Инна Живетьева - Черные пески
Княжич приподнялся, чтобы оглядеть двор, досадливо дернул плечом на шипение побратима:
– Не высовывайся!
Коннетабль – или только его штандарт – застрял где-то у ворот. Дерьмо шакалье! Мятежники яростно рвутся к королю. Еще и обстрел сверху – так долго не продержаться. Хорошо устроились, гады, снизу их не зацепить. Не перестреляют, так не дадут из-под балок выползти. Взять самого короля – единственный шанс для мятежников спасти свои шкуры.
Княжич положил шпагу рядом с Марком, бросил ножны.
– Я туда, – мотнул головой в сторону месива из камня, бревен и человеческих тел.
Приходилось держаться за плечи мертвецов и ползти по балкам, лежащим на телах. Темка услышал стон, но не остановился. Быстрее наверх! Вот только прихватить ружье из рук убитого. С ним ползти стало неудобно, особенно когда пришлось ящеркой ввинчиваться в щель – каменную плиту удерживала балка, и Темке казалось, дерево похрустывает. Подержи ее немного, Росс-покровитель, а то мокрое место останется от княжича. Благополучно добрался до края и глянул вниз. Король пока в безопасности. У Эдвина расцарапано лицо, капитан Георгий пытается промокнуть кровь платком, но король отмахивается.
Темка нашарил камушек, бросил вниз – капитан, а затем король, подняли головы. Княжич ткнул рукой на осыпающуюся стену: «Я туда!» Показал на засевших стрелков: «Прикройте». Адъютант глянул на предстоящий Темке путь и выразительно постучал себя кулаком по лбу. Темка понимал капитана: забраться под обстрелом наверх – на грани возможного. Шакал не разберет, что и как держится, и когда рухнет. А дальше, к единственной площадке, откуда можно снять мятежников, и вовсе ведут две упавшие скосом друг на друга балки. Лететь с них высоковато, под ними – камни и доски. Узенькими кажутся снизу бревнышки, по таким и через ручей идти страшно. Но Темка понимает: это обман; высоты он не боится. Главное, чтобы все это не обвалилось.
Хранил своего княжича Олень-покровитель. Даже когда Темка вжимался лицом в доски, ожидая неминуемого удара. Пуля прошла мимо, взвизгнула от злости, ударившись о камень. Хранил Темку покровитель, но и поблажки не давал. Раз оползло под сапогами, и княжич скатился вниз, с трудом зацепившись за бревно. Пуля ударила рядом с пальцами и щепой раскровянило руку. Вот уж помянул мятежников и всех их предков! Спасибо еще, прикрывают снизу, а то и вовсе было бы головы не поднять.
Он добрался до перекрещенных балок, промокнул рукавом крупные капли пота, выступившие на лбу. Тем, кто внизу, кажется, что впереди самое трудное. Они ошибаются. Пулей мятежникам тут не достать, а разве это пропасть? Тьфу! Видели бы они ущелье Орлиной горы! Темка подбадривал себя, понимая, что разбиться и этой высоты хватит.
Поправил за спиной ружье и ступил на бревно. Жаль, нет сухих корней, что так удобно ложатся под руку. Да еще наклон этот дурацкий, нужно ступать боком, чтобы не соскользнуть. По шажочку, вперед. Там, где перекрестье балок, пришлось перелезать и сильно мешало ружье. Оставалась пара шагов, княжич обрадовался и сглупил: прыгнул на каменную площадку. Край осыпался, нога сорвалась. Кто-то там, внизу, вскрикнул. Темка успел зацепиться. Нет уж, он сможет, еще не до конца за Шурку рассчитался. Карабкался, сдирая кожу с ладоней. Все-таки забрался, бухнулся на живот. Теперь отдышаться хоть немного, вытряхнуть из рукавов и из-за шиворота набившийся щебень.
Княжич скинул ружье и на четвереньках пополз к краю. Вот отсюда засевшие в левом крыле мятежники будут как на ладони. Ага, забеспокоились. Это вам не из укрытия за королем охотиться, сейчас на вас охота начнется. Темка неторопливо насыпал на полку порох, тщательно прицелился, как на уроке у капитана Александера, и выстрелил. Есть! А, шакал побери, только ранил. В ответ внизу защелкали по камням пули, но княжич и бровью не повел – тут его не достанут.
Когда Темка снял третьего мятежника, положение внизу изменилась. Теперь там не отсиживались в укрытии, а огрызались яростно, давая возможность прорваться к дворцовым покоям солдатам коннетабля. Если отряды соединятся, то смогут атаковать.
В левое крыло ворвались, когда у Темки оставалась одна мишень. Княжич аккуратно поймал на мушку. Есть. С первого выстрела. Темка отложил ружье, раскинул руки и прижался к камню. Острый край царапал щеку, но княжич не шевельнулся. Вот и все. Он закрыл глаза и снова увидел летящее со стены Шуркино тело, почувствовал, как толкнулась земля.
Темка поднялся и пошел к балкам: бой еще не кончен, и его место – там. Идти над пустотой оказалось проще, когда никто не следит за каждым движением. Хотя нет, один смотрел, напружинив тело, – точно и впрямь смог бы подхватить княжича Торна, если тот сорвется. Дождался, когда Темка спустится, и сел, точно ноги у него подломились.
– Пошевели пальцами, – попросил Темка.
– Да нормально. – Марк выполнил просьбу. – Мякоть задело.
Бой шел еще долго. Рыжую башню брали приступом, и немало погибших осталось на ее винтовой лестнице. В комнате, где когда-то пытали Темку, чуть снова не ранили Марка. Потом крепость прочесывали, да не на один раз. Но князя Дина так и не нашли.
Уже потом, на допросах, открылось: князь ушел с несколькими верными людьми как раз в ту ночь, за два дня до штурма. Узнав об этом, Марк сплюнул:
– Шакал. Солдат бросил.
А Темке стало легче: Митькин отец не приложил руку к Шуркиной смерти.
Чуть поверни голову – ослепит вечернее солнце. А когда хоронили убитых, так же слепил восход. Он розово отражался на клинке, пока металл не посыпали порохом: Росс-покровитель, будь милостив к погибшему воину. Темка встал тогда на колени перед Шуркиной могилой, наклонился, чтобы коснуться ножа губами. Солнце спряталось за крепостную стену, но глаза все равно жгло и намокали ресницы.
– Артемий Торн из рода серебряного Оленя!
Король со свитой стоял у разбитых ворот Южного Зуба. Темка вышел из строя. Навстречу шагнул коннетабль, подал меч, тот самый, с которым когда-то присягал княжич и который передал ему отец в день совершеннолетия.
– Опустись на колено и протяни королю, – шепнул князь Кирилл.
Темка только сейчас заметил, что оголовье перевито серебряной лентой. Как подрубленный, опустился перед Эдвином, непослушными руками протянул ему меч. Король развязал узел, передал опавшую ленту коннетаблю. Темку охватил озноб, он испугался, что у него затрясутся руки. Новая, золотая лента, ложилась на рукоять. Король затянул узел.
– Княжич Артемий Торн! За доблесть и верность жалуется твоему роду золотая лента, и отныне зваться вам родом золотого Оленя.
