Вера Чиркова - Сделка
— Вот как, — задумчиво рассматривая старого огра, нахмурилась тень, — так ты все-таки умудрился его довести! И не стыдно? А мне тебя представили мудрым, опытным и очень осмотрительным старшим надзирателем за третьим мостом!
Типары дружно хихикнули.
— Интересно, и какой же болтун так постарался? — буркнул помрачневший огр. — Но ты от ответа не увиливай, твоя светлость!
— Я очень разочарована, — словно не слыша его слов, печально вздохнула Таэльмина и перевела взгляд на Ова. — А теперь отвечаю на твой вопрос. Но вынуждена сразу предупредить — с полной уверенностью я могу говорить лишь о себе. А о вещах Харна мне известно немногое, ведь мы женаты всего несколько дней. Но имею все основания предполагать, что этот кинжал достался ему честным путем. А теперь мои вопросы: за какие прегрешения старшие расы заперли гоблинов в прибрежных герцогствах и как мы с Харном можем вернуться домой? Я слышала про какой-то особый способ…
— Кха… кха… — закашлялся типар, поспешно схватил желтоватыми зубами первую попавшуюся веточку и принялся сосредоточенно жевать.
— Похоже, ты попал, Ов, — довольно хихикнула кикимора и побежала к крыльцу. — Пойду кисель варить!
— Интересно, — медленно приподнимаясь с рогожки, с угрозой рыкнул Тарз, — и кто же это сказал? Про способ?!
— Кто-то из поселенцев обмолвился, — немедленно ответила девушка, перехватила гневный взгляд огра, направленный на защитный навес, устроенный над крылечком, и, обнаружив на нем темно-серую кучу меха, твердо опровергла догадку огра: — А Изор даже словечком не намекнул. Ну а ты теперь должен мне два ответа. И вот вопросы: сколько всего людей в Сиандолле и чем они занимаются?
— За… — возмущенно начал было огр и вдруг резко захлопнул пасть.
Одновременно притихли и усердно чавкающие ветками типары, заставив тень настороженно оглядеться по сторонам.
А через несколько секунд дверь избушки широко распахнулась, и на крыльце появился растрепанный и заспанный Харн, в рубахе навыпуск.
— Доброе утро, милая, — окинув собравшихся бдительным взглядом, ласково поздоровался он, легко перепрыгнул через ступеньки и поймал в объятия шагнувшую к нему жену.
На полянку словно рухнуло с небес заклятие тишины и неподвижности, не затронувшее лишь деловито шныряющего по ромашкам шмеля. Прикинулись чучелами огры и типары, застыли каменными статуями в дверном проеме Линья и выглядывающая из-за нее долговязая фигура Ительса.
— Доброе утро, дорогой, — незаметно подмигнув герцогу, сладчайшим голоском отозвалась лаэйра. — Кто осмелился разбудить тебя так рано?
— Ну а у кого еще хватило бы совести, кроме Ительса с его пузатыми светляками? Они всю ночь под стрехами болтались, — искренне вздохнул Харн и нежно коснулся губами распущенных волос жены. — Вижу, ты уже успела умыться… Тогда и я иду в купальню, а ты тем временем задай этим шпионам несколько вопросов, пусть подумают, как соврать, пока я не вернусь.
— Уже задала, — скромно потупившись, похвалилась Таэльмина, и герцог с удовольствием еще раз поцеловал пахнущие травами локоны лаэйры. Слишком явно нарушать заключенную с нею сделку он пока не решался.
— Умница моя. Так поэтому они и молчат? Ну, надеюсь, придут в себя к моему возвращению. Кстати, я тоже задал Ительсу несколько вопросов, и главный: как старшие расы следят за происходящим в клетке, куда они нас заперли? Засылают завербованных беглецов или мелких созданий? И он пока не ответил.
— Поняла, — кивнула тень, проводила взглядом уходящего к пещерке мужа, беспечно помахивающего обломленной по пути веточкой, и обернулась к Ову. — Ну и долго ты будешь прикидываться обычной лошадью?
— Я типар!
— Вот именно. Как мне объяснили, существо, наделенное равной с людьми способностью мыслить и говорить… а кроме того — особой выносливостью, ночным зрением и чутким слухом. И значит, прекрасно все услышал и уяснил. Вот и отвечай.
— Я за него скажу… — Сошедший с крыльца Ительс уселся на сложенные у дома мешки с поклажей, поставил рядом баночку с мазью и принялся разматывать тряпицу, скрывающую ранку.
— Давай помогу, — спокойно присела рядом Таэльмина и взялась за повязку.
— Тебе лучше слишком близко не садиться, — попытался отодвинуться лекарь, — его светлость обещал меня за это убить.
— Я убеждена, — удерживая его на месте, уверенно заявила тень, — что мой муж сказал совершенно иное. Он обещал убить тебя, если ты ко мне прикоснешься…
— А разве это не одно и то же? — нарушил вновь застывшую над полянкой тишину осторожный вопрос Ре.
— Оказывается, ты еще совсем зеленый, — с язвительной жалостью объявила с крыльца Линья, — совсем ничего в таких вещах не понимаешь!
— Я тоже, — сердито фыркнул Тарз и оглянулся на тропку. — А вот и его светлость топает… сейчас посмотрим.
— Невоспитанный ты все же, Тарз, — на миг оторвавшись от перевязки, объявила девушка в тот момент, когда Хатгерну оставалось дойти до нее всего несколько шагов.
Огр оскорбленно дернулся и тотчас застыл, сообразив, что почти попался. Эта странная беженка использовала его собственный прием, попытавшись сейчас выбить Тарза из равновесия своим обидным заявлением.
— Он снова грубит тебе и пытается раздразнить? — ехидно глянув на старшего надзирателя, немедленно вступил в разговор ее муж.
Тарз упорно молчал, наблюдая, как новичок бесцеремонно подвинул один из мешков и устроился рядом с женой, приобняв ее рукой за талию, но не мешая перевязывать Ительса.
— Он упорно зовет тебя светлостью, — наябедничала тень, словно не замечая шпионов, затаивших от любопытства дыхание.
— Пусть, — великодушно усмехнулся Хатгерн и нежно чмокнул лаэйру в щечку, мысленно благодаря за очередную подсказку и за полное совпадение ее мнения со своим собственным.
Он и сам уже начал подозревать, как неверно поступает, скрывая полное имя и полученный еще при рождении статус. Чересчур уж они всесильные, эти неведомые старшие расы, и слишком много преданных и опытных шпионов им служат, чтобы можно было надеяться долго оставаться здесь неузнанным. И в таком случае чем раньше он откроет правду соглядатаям, окружающим их с Таэльминой, тем меньше услышит упреков и насмешек. Следовательно, можно уже прекращать хитрить и кривляться, тем более это занятие с каждым днем все более противно его герцогскому самолюбию.
— Ну а как нам еще его звать? — не выдержал Ре и недовольно фыркнул, получив от Ова ощутимый пинок.
— Да как хотите, — так же добродушно отозвался герцог и обвел спутников насмешливым взглядом, получив попутно одобрительную улыбку лаэйры, — я все стерплю. Но вот называть светлостью мою жену не советую, сочту за личное оскорбление. Герцогиню Таэльмину дэй Крисдано положено именовать «вашей милостью».
