Мария Заболотская - И.о. поместного чародея-2
— Если ты намекаешь сейчас на тот кошелек, который ты мне подбросил… — тут я покраснела от досады. — Да, я должна сказать тебе за это спасибо. Ты все верно угадал — мне нужны были деньги…
— И ты их уже истратила, не так ли? — я покраснела еще больше, а Искен довольно расхохотался. — Все-таки даже лучшие из женщин — всего лишь женщины. Надеюсь, благодаря этим монетам на твои губы хотя бы пару раз возвращалась улыбка — я бы не придумал лучшего способа их просадить.
— Не сказала бы, — пробормотала я, вспомнив все произошедшее за пару дней, и, повысив голос, прибавила резко. — Если ты думаешь, что способен купить мою улыбку, то ошибаешься.
— А что же тогда я купил за эту пригоршню золота? Ты же не согласилась бы принять от меня ее в подарок, не так ли? — голос Искена стал вкрадчивым и я в который раз прокляла слишком тяжелое кресло, в котором сидела — уже некоторое время я пыталась незаметно отодвинуться от стола, да так и не преуспела в этом.
— Чтоб тебе провалиться, Искен! — вспылила я, не зная, куда деваться от его взгляда. — Говори уже, как мне отдать тебе долг и покончим с этим.
— Как скажешь, дорогая, — тут же ответил он. — Мне нравится твой деловой подход. Итак, вот мое предложение: я задам тебе один вопрос и ты на него честно ответишь. И будем считать, что ты мне ничего не должна. Иная информация стоит дорого, так что я не играю в поддавки — это должно тебя устроить.
Может кому-то эта цена и показалась бы соразмерной, но за моей душой имелось столько тайн и секретов, что я не могла так просто на нее согласиться. Что же могло интересовать Искена? Зачем я вернулась в Изгард? Почему верчусь около магистра Аршамбо? Кто такие Леопольд и Мелихаро? С чего мне взбрело в голову изучать хаотически порталы?.. Любой из этих вопросов мог стать роковым для меня, и я не могла рисковать.
— А если я не захочу отвечать?
— Можешь и не отвечать, — легко согласился Искен. — Мне будет достаточно даже этого.
Еще немного посомневавшись, я неохотно произнесла:
— Ладно, черт с тобой. Спрашивай.
По блеснувшим глазам Искена я поняла, что вот-вот очень пожалею о своих словах.
— Рено, — сказал он все так же вкрадчиво. — Были ли у тебя мужчины после меня?
Здесь самообладание меня окончательно покинуло — этого вопроса я не ждала. Я вскочила, точно меня окатили ведром ледяной воды, и одним прыжком очутилась около двери, испытывая сильнейшее желание начать биться головой об нее. Напоследок я все равно не удержалась и оглянулась на Искена. Он не изменил своей позы и все так же улыбался.
— Дорогая, — сказал он, — будем считать, что расчет между нами произведен. Я узнал все, что хотел. Спокойной ночи.
По лестнице я взбежала, точно за мной гналась стая оборотней. От смешанных чувств у меня горело лицо, а горло жгло, точно я выпила залпом стакан крепчайшего самогона. В ответ на вопрос Мелихаро, нашла ли я краску, я смогла лишь качнуть головой, после чего уселась за стол и принялась яростно скрипеть пером, бездумно и торопливо переписывая слово за словом.
Демон, почуяв, что произошло что-то неладное, явно изнывал от желания расспросить меня, но, видимо, не решился, заметив, как я хмурю брови и кусаю губы. Но молчание продлилось не так уж долго — я моргнула и чернила на бумаге расплылись. Я торопливо потерла глаза, но было поздно: злые слезы капали из них, точно густой осенний дождь, и падали на аккуратные строчки, вышедшие из-под моей руки.
— Рено! — воскликнул Мелихаро, отбрасывая карандаши. — Что случилось? Отчего вы так плачете? Вас кто-то обидел?
Я снова упрямо покачала головой, но слезы полились пуще прежнего.
— Вы разговаривали с этим мерзавцем! — охнул демон. — Он угрожал вам? Да возьмите же вы носовой платок… Я говорил, я говорил, что нам нужно держаться подальше от Академии! Я знал, что вы столкнетесь лицом к лицу с вашим прошлым, и оно вас не пощадит… К черту все! Раз мы снова в опасности — то надо бежать, неважно куда…
— Он не угрожал, — я шморгала носом и давилась слезами. — Он всего лишь…
— Что он с вами сделал?! — демон свирепо засопел.
— Ничего он со мной не делал, и даже пальцем не коснулся, — я утерла глаза и нос. — Он… он просто простил мне долг.
Мелихаро раздраженно фыркнул, но, поняв, что я не собираюсь пересказывать подробности своего разговора с аспирантом, озабоченно сказал, поглаживая меня по спине:
— У вас дрожат руки. Сейчас бы вам стоило выпить горячего чая с медом… — здесь я кивнула, почувствовав, что меня бьет озноб, — но в этом проклятом доме ничего не допросишься даже днем, не говоря уж о ночи. Вот уж гнусное местечко, даром что столица! Безобразие! Знаете что, Рено — я, быть может, не наглый чародей, швыряющийся золотом направо и налево, но, клянусь, с завтрашнего дня вам будут подавать чай в то время, которое вам заблагорассудится — даже в полночь. И к чаю — непременно кексы и вафельные трубочки, как это положено в приличном доме, а не в этом прибежище полоумных чародеев. Вашу рубашку будут вовремя стирать и гладить, не говоря уж о постели! Подумать только — здесь даже умываться приходится холодной водой!.. Так больше продолжаться не может, вы вконец потеряете чувство собственного достоинства от такой жизни. А именно этого ваш старый знакомый и ждет, я уверен. Ну, мы еще посмотрим, кто кого…
Услышав эту пламенную речь, я невольно засмеялась, и демон еще раз погладил меня по спине, облегченно вздохнув — я знала, что он не выносит вида женских слез.
— Бросайте эту глупую писанину, — подытожил Мелихаро, — да отправляйтесь спать. Все равно магистр Аршамбо в ближайшие дни не будет сам читать свои лекции, а как из положения выйдет этот нахальный аспирант — знать не желаю. Впрочем, его смазливой рожи адепткам будет достаточно. Вот на них он пусть и пробует свои силы!..
Слова демона звучали разумно и я, отложив перо и чернильницу, согласилась с ними, мысленно пообещав себе, что скорее котлы Lohhar'ag покроются льдом, чем я попрошу что-то у Искена Висснока.
Поутру мы спустились в гостиную, где обнаружили магистра Аршамбо, сидевшего все в том же кресле. Если бы я ночью не проходила здесь по пути в кабинет, то могла бы поклясться, что чародей коротал всю ночь в этом положении, так как его сил, судя по плачевному внешнему виду, не хватило бы, чтобы подняться в спальню, на слуг же его и подавно надежды не было.
Магистр с грустным видом пил какой-то мутный отвар прямо из колбы, рядом с ним на столике стояла тарелка с гренками, имевшими еще более отталкивающий вид, нежели зеленовато-серое лицо чародея. Очевидно, что жизненный путь этих гренок изобиловал тяготами и был куда более долгим, нежели это свойственно обычной еде.
