Дарт Лонгботтом (СИ) - "Добрый Волдеморт"

«Наверно, магическая лягушка Фрэнка перестала действовать раньше», — Хагрид с облегчением вздохнул, когда авроры отогнали монстра. Они вышли из крепости на пристань, и полувеликан с неописуемым удовольствием почувствовал солёные морские брызги на лице.

«Скорей бы домой!» — билась в косматой голове нетерпеливая мысль. Хагрид топтался на пристани в ожидании корабля на материк, но тот, как назло, не спешил причаливать к острову. Полувеликан никогда так не мечтал просто прогуляться с арбалетом по лесу, почувствовать запахи смолы и цветов, повидаться с братом и прочей роднёй. Да и Арагога хотелось навестить, у пауков слишком короткая память.

Недалеко стояли авроры, у которых сегодня закончилась смена. Они тоже с нетерпением ждали, когда подойдёт корабль. С острова было невозможно аппарировать без специального маяка-артефакта, поэтому заключённых и новую смену авроров доставляли на корабле.

Уже через четыре часа Хагрид оказался в Министерстве магии, где ему вернули старый зонт и другие личные вещи. Когда полувеликан спросил о компенсации, какой-то аврор грубо послал его в лес, сказав, что не слышал ни о какой компенсации бывшим заключённым. Решив, что спорить с властями будет себе дороже, Хагрид выругался в густую бороду и отправился камином в Хогсмид. Ему хотелось поскорей забыть Азкабан и хорошенько напиться.

К его великой радости, в подвале нашлось несколько бочонков виски и записка от Лонгботтома. В самых изысканных выражениях Лонгботтом сообщал, что тыквы регулярно поливали и удобряли, собака Хагрида достаточно гуляла и хорошо питалась, а у Поттера и его друзей сейчас всё в полном порядке.

Глава 18

Деньги дают знания, а знания дают деньги

Беззвучная вспышка магического портала на мгновение осветила мрачные коридоры Азкабана, и в самой страшной тюрьме Англии, словно из воздуха, возник человек, закутанный в чёрную мантию. Палпатин, в облике рыжего Керригана, привычно накинул на себя невидимость и недовольно скривился. Он брезгливо оглядывал место, в которое привёл его портальный маячок. Запах канализации был настолько резким, что стало ясно: лучше бы Палпатин использовал другой способ доставки кристалла в крепость.

«А если бы лягушка оказалась немного левее?» — отругал себя Шив, глядя на огромный бассейн, полный подозрительной жижи, возле которого обнаружился артефакт. Когда Палпатин отправлял Хагриду зачарованную конфету, он знал, что та проведёт некоторое время в животе у полувеликана. А когда леснику сообщат о скором освобождении, артефакт выберется наружу и станет маячком, по которому Палпатин переместится в Азкабан.

Лишь в последний момент Шив добавил в программу лягушки жёсткое требование. После коррекции артефакт мог подать сигнал исключительно с твёрдой поверхности, на которой свободно умещался человек. Только поэтому сейчас Шив стоял на каменном полу, а не имел сомнительное удовольствие трансгрессировать прямиком в колодец с нечистотами.

«Связался с дерьмом — будь готов испачкаться», — подумал Палпатин, радуясь тому, что сразу после перемещения наложил «головной пузырь». Судя по ароматам подземелья, здесь даже дементоры появлялись редко. Решив, что лучшего места для хранения одного из ключей можно больше не искать, Шив оставил лягушку с кристаллом внутри на краю каменного колодца, а сам вытащил из кармана метлу, увеличил её и полетел наверх.

Через какое-то время Палпатин добрался до этажей, где в камерах сидели заключённые, а по коридорам прогуливались охранники. Первая же пара авроров, которых встретил по дороге Палпатин, рассказали под «Империусом», в какой камере находится Сириус Блэк. Несколько минут стремительного полёта по коридорам, и Палпатин добрался до последнего этажа, на котором расположились камеры самых опасных злодеев.

Дементоры летали, можно сказать, над головами у заключённых, поэтому здесь, на последнем этаже крепости, было всегда холодно. Возможно, только благодаря магии домашних алтарей чистокровные узники, находившиеся на верхнем уровне, всё ещё были живы. Камера Блэка оказалась угловой. Когда Палпатин подлетел к нужному месту, он увидел, что за решёткой на койке лежит худая чёрная собака.

«Какой разносторонний человек!» — Палпатин обрадованно спрыгнул с метлы на пол. Заставив прутья решётки бесшумно раздвинуться, он вошёл в камеру и бесцеремонно спихнул собаку на пол. Затем Шив невербально очистил от шерсти и грязи топчан и аккуратно уселся на край лежанки. Ржавые цепи заскрипели под весом Керригана, но Палпатин не обратил внимания на неприятные звуки. Он с усмешкой наблюдал магические метаморфозы узника. Спавший пёс, который от удара ногой улетел к стене, заполошно подпрыгнул, заскулил, а затем стал стремительно превращаться в человека. Палпатин с интересом следил за узником, уважительно покачивая головой.

— Да у вас талант, мистер Блэк. Чтобы с такой скоростью менять форму, надо постоянно тренироваться. А вы можете превратиться в другую собаку, поменьше? Или у вас фиксированная форма?

Сириус, заросший волосами, будто первобытный дикарь, стоял возле стены в драном рубище, прижавшись лопатками к ледяному камню, и думал, что сошёл с ума окончательно. Иначе откуда в камере мог взяться этот рыжий тип в кепке и белых лайковых перчатках, одетый на маггловский манер, пахнущий табаком и дорогим парфюмом? Правда, рёбра, по которым пришёлся удар ботинком, немилосердно болели. Однако узник решил, что просто отлежал бока на жёстком топчане.

— Слышь, а у тебя с собой волшебные шахматы есть или хотя бы «Плюй-камни»? — прохрипел Блэк с дерзкой ухмылкой. — Всегда мечтал сыграть в шахматы с собственной шизой.

— О, у меня есть превосходный способ доказать, что я не плод вашего безумия, мистер Блэк, — коротко улыбнулся Палпатин. — Только подождите одну секунду, пока я наложу заглушающие чары на камеру.

Слова бывшего ситха не расходились с делом, и через несколько секунд в тело Блэка ударила фиолетовая молния, прокатив того по грязному полу. Не ожидавший такого мужчина взвыл во весь голос. Шив не собирался убивать узника, он лишь хотел привести того в чувство. И ему это удалось. Сириус медленно встал с каменного пола. В его взгляде больше не было привычного безумия, и он настороженно смотрел на опасного гостя.

— Простите, мистер Блэк, вы очень дорожите пыльными книжками из родовой библиотеки? — лукаво прищурился Палпатин. — Я готов предложить вам сделку: эти старые фолианты и артефакты в обмен на что-то важное для вас. Скажем, свободу и возможность начать новую жизнь вдали от Англии.

— Я понял! Ты Волдеморт, да? — полыхнул ненавистью Сириус. — Припёрся сюда, чтобы спасти своих, а заодно поиздеваться надо мной⁈

— Нет-нет, что вы! — покачал головой Палпатин. — Меня зовут Питер Керриган. Я, наоборот, борец за права магглорожденных волшебников, в своём роде. К вашему многоуважаемому господину не имею отношения.

— Я никогда не уважал Волдеморта! — взорвался Блэк, услышав, что его считают слугой тёмного мага. — И не подчинялся этому уроду, Мордред тебя забери!

Сириус обнажил худое предплечье с синими канатами жил и ткнул им в сторону гостя.

— Вот, смотри сюда, Керриган, или как там тебя на самом деле. У меня нет метки! Я был аврором и боролся против зла. Я бы убил Волдеморта, если бы мог!

«Слишком много пафоса для того, кто уже двенадцать лет гниёт в Азкабане», — поморщился про себя Палпатин. Он хотел найти здесь жёсткого форсюзера, несломленного судьбой, а, похоже, встретил очередного последователя светлой стороны силы. Необходимо было принять решение: убить Блэка и затем преодолевать защиту мэнора на площади Гриммо, или же попытаться обмануть узника, чтобы тот подписал рабский контракт. Но как же заинтересовать этого нервного волшебника?

Бывший ситх в раздумьях поднял с пола упавшую газету. На главной странице во весь разворот была напечатана фотография семейства Уизли в Египте. На переднем плане находился младший сын Молли, который держал на руках упитанную домашнюю крысу. Зверёк довольно щурил глазки от яркого солнца.