Марина Добрынина - Империя под угрозой. Для служебного пользования
Да и тут, встреча на Эльбе, не меньше. Восхитительная наша Зинаида Львовна. Только выглядит она сейчас иначе — попривлекательнее как-то, и зовут ее почему-то Дусечкой. Я ж ее, заразу, помню. Мой лечащий врач, когда-то. В Монастырской такой тишине. Она очень удачненько сбежала перед соответствующей проверкой. Я-то ее точно не забуду, но, видать и ей Майя Дровник в свое время встала поперек горла. Ума не приложу, что может связывать эту криминальную личность с моими вполне благопристойными, на первый взгляд, проводниками, но что-то ведь общее есть! Георгий вон весь так к ней ручки свои волосатые и тянет. А она все на меня косится. Нет уж, я предпочитаю гетеросексуальные отношения. Причем без садистской подоплеки. Помню я, помню, как ловко она с травками всякими управлялась. Век того своего отупения не забуду. Очень, знаете ли, неприятное ощущение.
Георгий, впрочем, гладит на нее, как дворовая собака на сардельку, облизываясь и предвкушая. А она на меня — как та же собака на кость. В смысле, явно желает загрызть. Спасибо тебе, Жорик, за такую баньку.
Сидим за столом. Пьем чаек из разноцветных чашек. Пирожки с капустой кушаем. Вкусные, кстати. В баню что-то я пойти не решаюсь. Как бы она не сгорела ненароком. Вместе с некоторыми бывшими инквизиторами. И спать мне уже не хочется.
— Ну-с, — спрашивает Евдокия, она же Зина, — какими судьбами у нас тут оказались?
— Да вот, — отвечает Георгий, — решили мы в Стапин податься. А машина сломалась. Так мы пешочком. Проходили мимо, да я о тебе вспомнил. Дай-ка, думаю, зайду к своей старой знакомой.
При этом он все это так неестественно бодро проговаривает, что если бы даже я не знала, что это вранье полное, и то бы не поверила. Она, полагаю, тоже не дура.
Снова пауза, во время которой мы все с интересом разглядываем содержимое тарелок, как будто за последние две минуты в них могло появиться нечто, неизвестное науке.
— А вы, я так понял, друг друга знаете? — интересуется Сергей, поглядывая по очереди на меня с Дусей-Зиной.
Мы синхронно киваем.
— Встречались, — говорит хозяйка дома. Я вздрагиваю. Как противно она это произносит!
— Да, — поддерживаю я, — ПО РАБОТЕ.
Молчим. Наконец Евдокия не выдерживает.
— Ну что ж, — произносит она, — вставая из-за стола, — баньку вам натопить?
— Спасибо, — говорю, — не стоит затрудняться. Мы как-нибудь так. Переночуем и пойдем. А за пирожки спасибо.
А у самой меня эти пирожки уже поперек горла встали. В буквальном смысле. Не зря я говорила, что дама не без способностей. Видать, успела нашептать или подсыпать что-нибудь этакое, гарантирующее неприятные последствия для организма.
— Где у вас тут, — интересуюсь, — здесь дамская комната расположена? В смысле сортир?
Естественно, во дворе. Слегка покосившееся деревянное строение с дырой в полу. Надо быстро очистить желудок. Первое правило инквизитора — никогда не употреблять пищу в доме подозреваемого. С пищей проще всего наглотаться какой-нибудь потусторонней гадости, которую выводить потом будешь годами, если, конечно, она сразу тебя не прикончит.
Возвращаюсь в дом. Теперь этап номер два. Провести эту ночь без членовредительства. Провести ночь в доме подозреваемого. Это тоже делать категорически не рекомендуется. Но куда деваться? А она уже стелет мне в гостевой комнате на диване. И молчит при этом очень подозрительно.
Мужики решили спать в бане, чтобы не смущать дам своим присутствием. Ну, меня, допустим, они вряд ли бы смутили. Значит, либо ее стесняются, либо Евдокия сама их об этом попросила. Черт, а спать-то как хочется.
Простыни чистые, пахнут приятно, мятой. Подушка мягкая, небольшая, как я люблю. А спать нельзя. Но удержаться совсем не получается. И всю ночь напролет я то проваливаюсь в сон, то просыпаюсь. А когда засыпаю, вроде бы на минутку, успеваю увидеть каждый раз какой-нибудь любопытный кошмар. То на меня нападают какие-то беременные тетки, вооруженные вениками, которых я во сне почему-то страшно боюсь. То мои бывшие коллеги оборачиваются стаей бешеных обезьян и пытаются затащить меня на дерево. То еще какая-то лабуда. И только под утро я вижу кошмар очень и очень полноценный. Мне снится казнь Артема Боровикова. В подробностях. Как его находят посланные на наши поиски активные горожане, волокут его, еще слабого, в город, бьют. И вздергивают на виселицу без лишних комментариев. А я вроде как присутствую все время рядом, а сделать ничего не могу. И понимаю во сне — ведь это я его бросила. Если бы мы взяли его с собой, он бы жил! Сделав над собой усилие, просыпаюсь. И ощущение такое, будто я не спала, а вагоны грузила. На улице еще темно, но я выползаю на крыльцо. Нахожу в кармане куртки последнюю сигаретную заначку и курю. И думаю — приснилось мне это или так реальность исподтишка прокралась. И как мне погано при этом — словами не описать.
Часа через полтора из бани вылезают Георгий и Сергей. С довольными мордами. Потягиваются. Тут же откуда-то сбоку выплывает Егор со своей всегдашней загадочной ухмылкой. Косится на меня молча. Взгляд умный, многозначительный. Совсем не как у больного и находящегося слегка не в себе человека.
Впрочем, разговаривать с ними о сновидениях бессмысленно.
Глава 6
Согласиться пить чай в доме Евдокии (она же Зина, она же неизвестно кто еще) я уже не могу. И побоку вежливость. Еще полчаса в туалете, и я вообще никуда не пойду. Лягу здесь, и закопайте меня под забором.
Попьем чуть позже. На привале. И вообще, ощущения у меня какие-то нехорошие. Будто нужно ожидать крупную напасть.
И точно, не успеваем мы покинуть село, как натыкаемся на засаду. А я, мягко говоря, не в лучшей форме. Спать хочу зверски, да еще и голодна. Не слишком подходящее состояние для ведения открытых военных действий. Их семеро. Трое ждут в машине, припаркованной вон за теми кустами. Двоих я вижу — изображают из себя сельских жителей, целеустремленно прогуливающихся по улице десять метров туда и десять обратно. Двое тоже неподалеку, только их точное месторасположение я пока выяснить не могу. Семеро — это ровно на одного человека больше, чем количество лиц, с которыми, гипотетически, я могу справиться, находясь в нормальном физическом и душевном состоянии. И еще это ровно на семь больше, чем то количество, с которым я могу справиться именно сейчас.
Был бы Артем рядом…
— Нас ждут, — предупреждаю я проводников на всякий случай. Но понимаю, что и они что-то учуяли. Уж больно похожи на спаниелей перед дичью — носы вытянуты, лапы поджаты.
— Ваша знакомая, Георгий, — не удерживаюсь я от ехидного комментария, — сдала нас, как стеклотару.
