Павел Корнев - Жнец
— Уныло, — отхлебнул вина Якоб Ланц. — Смотри, по обочинам совсем не тает. Заметет скоро.
— Угу, — кивнул я.
И в самом деле, среди пожухлой травы белел усыпавший землю снег. А вот дорогу развозило все больше и больше.
— Ты где, кстати, с нильмарским акцентом разговаривать насобачился? — Подвыпившему мошеннику захотелось поговорить, и мое мнение на этот счет его нисколько не волновало. — Не отличить ведь…
— Жил там с год, наверное. — Я протянул руку и потребовал: — Дай сюда…
— На, хлебни, — передал мне кружку Якоб и ошарашенно уставился на выплеснутое в грязь вино. — Вот ведь…
— Поводья держи.
Я выудил из-под кучи тряпья почти опорожненный бочонок, выдернул пробку и перевернул его над бортом телеги. Вино красной струей хлынуло на дорогу, и мошенник горестно вздохнул:
— Зачем?
— Хватит пить уже. Дело надо делать.
— Это когда будет!
— Скоро. Не хватало еще, чтобы у Эда руки с похмелья дрожали.
— На постоялом дворе так и так опохмелиться придется.
— Опохмелимся, — пообещал я. — Но денег впритык, так что выпивка на тебе.
— Ну, тогда по чуть-чуть…
«Оленьи рога» мы заметили издалека. Прямо перед въездом в какой-то разросшийся вокруг дороги поселок возвышался окруженный крепкой изгородью солидный дом. Первый этаж был сложен из камня, выше начинался сруб.
— Рога, однако, — меланхолично заметил проспавшийся к этому времени Эдвард и ткнул пальцем в прибитые над воротами оленьи рога.
— Удивительно, правда? — поддел его Ловкач. — При таком-то названии?
— Иди ты, — вяло ругнулся лучник.
Со мной парни демонстративно не разговаривали. Вина им жалко, видите ли…
— На задний двор отогнать? — тут же подскочил к нам карауливший гостей парнишка лет тринадцати.
— В сарай запри. — Я кинул ему медяк и пригрозил: — И смотри, пропадет чего, не только уши оборву, но и все остальное. Под корень.
— Да ничего у нас сроду не пропадало, — не обратил на угрозу никакого внимания мальчонка.
— Не воруют, значит? — соскочил с телеги Якоб Ланц.
— Не воруют. Осень, постояльцев мало.
— Мансарды у вас, так думаю, подешевле будут? — Я запрокинул голову поглядеть на верхние этажи и, поморщившись, принялся вытирать запорошенные снегом глаза.
— Это к хозяину.
— Ну про соседей тогда даже спрашивать не будем, — кивнул Ловкач на соседний дом. — Там ведь все втридорога и постояльцы жулье сплошное. Правильно я говорю?
— Корчма это, — фыркнул забравшийся на телегу парнишка, — Готовят неплохо, а гостей разместить почти что и негде. Гостей они сами к нам отправляют.
— Баня есть у вас?
— И баня, и прачечная. И цирюльник приходит. А телегу я вашу в каретный сарай запру, там сейчас пусто.
— Лошадь напои, накорми, почисти и все такое…
Я выудил из кошеля еще пару медяков, ухватил за лямку дорожный мешок и остановился у крыльца. Но проходить внутрь не стал: подождал, пока мальчишка заведет телегу в сарай, и обошел двор. И лишь потом побежал догонять скрывшихся в доме парней.
А те к этому времени уже успели оккупировать один из столов и потягивали подогретое со специями вино.
— Тебе заказывать не стали, — блаженно улыбнулся Ловкач. — Ты же у нас непьющий…
— Ну-ну, — покачал головой я. — Как тебе идея поспать на коврике? А то денег у нас в обрез, сам знаешь…
— Шутит он, ваша милость, шутит, — успокоил меня подошедший к столу хозяин, болезненно худой мужчина средних лет, и протянул кружку. — Велели, как появитесь, с огня принести…
— А! Ну, тогда живите. — Я отхлебнул вина и уточнил: — Как у вас с комнатами?
— Выбирайте любую, — Он расплылся в улыбке и приладил ладонью редкие светлые волосы, — Осень…
— На мансарде подешевле будет?
— Я и так вам цену сбавлю.
— Коек в них сколько?
— На мансардах-то? По две в каждой. Вот на втором этаже…
— Две комнаты на мансарде. Ту, что окнами на полдень, и ту, что на закат. В них потеплее должно быть, так?
— Немного…
— И баню бы истопить! — оживился Эдвард.
— И цирюльника вызвать! — поддержал его Ловкач.
— Все будет, все… — закивал хозяин и погрустнел, заметив, что я высыпал на ладонь из кошеля монеты марнийской чеканки. — А сколько с вас, мне посчитать надо…
— Считай, — Я ссыпал монеты обратно и кинул ему кошель. — Как закончатся, скажешь…
— Вы надолго к нам? — сразу успокоился мужчина.
— А это как получится, — уселся я за стол и отпил вина, — Мы с покупателем здесь столковались встретиться. Так что, если кто спросит Косту или Ланца, отправляй к нам.
— Как скажете, — поспешил откланяться хозяин, явно намеревавшийся первым делом проверить, не расплатились ли с ним фальшивками.
— Обед можешь нести уже! — крикнул ему вслед Якоб Ланц.
— И ключи от комнат! — напомнил я.
Комната с выходившим на полдень окном оказалась самой обычной. Всей мебели — две койки и половичок у двери. Ну да мы сюда не отдыхать приехали.
Оглядев небогатую обстановку, я первым делом снял со стены заменявшую зеркало стальную пластину и, стараясь в ней не отразиться, убрал под кровать. Потом подошел к окну и принялся внимательно изучать открывавшийся из мансарды вид. Дорога и в самом деле была отсюда как на ладони. Дистанция — шагов сто. А то и меньше.
«Прыгни вниз, — прошептал вдруг кто-то у меня в голове. — Прыгни, и все проблемы разрешатся сами собой».
Я судорожно вцепился в подоконник, усилием воли заставил заткнуться ворочавшихся в глубине души бесов и обернулся к Эдварду:
— Как тебе?
— Пойдет, — буркнул лучник и уселся на кровать. — Лук когда заберем?
— Как связник приедет, так и заберем.
— Ты зачем две комнаты занять решил? — поинтересовался заглянувший к нам Ловкач, — Попросили бы на полу постелить. Всяко лучше, чем переплачивать. А теперь хозяин невесть что подумает.
— Пусть думает, — усмехнулся я.
— Деньгами-то зачем сорить?! — не унимался мошенник. — Может, я чего-то не понимаю, конечно…
— А если я попрошу тебя веревку бельевую раздобыть, поймешь?
— Нет.
— Вот смотри, — Я положил мошеннику руку на плечо и направил его к двери, — Высший один поедет или с охраной?
— С охраной.
— И что сделает охрана?
— На постоялый двор кинется, — не задумываясь, ответил Якоб и сообразил: — Так ты по веревке спуститься хочешь?!
— Именно. Ни с дороги, ни от ворот то окно не видно. Спустимся, перемахнем через забор — и мы уже у харчевни.
— А дальше?
— А вот сходим туда поужинать и подумаем на этот счет. Или ужин — это тоже деньги на ветер?
— Нет.
— Ну, тогда иди веревку стащи. Только чтоб никто не видел.
— Покрепче выбирай! — дал ценное указание сидевший на кровати Эдвард и повалился на спину, — А я посплю пока…
В харчевню мы отправились, предварительно договорившись о том, что к нашему возвращению вытопят баню и пригласят цирюльника. Хозяин, хоть и был недоволен желанием постояльцев заглянуть к соседям, кочевряжиться не стал и пообещал все устроить в лучшем виде.
Достоинств у харчевни оказалось ровно два: здесь было не протолкнуться от посетителей и задворками она выходила на какой-то глухой переулок. А дальше — беги не хочу. Какие-то огороды, покосившиеся домики, заборы… Но, разумеется, на своих двоих далеко не убежишь, и поэтому первым делом следовало раздобыть лошадей. Именно что раздобыть — денег на покупку даже самых захудалых коняг у нас не было.
Но, думаю, это проблемой не станет. Чтоб никто из остановившихся здесь на ночлег путешественников в кости да карты не играл? В жизни не поверю. Да и местные на святош вовсе не похожи.
— Нам бы деньжат немного раздобыть не помешало, — тихонько шепнул я на ухо Ловкачу, когда мы с трудом нашли свободный стол. Да и этот оказался свободным лишь потому, что стоял рядом с окном, от которого нестерпимо тянуло сквозняком.
В дальнем от нас углу музыканты наяривали польку, кто-то танцевал, кто-то хлопал в ладоши. Веселятся, стало быть…
— Сделаем, — кивнул Якоб и сцапал с подноса подошедшей к нам разносчицы кружку с пивом. Пригубил и уважительно покивал головой: — Очень неплохо…
— Кушать что-нибудь будете?
— Нет, — отказался я и поспешил рассчитаться.
— Кислятина, — сморщился в один присест вылакавший почти пол-кружки Эдвард. — Вина здесь не подают?
— Нет.
— Дыра!
— Пейте, а я… — Ловкач заозирался по сторонам и встал из-за стола.
— Тебе же понравилось? — удивился я.
Мое мнение о пенном напитке оказалось где-то посередине между «очень неплохо» и «пить можно». Пожалуй, все же получше, чем обычно наливают. Хотя я пиво не особо…
— Мне работать еще.
Ланц растрепал волосы, расстегнул ворот рубахи и нетвердой походкой направился к окруженному стеной спин столу, от которого слышался стук стаканчиков и треск игральных костей.
