за подмогой, кто рискнет поддержать проигравших? Но тогда зачем?
– Марк у коннетабля торчит?
– Угу. Там и король, и княжич Дин.
Да, король вынужден торопиться. Недаром перебрался сюда из Северного Зуба, не дает покоя ни себе, ни штабным.
– Княжич Эмитрий идет, – сказал Шурка.
Темка повернул голову. Точно, идет, бумагу какую-то тащит. Вот как у Митьки получается не думать о том, что произошло в Песках? Ни словечком не обмолвился, одним занят: Южный Зуб нужно взять как можно быстрее. Темку снова затошнило, когда он вспомнил утренний разговор.
– …чтобы меня пустили туда, к отцу. Я бы попросил его сдать крепость. Южный Зуб все равно возьмут, но сколько мы тут еще просидим? От нас бед, как от Черных песков. Я хочу, чтобы хоть этой вины на отце не было. Хватит! На нем и так слишком много.
– Сдурел?! Так он тебя и послушал.
– Тогда получится, я ему враг. А с врагом что делать? Допросить, а потом казнить. Знаешь, как допрашивают? Вот, или сдать крепость, или меня – палачу.
– Ну ты… Правильно тебя не пустили.
Усмехнулся. Глянул с жалостью, как на малыша неразумного.
– Не пустили, положим, потому что не верят.
– Дураки. И ты дурак. Князь Дин тобой уже раз пожертвовал. Когда пропустил Кроха в Миллред.
– А ты знаешь другой способ?..
Митька опустился в траву, развернул лист и уставился в собственноручно вычерченную схему Южного Зуба. Темка глянул равнодушно: уже сидели над ней. Водили пальцами, задерживаясь то на пороховых складах, то на запасах воды. Выискивая, можно ли взорвать. Южный Зуб очень стар, и не вспомнить, сколько раз его перестраивали, и сколько тайных ходов забыто, и сколько проложено новых. Дважды пыталась разведка проникнуть в крепость лазейками, которые знал княжич Дин – и дважды попадала в засаду.
Шурка сунулся к бумаге с интересом. Тыкал пальцем, расспрашивал Эмитрия об условных обозначениях, оглядывался на крепость, сверяя воспоминания со схемой. Темка лег на спину, закинул руки за голову. В высоком прозрачном небе, чуть тронутом закатом, висело облако, похожее на пышную булку. Все-таки придется штурмовать Южный Зуб. Хорошо, что король не пустит в бой Митьку. Неправильно это, когда сын на отца с оружием идет.
– А, ну да, конюшня, – надоедливо звенел над ухом Шуркин голос. – А тут у вас кладовые были, да? Ха! Ну я же помню, как оттуда копченым пахло. А тут почему не нарисовано? Ну вот, рядом с кладовыми. Ну тот, заброшенный ход.
Темка резко сел.
– Какой ход?
Шурка глянул недоуменно на княжичей.
– Да какой – обычный. Подземный, потом через стену. Княжич Эмитрий, вы что, не помните?
– Я не знаю там никакого хода.
– Да я вам через него записки таскал!
– Я думал – через ворота, – разозлился Митька.
Темка понимал досаду побратима: паршиво ему вспоминать о безвылазном сидении в замковой библиотеке, пока Герман держал гарнизон.
– Не-а. Чего мне лишку-то вашему капитану на глаза попадаться было? Я там как-то лазил, смотрю, ход, ну и по нему.
Темка хмыкнул: чтобы Шурка да пропустил возможность куда-нибудь забраться.
– Вот отсюда, из лесочка. Он такой… сильно заваленный.
– Ты вспомни, – попросил Митька. – Как тебе кажется, про этот ход знали? Кто-нибудь, кроме тебя, туда заглядывал?
Шурка прикрыл глаза, вспоминая. Потер шею.
– Да получается, вроде как нет. Мне вечно от мамки влетало, что весь в пыли. Если бы кто еще ходил, так пообтерли бы.
На степь наваливался день. Наползал неотвратимо, заставляя сжиматься тени и делая гуще запах травы, оружейной смазки и пота. Если бы Темка мог, он бы стащил день со степи, чтобы снова над головой виднелась Первая звезда.
Шурка ушел сразу после полуночи. Темка и Александер остались на опушке вглядываться в темную громаду Южного Зуба. Они ждали, когда она дрогнет и выпустит столб пламени. Капитан беззвучно шевелил губами: молился. Вместе с ними, поглубже в лесочке, ждали солдаты; чтобы не уснуть, они травили байки и посмеивались. Темка хотел подойти, одернуть их, но не решался оставить Александера.
Звезд становилось все больше, расшивала Матерь-заступница темное небо серебряными нитями. Сменились караульные на стенах Южного Зуба: первый раз, второй. Время уходило, и Темка вспомнил разговор у короля.
– …Значит, пошел бы? – Эдвин внимательно смотрел на капитанова сына.
– Да, мой король!
– И не страшно?
– Нет!
Король хмыкнул. Хмуро глянул капитан Георгий, сказал:
– Сопляк совсем. Не боится он… Ты хоть понимаешь, что с тобой сделают, если поймают?
– Княжичу Артемию было столько же, когда его пытали в Южном Зубе! – ощетинился Шурка. – Он выдержал, а я, думаете, не смогу?
Темку обожгло тогда страхом: не надо! Не приведи Росс! Он и сейчас просит: Росс, помоги ему! Будь милостив!
Первая звезда загорается первой и первой же гаснет. Но в эту ночь она оставалась дольше других. Только когда выполз розовый заспанный рассвет, Темка понял, что звезда ему просто чудится.
Зашуршало за спиной. На опушку выбрался Марк, лег рядом с Темкой и тоже посмотрел на крепость.
– Король приехал.
Побратим сказал негромко, но Александер услышал, оглянулся.
